Последняя фраза повторялась несколько раз и почему-то звучала в голове гвардейца томно и притягательно, нежели грустно или капризно. Наверное, по причине того, что и письмо несло в себе иной смысл. Если раньше послания Алиты имели более детский или жалобный оттенок, то на этот раз чувствовалась некая перемена. Драконица писала страстно, исключив из текста описание каждодневной рутины. Принцесса вкладывала чувства в строчки, а в конце признавалась в растущей с каждым днем симпатии к гвардейцу. Раньше она не позволяла себе такого. Как и промокнуть бумаги собственными духами. Цветочный аромат разлился по кабинету, и Кристоферу показалось, что, читая, его не покидает ощущение будто Алита находится рядом.
Отложив дорогое сердцу письмо, гвардеец задумался. «Кто ж на тебя там так влияет? Неужели Герберт надоумил или еще кто?» Слишком резко изменился стиль послания. Неприятная мысль уколола его: «А что если она даёт читать их письма кому-то и тот советует, как ей написать следующее?» Перспектива, что их переписка просматривается ещё кем-то, кроме Ариса, вызвала неприятное чувство нарушения тайны личной жизни. Он искренне понадеялся, что если Алита и даёт кому-то почитать свои письма, то это другая драконица. «Пусть будет симпатичной и молодой», — приказал своей фантазии гвардеец, и в его голове ухмыляющееся лицо Герберта сменилось на размытые черты молодой особы. «Так лучше», — улыбнулся Кристофер. Но в следующий момент лицо приобрело пухлые щёки Ады. «Да не в жизнь», — заметил сам себе гвардеец. Тогда воображение показало ему лицо Ралины. «Скорее рак на часовой башне бы свистнул, чем они бы подружились», — ответил он себе. Тогда в голове всплыл образ бывшей невесты.
— Тьфу, — тихо сказал Кристофер и вернулся к письму.
Он двояко воспринял известие, что старый друг назначен старшим офицером в загородную резиденцию. Герберт хорошо исполнялся обязанности, но его тяга к противоположному полу… Оставалось надеяться, что признанный дамский угодник не будет стараться завладеть её вниманием, да и Алита вроде не проявляла интереса к нему в Громовом замке.
«А вдруг все переменилось?» Отмахнувшись от назойливой, как муха, мысли, Кристофер принялся за королевское послание. Наконец король сообщал точную дату возвращения. Облегченно выдохнув, гвардеец радостно посмотрел на стоящие папки уголовных дел. «Через десять дней всем этим будет заниматься кто-то другой, а не я», — мысль заставляла одновременно и радоваться, и беспокоиться. Радоваться, что, наконец, он сможет отдохнуть, но беспокоиться за то, что его приемник не доведёт дела до конца, чем обесценит все его старания этим летом.
Накануне отлета из Вирентиса Кристофер освободился пораньше. Забрав подарок для Алиты в ювелирной лавке, гвардеец решил прогуляться по городу. Про себя он назвал это прощальной прогулкой по родным местам, потому как не знал, когда ему вновь придется вернуться.
Многие жители узнавали его в лицо. Бурная деятельность королевского посланника не осталась незамеченной. Кристофер часто посещал места, где кипела работа по восстановлению Вирентиса: разборы завалов, стройки, порт. Он стал популярен среди честных горожан, что трудились и соблюдали закон, и теперь, проходясь по улицам, люди подходили к нему, жали руку, говорили слова благодарности, и он ловил на себе полные признательности взгляды. На одном из перекрёстков с ним даже заговорил мужчина, ведший себя так, как будто служил под началом гвардейца ни один год. Он долго тряс руку дракону, и выразил признательность за то, что тот, наконец, навёл порядок в их городе. Только пройдя несколько кварталов Кристофер вспомнил, где видел этого человека: кажется, он допрашивал его как одного из членов недавно образованной заговорщицкой ячейки «сыны Нибелии», которая состояла из одного поэта, двух прачек и… конюха. Гвардеец обернулся, но бывший заговорщик уже испарился с перекрёстка.
— Добрый вечер, сэр, — на одной из улиц его окрикнул пожилой худощавый мужчина в новехоньком костюме. Рядом с ним стояла девочка и держала его за руку.
— Добрый вечер, — Кристофер узнал семью. С ними он познакомился в тот день, когда пошел в разрушенные кварталы Вирентиса. Мистер Бэкстоун за пару монет согласился рассказать, что произошло в городе от лица местного жителя.
— Мы теперь живем в одном из новых домов, которые отстраивают вместо разрушенных. Признаться, я удивлен, что мне предложили такой переезд. Не думал, что дождусь, — слегка поклонился мужчина. — Я, когда с вами разговаривал, понял, что вы не человек, а дракон, но и представить себе не мог, что решил выпить чаю с самим королевским посланником.
— Поздравляю с переездом, — улыбнулся Кристофер. Он посмотрел на девчушку, что с любопытством разглядывала его.
— Вы похожи на моего папу, — задумчиво произнесла она.
— Мэри, не стоит так говорить, — одернул внучку дедушка, а затем, переведя взгляд на собеседника, извиняющимся тоном произнес: — Простите, ей трудно пережить утрату родителей. Объяснить такое ребенку невозможно.
— Не извиняйтесь, — отмахнулся Кристофер. Он уже собрался распрощаться с семьей, когда мистер Бэкстоун остановил его вопросом:
— А вы у нас теперь мэром будете?
— Нет, нет, — покачал головой гвардеец. — Его Величество назначил меня королевским посланником на время. Через пару дней я возвращаюсь в столицу к своим обязанностям.
— Жаль. Значит молва врёт. Многие поговаривают, что выборы — пустая трата времени, и Его Величество назначит вас в мэры. Король лучше разбирается в управленцах, чем члены городского совета, они только и умеют, что штаны просиживать, да с людей деньги собирать. Если хорошо подумать, то именно они не увидели, что бывший мэр… сошёл с ума…
— Хм… — Кристофер задумался. Услышанное льстило ему, но Арис не пошел бы на такое решение. Он нужен старому другу во дворце, нужен для собственного спокойствия, нужен, чтобы держать в кулаке Королевскую гвардию. А здесь… Естественно местным хотелось бы заполучить в мэры деятельного и чуткого человека, при котором Вирентис развивается и процветает, растет торговля и заработок. — Кто знает, быть может Его Величество назначит кого-нибудь, или же предложит кандидатуру на голосование.
— Было б неплохо… — грустно произнес старик. — Ладно, тогда пожелаю удачи и счастливого возвращения. Не забывайте, сэр, я все еще должен вам костюм.
Распрощавшись, Кристофер побрел дальше. Он старался избегать многолюдных улиц, петлял, и нигде особо не задерживался, пока не вышел к городской оранжерее. Хлипкое на вид сооружение представляло из себя стеклянный короб с белыми деревянными перекрытиями. Внутри рос один единственный цветок — лизентия. Растение отдаленно напоминало подснежники. Такие же белоснежные лепестки и тонкие стебли, вот только сам цветок не клонился к земле, а тянулся к небу. Лизентия росла только в пределах Вирентиса и не обладала никаким магическим свойством. Многие ученые, в особенности молодые и рьяные выпускники Королевского университета, пытались изучить растение в надежде на открытие, но тщетно. Все попытки провалились. Единственной особенностью лизентии было то, что редкий цветок являлся символом города и изображался на его полотнах и знаменах с древних времен. А потому цветок запрещалось рвать под страхом наказания.
Кристофер подошел к стеклянной стене, чтобы взглянуть на редкое растение. Он вспомнил родителей, их знакомство произошло из-за этого красивого белоснежного цветка.
— Привет, не думала тебя здесь встретить, — гвардеец услышал знакомый женский голос. Обернувшись, он встретился взглядом с Ралиной. Она опиралась на трость, кривилась от боли, и потому улыбка вышла вымученной. Если подумать, он не видел её с тех пор, как принёс ей шоколад и забрал письмо. К тому времени её уже перевели в отдельную палату и приставили сиделку, так что гвардеец счёл свои обязанности выполненными.
— Привет. Восстанавливаешься?
— Да-а, — протянула драконица. — Главный лекарь прописал мне много ходить. Он верит, что так дело пойдет гораздо быстрее.
— А ты не веришь?
— Ну…Не очень верится. Нога плохо сгибается, как будто деревянная, — Ралина снова поморщилась. Она приблизилась к Кристоферу, осторожно ступая по брусчатке. Каждый новый шаг давался ей с трудом и получался меньше предыдущего.
— Говоришь не веришь, но все равно ходишь. Мы сейчас находимся в самом юго-восточном квартале Вирентиса. Отсюда до твоего дома примерно два часа ходьбы, а то и больше.
— Ммм… — драконица вымученно улыбнулась. — Ладно, ты поймал меня. С тебя ужин.
— Что? — гвардеец удивленно вскинул брови.
— Я устала и голодна, — бесцеремонно заметила Ралина и тут же виновато опустила глаза. Потупившись перед собой в одну точку, она добавила: — Прости мою бестактность. Мне было бы приятно, если бы ты отужинал со мной. Не хочу сидеть одна в трактире. Дома я тоже одна…
— Ладно, — согласился Кристофер, видя возникшее замешательство. — Только давай пройдем пару кварталов. Рядом с городским госпиталем я знаю одно приличное заведение. Минут двадцать ходьбы еще выдержишь?
— Да, — кивнула Ралина. Она протянула руку к его предплечью и замерла в нерешительности.
— Придерживайся, если надо, — гвардеец позволил ей опереться за него.
Расположившийся на углу небольшой ресторанчик манил ароматом горячего хлеба, жареной рыбы и розмарина. Широкие окна и входную резную дверь распахнули настежь. Светлые тяжелые занавески с цветочным орнаментом едва колыхались из-за гуляющего по заставленной столиками просторной зале ветра.
Окинув оценивающим взглядом помещение, Ралина удивленно произнесла:
— Странно, раз в четыре дня мне приходится посещать госпиталь, но этого места я ни разу не замечала. Здесь уютно.
— Бывало, мы с дядей здесь ужинали, пока тетя лежала в госпитале, — поделился Кристофер, откинувшись на стуле.
— Хорошо, когда ты не один… — драконица печально посмотрела на улицу через открытое окно.
Гвардеец вздохнул, бросив беглый взгляд на профиль собеседницы. За столом царила атмосфера уныния, которую дракон так старался избежать перед отлетом в столицу. В гнетущем молчании они дождались, когда им подали по порции рыбного филе с жаренным картофелем с зеленью и кувшин с холодным ягодным компотом. Ралина отказалась от выпивки из-за приема курса лекарств, а Кристофер не имел желания выпивать один.