Сергей ЛысковЛегенда в серебре
В наши дни под понятием «памятная монета» продают всё, что имеет номинал и атрибуты государственности, и не важно, существует страна на политической карте мира, или это название гряды необитаемых островов, главное, чтобы был спрос на новую серию нумизматического продукта. И одно дело – привычные в обиходе деньги, они платёжное средство, тут всё предельно понятно, но вот памятные монеты – над этим видом денег сегодня изощряются как хотят. Лепят стразы, поделки из стекла, делают монеты из дерева, пластика, со вставками кожи, колбами с жидкостью и даже зубами хищников. Тут рыночный спрос рождает самые изощрённые формы, подводя тематику изделия под многолетние юбилеи, как пример: столетняя годовщина сбора кокосовой скорлупы. А потом упорно чеканят тираж, чтобы с гордостью говорить о создании редкой в мире коллекционеров монетки.
Безупречная монета – это нечто иное. Металл – только золото, его не надо дополнительно оберегать от агрессивной среды новомодными штучками. Форма – только круг, вес – унция. Гурт рельефный, это та боковая часть монеты, где обычно ставят знак принадлежности к монетному двору. На реверсе, стороне с номиналом монеты – простой и понятный символ страны. На аверсе – профиль лидера либо герб. И всё… Так обязана выглядеть безупречная монета.
Событие, состоявшиеся 21 августа текущего года в офисе главного эксперта NGC (Numismatic Guaranty Corporation), все ведущие коллекционеры признали уникальным – с аукциона продали одну из самых редких монет в истории нумизматики.
– Ваше заявление, Джейсон Тэмо, о том, что в цехе гравировки при монетном дворе ЮАР пропустили монету без клейма, честно говоря, сомнительное объяснение, – возражал Гордон Сэлендж. – Вы отдаёте отчет, что этот факт повлияет на репутацию монетного двора?
– Монету сделали во время моего руководства, так что это мой личный недосмотр.
– Теперь вы, молодой человек, купили её через интернет-магазин у продавца без рейтинга и репутации.
– Это преступление?
– Нет, что вы! Скорей везенье, и либо продавец не знал истинной цены лота, либо…
– Мне непонятна суть допроса? – перебил его Том Мэдсон, – Я не украл эту монету, я её купил и хочу доказать её нумизматическую ценность. Разве это преступление?
Речь шла об оценке и грейдинге серебряного крюгерранда 2017 года. Монета номиналом один ранд, 999 пробы, весом одна унция (31,1 грамма), с портретом Пауля Крюгера на аверсе и грациозной африканской антилопой в прыжке на реверсе. Первый серебряный крюгерранд, приуроченный к юбилею всемирно известной серии золотых монет.
Джейсон Тэмо, бывший управляющий компанией, подаривший миру бренд «Золотой крюгерранд», седовласый темнокожий мужчина, чем-то был похож на Нельсона Манделу в старости. Тот же уверенный взгляд, белоснежная улыбка и полное понимание, чего хочешь достичь на избранном пути. Наслаждаясь заслуженной пенсией, он посвящал свободное время собирательству редких монет мира. Второй участник сделки был представителем современного поколения – ухоженная бородка, коротко стриженные волосы, белые ровные зубы, Томас Мэдсон обладал обворожительной улыбкой, а в сочетании с уверенным взглядом добрых карих глаз она мгновенно располагала к доверию. Том не был нумизматом, но прекрасно понимал, что попавшая ему в руки серебряная монетка стоит хороших денег. Третий участник сделки на фоне темнокожего Джейсона казался стариком, хотя они были погодки. Причина скрывалась в белом цвете кожи, более заметных морщинах, плюс седина и нездоровая худоба. Взгляд у Гордона Сэленджа был азартный и цепкий, словно и не было за плечами прожитых лет. Догадывались ли Джейсон, Том и Гордон, что их встреча изменит мир нумизматики? Вероятно, нет. Помыслы первых двоих были корыстными, они хотели сделать грейдинг монеты и продать её максимально дорого. А вот Гордон, понимая, что от экспертной оценки будет зависеть начальная цена лота, пытался докопаться до истины.
– Дело в том, что, если наша компания напишет в сертификате соответствия «ошибка монетного двора», монета попадает в категорию «брак», – сказал Гордон.
– Брак исключён, это разновидность, – ответил Джейсон. – Одна из пятнадцати тысяч без клейма.
– Вы правы! Предварительный анализ не нашёл следов гравировки, – улыбаясь, заметил Гордон. – В таком случае вы представляете, какова истинная нумизматическая ценность этой монеты?
– Пока нет, – Джейсон расплылся в улыбке.
Гордон пододвинул контракт на проведение аукциона. Достав очки, Джейсон скрупулёзно изучил его. По договору все участники предстоящего аукциона получали достойный процент с продажи, так что оставалось малое: узнать, за сколько будет продан необычный серебряный крюгерранд.
ДЕСЯТЬЮ ГОДАМИ РАНЕЕ
Работая на монетном дворе в пригороде Йоханнесбурга, в свои сорок пять лет темнокожая Линда Мэдсон обладала эротичными формами и всегда старалась подчеркнуть пышный бюст глубоким декольте. Покрашенные под блондинку коротко стриженные волосы, алые губы и игривый взгляд позволяли ей без усилий привлекать внимание сильной половины человечества. Однако при всей сексуальности Линда обладала острым умом, и, если ей доводилось вступать в дискуссию, остроумные ответы ломали привычный стереотип о несовместимости красоты и интеллекта. Эти качества в полной мере удовлетворяли начальника монетного двора Джейсона Тэмо. И даже более чем…
– Джейсон, как ты и просил, два макета крюгерранда, один с гравировкой, другой без, – доложила темнокожая женщина и положила на стол образец готовой продукции. – Я могу сегодня чуть раньше уйти? – она кокетливо дотронулась до груди начальника. – Помнишь, я тебе говорила про день рождения младшего сына Рэя.
– Прости, милая, столько информации, напомни.
– Рэй – фанат дайвинга, и я уговорила старшего сына сделать ему сюрприз на день рождения. Весь праздник будет на глубине десять метров, официанты, шампанское, ведущий с табличками и торт, – объясняла Линда. – Непонятно, как мы его будем есть. Но организатор заверил, что это специальный торт.
– За современными развлечениями не угнаться, – улыбнулся Джейсон. – И во сколько начнётся праздник?
– Том обещал привести брата к четырём.
– Ко мне друг придёт в три тридцать, мы контракт по золоту подпишем, ты нам документы проведёшь по всем журналам и можешь идти праздновать.
– Спасибо, милый!
Джейсон управлял компанией по чеканке нумизматической продукции много лет, он был одним из тех, кто сделал бренд «Крюгерранд» таким востребованным в мире. А его политика «Качество лучше количества» прочно закрепило продукцию монетного двора среди нумизматов. Партнёра по предстоящей сделке звали Рональд Новак. Упитанный немец с чёрными усами и такого же насыщенного цвета шевелюрой а-ля Трамп, Рональд очень трепетно относился к своей внешности и был постоянным клиентом салонов красоты, элитных пластических клиник и центров здоровья. Он поэтому и выглядел на несколько лет моложе одноклассника Джейсона. По правде, нужды во встрече не было, вся сделка решалась на уровне старших менеджеров. Просто Джейсона и Рональда связывала дружба, зародившаяся в стенах школы. И грех было не воспользоваться таким подарком судьбы. Тем более после окончания школы жизнь развела друзей по своим социальным классам, и если Рональду золотые прииски перешли по наследству, а у него хватило ума не разорить семейное дело, то Джейсон начинал с помощника мастера чеканки и за годы выстроил карьерный путь, достойный восхищения. Так что когда менеджеры господина Новака сообщили, что глава монетного двора Джейсон Тэмо хочет личной аудиенции при заключении контракта, Рональд уже не сомневался в успешности предстоящей сделки, с фамилией Тэмо его связывало множество приятных воспоминаний. В тот день руководители компаний подписали контракт на поставку золота для будущих монет ЮАР буквально в первые две минуты встречи. Собственно, назвать встречу двух друзей детства мрачным словом «бизнес-переговоры» было бы неправильно. Они обсуждали что угодно, только не бизнес. Бумаги с подписями, не читая, передали секретарям, а старые друзья под коллекционную бутылку виски обмыли новоиспечённую сделку.
– Рон, взгляни на новинку – один ранд. Он же первый серебряный крюгерранд. Эта монета безупречна!
– Джейсон, ты не изменился, – улыбаясь, заметил Рональд. – Всё так же грезишь монетками. Собираешь, пытаясь найти ту единственную?
– По сути да! Одна лишь разница – теперь я их делаю.
– Ладно, дай взглянуть на твой серебряный ранд.
– Не представляешь, как жалко продавать такую прелесть за центы, – протянув Рональду монету, сказал Джейсон. – Мы ограничены распоряжением Центрального Банка и не можем продать её дороже 60 долларов.
– Так дорого за одну унцию серебра?
– Смешной ты, я ему говорю, что за центы отдаём то, что стоит дороже. А он мне доказывает, что дорого! Во-первых, это первый серебряный крюгерранд, причем качество proof – наивысшее, – объяснял Джейсон. – Во-вторых, «золотой юбилей», пятьдесят лет мы продаём слитки золота по всему миру… и вот пришло время для серебра. И, как вишенка на торте, мы сделали её номиналом один ранд, убрав монету из категории монетовидных жетонов. Теперь это деньги, а не слиток. Мы сейчас думаем над клеймом, в качестве UNC клеймо будет, а вот для proof я бы его убрал, ну чтоб разнообразить серию.
– А проба какая?
– Девять, девять, девять, – налив виски в стакан со льдом, ответил Джейсон.
Рональд ничего не понимал в нумизматике, но на уровне интуиции чувствовал прибыльную сделку.
– Продай мне все, – неожиданно предложил он.
Джейсон молча посмотрел на друга, словно размышляя, не пошутил ли он.
– Миллион монет в UNC качестве и пятнадцать тысяч в proof, – с дрожью в голосе прошептал Джейсон, – это большие деньги, Рон.
– Цена вопроса пятьдесят один – пятьдесят два миллиона долларов, – улыбаясь, ответил господин Новак.
– Дело в том, что часть UNC монет продана. Предзаказ, тут я бессилен, репутация монетного двора.