Что собой представлял противник? Его отряды называли по-разному, в зависимости от меняющейся конъюнктуры, политических веяний и тактических замыслов: вооружённая контрреволюция, бандформирования, вооружённая оппозиция. Сороковая армия, численность которой в разное время колебалась от ста до ста двадцати тысяч человек, искусством ведения войны в горной пустынной местности, к сожалению, не владела, точнее, овладевала этим искусством в процессе борьбы. Сильной стороной армии были точечные бомбо-штурмовые удары, артиллерийские обстрелы и прямые боестолкновения, от которых противник практически всегда уходил. Армии противостояли мятежные силы, по различным оценкам насчитывающие от ста пятидесяти до двухсот тысяч человек, объединённых приблизительно в одну тысячу пятьсот бандгрупп. Активно работали американские, арабские и другие инструкторы. Примерно сто двадцать лагерей, центров подготовки в Пакистане и восемнадцать – на территории Ирана. Только в Пакистане этой подготовкой занимались более ста офицеров, сорок полковников и десять генералов из армии США. Работали американские научно-исследовательские институты, анализировали прошлые войны, которые велись в горно-пустынной местности. Более полутысячи караванов с оружием и спецтехникой ежегодно шли к базам противника. По оценкам нашей разведки, ежегодно в лагерях по подготовке проходили курс обучения более ста тысяч новобранцев. Применялись новшества в тактических приёмах, разрабатывались новые способы ведения боевых действий. Широко среди вооружённых сил оппозиции было распространено учебное пособие «150 вопросов и ответов для отрядов моджахедов[16]». В нём досконально и скрупулёзно, с точки зрения и науки, и практики, рассматривалось, где и как воевать против советских войск. Всё это являлось частью специальной программы «тактика вооружённых формирований противника партизанского типа». И всё это было разработано применительно к региону действий, характеру вооружения, укладу жизни, религии, изолированности народных масс. Противник был весьма серьёзным. Первоначальная вера местного населения в русских, как в хорошего доброго соседа, очень быстро улетучилась. Днём большинство крестьян, улыбаясь, были за преобразования в жизни, а ночью стреляли в спину. Всё это, усиленное восточной хитростью и коварством, превращалось в непреодолимые факторы. Опасными врагами стали даже дети-подростки. Проверить искренность оперативных источников было практически невозможно. В основу мероприятий по проверке и закреплению агентуры были положены кровь, жизнь людей и деньги. Политическая основа для вербовок здесь практически не годилась. Срабатывал единственный метод – «метод соучастия». Возможностей для успешной работы практически не было. Для войны – всё просто: враг – везде… Для оперативной работы, разведки, сбора и проверки информации – худших условий представить невозможно.
Но командовал каскадёрами генерал Лазаренко, неимоверные усилия прилагали Дроздов и сотни офицеров спецназа, находящихся в командировке, как сильный, слаженный механизм, переламывали день за днём ситуацию в сторону победы. Александр Иванович практически уже не вылезал из Афганистана, один «Каскад» менял другой, опытных, профессиональных, знающих работу разведчиков катастрофически не хватало… Сам Дроздов, тоже постоянно мотаясь по провинциям, прилагал максимальные усилия и открыто убеждал руководство, что без штатного подразделения уже не обойтись и, наконец, получив добро от Андропова, Юрий Иванович стал подбирать исполнителя. Им стал Евгений Александрович Савинцев.
Тот майский день Евгений Александрович помнил поминутно. День, который круто повернул ещё раз его и без того изменчивую судьбу.
Утром, когда он уже был одет, жена Светлана протянула на выбор два галстука:
– Синий или серый? – спросила она.
Не говоря ни слова, он взял серый, подарив взамен улыбку, и уверенно повязал галстук. Белоснежная рубашка была накрахмалена и приятно пахла свежестью весеннего утра. Костюм немецкого производства фирмы «Quelly»[17] сидел на его стройной фигуре как влитой. В свои 56 лет полковник Савинцев выглядел как заправский спортсмен. Сильная, крепкая для рукопожатия рука и утончённое, интеллигентное лицо выдавали в нём человека недюжинных способностей. Проницательные серые глаза блестели огнем и любовью к жизни.
Жена обняла его, поцеловала и пожелала хорошего дня. Эта традиция в семье была неизменна. Супруга всегда вставала раньше. Готовила завтрак, помогала собраться на работу и целовала. Светлана была не просто его половиной, жена для него была значительно бóльшим. Всё, чего он достиг в своей жизни, это, огромной частью, – её заслуга. В её любви, поддержке и понимании он черпал те силы, которыми сейчас светились его умные глаза.
До площади Дзержинского на метро он добрался быстро. Народу в эти утренние часы было немного. Яркие солнечные лучи на зданиях грандиозной площади и монументе Дзержинского вселяли уверенность в хорошем дне.
Попав в кабинеты кадровиков, полковник долго выслушивал высказывания начальства о проблемах, которые возникли после предательства одного из сотрудников Первого Главного управления лично для него. Перебежчик в числе других назвал и его фамилию, как одного из основных разведчиков КГБ. Двадцать лет работы в Германии давно уже сделали его одной из важных фигур в сфере безопасности нашей страны. Прекрасный немецкий язык и активная работа принесли государству немало пользы. Савинцев не просто «отсиживал» на порученной линии – он энергично искал связи, вербовал, получал информацию и умело использовал её для углубления позиций разведки. Это был уже готовый резидент для любой из стран Европы, если бы не предательство. Да и сам Евгений Александрович хорошо понимал, что противник теперь, в случае его командировки в любую из стран мира, не выпустит его из поля зрения ни на минуту. А это уже не работа, можно подставить других. Кадровики предложили заняться подготовкой нелегальной агентуры. Работа нужная и ответственная. Люди нуждаются в опыте такого человека.
С такими мыслями Савинцев шёл по замысловатым коридорам здания КГБ, когда услышал знакомый голос:
– Женя, привет!
Вплотную перед ним стоял его старый друг Юрий Иванович Дроздов. Фронтовик, генерал. Начальник нелегальной разведки Советского Союза, подразделения, имеющего особый статус даже в системе самой секретной службы страны.
Пожали руки, похлопали друг друга по плечу. Они знали друг друга не только по работе: Савинцев не раз выполнял задания ведомства Дроздова и добывал очень полезную информацию по спецподразделениям Англии, Израиля, США. Они общались и семьями. Дроздов хорошо знал и жену полковника, и его двух сыновей. Генерал отлично знал и то, что Светлана Александровна – жена Савинцева, свободно владея немецким языком, была незаменимой помощницей и спутницей полковника во всех его рабочих поездках…
И тут Дроздов произнес ключевую фразу, эти слова Евгений Александрович запомнил навсегда:
– Ну что, военное дело не забыл?
Лицо Дроздова выражало искренность и поддержку. Его высокая стройная фигура с большой лысой головой, ладно посаженной на внушительных размеров плечи, чуть откинувшись назад, медленно двинулась по коридору. Юрий Иванович предложил полковнику пройтись вместе. Руками генерал перехватил за спиной папку. Светлый костюм сидел безупречно. Лоб огромных размеров, по системе оценки Ломброзо[18], свидетельствовал, что в его черепе объём серого вещества был намного больше, чем у обычного человека. Савинцев знал, что Дроздов никогда ничего случайно не говорит и не делает, он слишком занятой человек. И тут его осенило, что в этом коридоре генерал появился неслучайно. Савинцев понял: «Он меня искал…»
– Юра, ну ты же знаешь, я заканчивал артиллерийское училище ещё во время войны. Потом воевал… как кадровый офицер, потом…
– Конечно знаю, Женя… – прервал Юрий Иванович, – пойдём-ка, поговорим. Ты мне нужен!
И, приобняв полковника за плечи, увлёк за собой.
За большим столом в кабинете Дроздов сел напротив Савинцева. Помощник принес чай в металлических красивых подстаканниках. Отхлебнули по глотку ароматного напитка, и Юрий Иванович начал говорить:
– В декабре провели операцию в Афганистане… – Помолчав мгновение, продолжил: – Точнее, завершающий этап – в декабре. Подготовка же длилась долго. Операция хорошая. Наш спецрезерв сработал профессионально. Но в подборе кадров помучались, для операции даже группу «Альфа» задействовали, более того, пришлось откомандировывать наших офицеров из территориальных подразделений, тех, которые до этого прошли специальные курсы, – генерал сделал глоток чая.
Савинцев пока не понимал, куда клонит его товарищ, и внутренне весь напрягся. Юрий Иванович продолжил:
– Обстановку в мире знаешь не хуже меня, ты сам всё время на передовой… этой самой обстановки, – Дроздов пристально с лукавой искоркой в глазах всмотрелся в лицо полковника. – Таких ситуаций в мире может быть немало. Есть идея: создать подразделение, которое всегда бы было под рукой. Это должны быть люди, которые смогут решать любую задачу за пределами нашей страны. Спецназ КГБ! Элита, сосредоточившая в себе знание о стране возможного использования, естественно, с отменным иностранным языком. Оперативные, очень, очень… – Юрий Иванович повторил это слово дважды, – грамотные работники и, кроме того, имеющие профессиональное военное образование. Я уже не говорю о прекрасной физической форме…
Дроздов потянулся через стол и достал из своей папки лист бумаги. Положил перед собой и еще раз пристально посмотрел в глаза своего друга… Неслучайна была эта встреча в коридоре. Обладая уникальным аналитическим умом, генерал перебирал уже долгое время в голове, кто из офицеров ПГУ сможет осилить сложнейшую задачу? Он уже встречался с Андроповым. В аналитической записке, которую он сам лично готовил после операции «Шторм 333