И так велико было искажение всех стихий здесь, в рушащемся храме, что от выплеска силы произошло чудо. Инверсия потока обратила полярность нисходящих стихий и основ. Вместо негатоса и нокса сквозь треснувшее сито ворвались бушующие потоки ауриса и света. Торжество смерти обратилось буйством жизни.
Аль-Хаддир не видел, как корчились в потоках жизни и света ряды высших демонов и нежити, сгорая, развоплощаясь, проваливаясь в темные миры. Погибая и спасаясь бегством.
Как властный Гиперион, неистовая Зуфият и светоносный Хилеон повергли Короля-некроманта, повергли втроем, каждый с помощью своей силы, но все вместе. Гиперион схождением сфер распада и великого ничто открыл черную дыру прямо в его теле; Зуфият необузданной яростью огня погасила попытки уйти и защитила остальных от возмездия тьмы; а Хилеон сияющей сетью жизни и света выгреб из владыки тьмы все сожранные им души, обнажил его серое, истерзанное язвами негатоса тело.
Это было лишь малой частью того, что не увидел Хаддир.
Тело короля-некроманта съёжилось в пульсирующий комок крика и жажды выжить, но черный разрыв нокса поглотил его. Гиперион рухнул на колени, из последних сил удерживая разряды ничто, жадно пожиравшие его собственное тело — но руки наставника легли на его плечи, и печать Раджи Рамала прекратила агонию распада.
Бой внутри Храма свершился, но чудо еще нет. Хилеон Светоносный, высокий мужчина с вдохновением в глазах и живых, подвижных руках, оказался на вершине постамента. Замершая фигура темнела посреди волн сияющей энергии. Он поднял упавший бронзовый диск, который был надломлен и истекал силой, и развенчал его одним сокрушительным ударом ауриса; а затем преобразовал высвободившуюся мощь на пользу себе и другим. Руки мистика взлетели, сплетая первобытное буйство виталиса в управляемый поток. В его движениях чуткость сплелась с мастерством, и волны зеленой энергии жизни подчинились ему.
Аль-Хаддир не видел, как один за другим, мертвые пленники начали оживать.
Но всё это видел Сэн.
Лис выскользнул из плаща-Бездны, упавшего на каменные плиты там, где минуту назад был сильнейший из магов мира. Рыжий зверь подскочил к телу Клары и замер, глядя, как волны света и жизни переливаются в ней, как ожоги разглаживаются, а его собственные раны, ссадины и даже старые шрамы зарастают спокойно и легко. Волны света будто смывали их с рук, боков и лиц.
Сэн поднял сияющие глаза и уставился на Хилеона, тот словно стоял на вершине мира, глядя вниз на соратников, победивших великое воинство тьмы. Вытянув шею, высокий человек разглядывал, все ли выжили, выискивал ещё кого-то в толпе, кому нужна помощь. Сила, победившая смерть, послушно замерла в его руках.
Их взгляды встретились. Секунду, другую Хилеон разглядывал мальчика, затем кивнул ему и сошел с постамента вниз.
Словно ливень из жизни и света устлал Храм ночи. Чудо свершилось: должные стать воинством смерти вернулись к жизни. И вместе с ними Клара, просто попавшая под дождь.
— Очнись, пожалуйста очнись!
Мальчик-лис чувствовал то, о чём Клара была не в силах сказать. Она погибла растоптанной и раздавленной, разуверившись в себе и других. Никто не пришел на помощь, учитель не спас её, а бросил умирать. Безнадежность в потемневших глазах была сильнее воли к жизни. Зачем жить, если ты ни на что не годен? Никому не нужен?
— Ты нужна мне! Клара! Очень-очень нужна!
Он схватил её за плечи и тряс, на лице мальчишки смешались возмущение и растерянность, жалость. Любовь. Что-то шевельнулось в глубине карих омутов.
— Учитель дважды подсказал мне и показал амулет, по которому я нашел это место из тысяч возможных! Ему не всё равно!
Девочка прерывисто вздохнула, слёзы потекли по щекам. Огромное облегчение отразилось в её взгляде. Сэн смотрел на бледное лицо, в распахнутые глаза, ещё не верящие, что снова видят, и почувствовал, как дурацкая предательская слеза сбежала по щеке. Быстро утерев её, он наклонился к девочке и прижался к ней, она ухватилась за него обеими руками, обняла так судорожно и сильно, будто тонула и умоляла о спасении. Но она уже была спасена.
— Ты живая, — прошептал Сэн. — Ты такая живая, Клара.
Вокруг славили Раджи Рамала и его первого ученика. «Победитель сверхмага! Гиперион!» слышались возгласы. Все понимали, что исход боя переломило чудо, произошедшее после его удара по ситу Смерти. Сосредоточенный Джулиан Фассилор, юноша с громким прозвищем и огромным талантом, озирался, смущенный излишним вниманием. Он поднял плащ-Бездну и скрыл её в складке пространства, артефакт такой силы должен быть сохранен. Гиперион был только рад, когда учитель отвлёк от него внимание, резко выкрикнув:
— Битва не окончена! Время в Храме течет медленно, и великое сражение за его пределами только началлсь. Готовьтесь, скоро мы уходим отсюда!
— Нельзя допустить, чтобы гора упала, Рамал, слишком многие погибнут.
— Изгнатель прав, последствия будут колоссальными.
— Да. Когда все покинут это место, я открою грань Порядка, и гора рухнет туда. Наш мир больше не пострадает от Храма ночи.
— Аль-Хаддир, выстраивай воинов. Они пойдут со мной.
— Да, Светоносный, — руки воина, снова послушные хозяину, сомкнулись на рукояти меча. Тысячник поднял оружие князя тьмы, великий клинок, просто лежавший на полу. Враги да устрашатся собственной тьмы — в его руках.
— Все готовы?
— Начинаем раскрывать арки!
— Что это за дети?
— Мы из будущего, — нахально заявил мальчик-лис, загородив Клару. — Кстати вы всех победите.
— Правда?
— Не знаю, я не учил истории. Андары самый сильный народ!
Глава ордена Изгнателей удивленно усмехнулся, переглянувшись с верховным мистиком. Дети юркнули в сторону от пристальных взглядов, держась за руки
— В мальчике руна времени. Она завершает цикл, через две минуты он вернется туда, откуда пришел
— И на нём печать какого-то младшего бога.
— Левран. Такого бога нет.
— Очевидно, появится в будущем.
— Даже с будущими богами лучше не ссориться. Кто знает, может это один из нас.
— Повелитель ворон? Я стану богом получше!
Вокруг засмеялись.
— Не трогайте мальчика.
— Как ты сделал это? — прошептала Клара.
— Прыгнул в прошлое. Тут это… битва великих. Случайно взяло и оживило всех мертвых. Судьбоносный момент.
— И ты принес меня сюда?
— Ну. Чтоб и тебя оживило. А чего, одним трупняком больше, одним меньше, никто и не заметил.
— Ах ты!..
— Ну мертвяком… жмуриком… трупаком…
— Заткнись, Сэн!
Она обняла его снова, молчи, глупый, просто прижмись ко мне. Словно не могла, не хотела отпускать.
— Щекотно, — мальчишка ерзал, вывернулся и поглядел на нее с сомнением. Может у Клары что-то пережглось в голове и не оживилось? — Чего ты плачешь? Все уже позади! Я и звезду твою усмирил, вот какой я, самый лучший!.. Правда?..
— Ты самый лучший, — повторила Клара, плача.
— Ну а чего тогда, радуйся! — мальчишка не мог понять. — Думала, ты самая способная из учениц, вот и страдаешь? Ну по магии ты способней. И умнее.
— Сэн, я не перенесусь обратно вместе с тобой.
Он замер с раскрытым ртом.
— Ты пришел сюда без меня. С мертвым телом как вещью. А теперь я живая. Руна для одного, Сэн, — всхлипнула Клара, глядя на него в последний раз. — Мне не вернуться обратно.
— Что…
— У нас остались секунды, слышишь. Я…
— Клара!
— Я всегда буду… Я…
— Клара!!
Фиолетовая бездна раскрылась и заглотила его.
— Сэн!
Девочка упала на колени и закрыла ладонями лицо.
Аль-Хаддир подошел к ней и сказал:
— Я возьму тебя с собой. Не потому, что так приказал Светоносный. А потому что ты чужое дитя без родителей, и честный человек обязан о тебе позаботиться. Ты под моей защитой, ничего не бойся. Ты станешь мне внучкой?
Только Клара, в отличие от мальчика-лиса, не знала всех языков, на которых говорит мир. Для неё слова здоровенного солдата, седого как лунь, были тарабарщиной на никогда не слышанном языке. Но всё же девочка поняла главное. И хотя ученица смеющегося бога уже в двенадцать лет могла постоять за себя в неравном бою и потягаться с яростно пылающей звездой — Кларе всё равно было очень, очень нужно, чтобы кто-то её защищал.
— Да, — ответила она.
Врата открылись, и все они покинули Храм Тьмы, а затем удар невероятной силы развеял его в пыль.
Огненный зал утопал в молчании и темноте. Левран стоял спиной к ученику, любуясь звездами.
— Я вернулся. А Клара осталась там. Она жива.
— И у меня не будет своей собственной маленькой невоплощенной, — обиженно скривился Король Ворон. — Тебе хотя бы понравились все эти пафосные старички?
— Я понял… кем хочу быть, — осторожно, но честно промолвил Сэн. — Что хочу делать.
— Чего же? — безумный бог обернулся и удостоил его взгляда.
— Оживлять людей. Так можно исправить почти любую ошибку и зло. Вернуть жизнь. Я хочу стать таким, как Светоносный.
Левран пожал плечами и кивнул:
— Почему бы и нет.
Сэн наклонил голову и смотрел на бронзовый диск в его руках. Несмотря на то, что все было кончено, старая вещь по-прежнему бередила его. В ней было что-то дорогое и важное.
— Ах, это, — вспомнил Король и щелчком пальцев отправил талисман в руки ученика. — Это для тебя, от знакомой старушки.
Как только сито смерти оказалось в руках ловца, голос Клары заполнил его мысли. И хотя это был голос старой женщины, он все равно оставался голосом Клары.
«Здравствуй, мой чудесный Сэн. Мальчик, вернувший мне жизнь. Мне уже девяносто два года. Я не стала называть детей и внуков в твою честь, потому что ты всегда будешь один такой на свете.
Учитель пришел ко мне в день замужества. Я испугалась, что он отыскал меня даже в прошлом, и теперь заберет, но подумав, он решил, что уже наигрался со мной. Сказал, что моя жизнь вот-вот станет совершенно скучной, и он больше не видит нужды ко мне возвращаться.