Русский деловой язык
Русский письменныйБлок Светланы Иконниковой
В принципе, главу, посвященную войне с канцеляризмом, я могла бы и не писать. Гораздо лучше и подробнее про канцелярский стиль написал Максим Ильяхов в бестселлере «Пиши, сокращай». Целая книга, посвященная тому, как вытравить из себя привычку писать отглагольными существительными и страдательным залогом.
Но и сделать вид, что канцеляризма не существует (и не писать про него совсем) я не могу.
Канцеляризм существует.
Причем существует в чудовищных масштабах.
Несколько лет назад меня попросили поучаствовать в жюри конкурса школьных СМИ. Я согласилась, скачала школьные газеты, стала читать… и волосы мои зашевелились. Газеты были полны канцеляризма, как бездомная собака – блох.
– Откуда?! Откуда у вас это?! – спрашивала потом у подростков. – Вы же даже ни разу не работали в офисе. Вы не получали писем от чиновников. Вы не… Да откуда в вас этот канцеляризм?!
– Это генетическая память, – пошутил кто-то из ребят.
Почему канцеляризм так опасен?
Я намеренно использую слово «опасен». Давайте перечислим основные функции письменного общения. Проще говоря: для чего мы пишем письма, отчеты, посты, рассказы и романы?
Как правило, на тренингах мне отвечают так:
– Передать информацию.
– Убедить в своей правоте.
– Произвести о себе хорошее впечатление.
– Заставить задуматься.
– Вызвать эмоции.
Несколько лет назад магистрантки Кемеровского госуниверситета Вероника Шашек и Наталья Харченко провели интересное исследование: они взяли одну из статей Гражданского кодекса и попросили рядовых граждан (не юристов) своими словами пересказать, в чем суть этой статьи.
Вот текст статьи: «Принадлежащее пережившему супругу наследодателя в силу завещания или закона право наследования не умаляет его права на часть имущества, нажитого во время брака с наследодателем и являющегося их совместной собственностью. Доля умершего супруга в этом имуществе, определяемая в соответствии со статьей 256 настоящего Кодекса, входит в состав наследства и переходит наследникам в соответствии с правилами, установленными настоящим Кодексом».
Выяснилось очевидное – прочитавшие текст до конца люди (надо сказать, весьма мужественные люди: «редкая птица долетит до середины Днепра») трактовали его совершенно по-разному. Они просто не поняли, каким же образом наследуется имущество.
Чем больше в тексте канцеляризмов, тем труднее добыть из него информацию. И тем больше опасность, что люди, которые прочитают ваш текст, поймут его неправильно.
Пожалуй, есть только одна причина, которая «оправдывает» использование канцеляризма. Вам нужно что-то сказать, а сказать нечего. Нужно создать видимость кипучей деятельности. Вот тогда вполне можете его использовать. Но, думаю, вы – не из тех людей, кто камуфлирует отсутствие работы густыми речевыми оборотами.
Во всех остальных случаях канцелярит либо мешает понять, о чем, собственно, говорил автор, либо делает из автора кого-то вроде мольеровского господина Журдена, который пыжился изобразить из себя дворянина, да все никак.
«Для повышения уровня акустической поддержки вы найдете на своих местах картонные трещотки. Не забывайте поднять их перед собой во время исполнения гимна, а также использовать на протяжении всего поединка. Также напоминаем об эффектной традиции приветствовать выход нашей команды на лед “огоньками-звездочками” своих мобильных устройств», – пишет пресс-секретарь хоккейного клуба на официальной странице клуба «ВКонтакте».
Что это? Почему нельзя написать: «На своих местах вы обнаружите картонные трещотки. Не стесняйтесь их использовать по назначению! Болеем за наших!»
Почему даже в фанатскую группу нужно против всех законов здравого смысла тащить тяжелый канцеляризм?
«В целях соблюдения обеспечения графика движения поездов, пожалуйста, освобождайте вагоны», – говорит механический голос на последней станции санкт-петербургского метро. Но зачем вообще нужен оборот «в целях соблюдения обеспечения графика»? Почему нельзя сказать просто: «Поезд дальше не идет. Пожалуйста, освободите вагоны»?
В пример питерскому метро можно привести Telegram-канал Департамента транспорта Москвы. Посты в нем пишут люди, умеющие говорить просто и понятно.
Смотрите сами!
Мы готовим к открытию сразу несколько новых станций Большой кольцевой линии. Перед открытием мы интегрируем их с метро, поэтому движение на нескольких участках временно ограничат. Рассказываем подробнее.
Представляете, сколько канцелярских оборотов можно было бы навертеть вокруг этой информации? Все эти «в целях соблюдения развития пропускной способности метрополитена», «в рамках реализации комплексной программы по расширению зоны покрытия»…
Можно было бы. Но – хвала Дептрансу – ему хватает мужества писать человеческим языком.
Как правило, в каждой главе этой книги я рассказываю, как нужно писать тексты, чтобы добиться того результата, на который вы рассчитываете.
И только для «канцелярской» главы сделаю исключение. Здесь вы прочитаете, как не нужно писать. От вас будет требоваться лишь одно: проанализировать собственный текст и убрать из него все, что напоминает канцелярщину.
Если это покажется для вас очень сложным, искренне советую Максима Ильяхова: в его книге[2] есть подробная инструкция по выходу из канцеляризма. Думаю, нет смысла повторять то, что уже было написано.
Или, как вариант, могу порекомендовать еще один источник информации. Вы не поверите, но это – один из сайтов правительства США. Его адрес: https://www.plainlanguage.gov/.
Мы уже говорили об этом: в США проблема тяжеловесных текстовых конструкций так же остра, как в России. И 13 октября 2010 года в Штатах вышел «Акт о простом письме» – список требований к оформлению законов и подзаконных актов. Суть этого акта сформулирована коротко: федеральные агентства должны издавать такие законы, какие смогут легко прочитать и понять их «исполнители» – то есть рядовые американцы.
Следуя логике «объясняй простыми словами», авторы акта создали сайт, на котором четко и понятно разложили по полочкам: какие словесные обороты являются канцеляризмами, какие – нет и как бороться с первыми.
Советую зайти на этот сайт и изучить его (даже если вы не знаете английского, не переживайте: большинство современных браузеров автоматически переведут для вас текст на русский язык).
Итак, главные признаки канцеляризма.
«Было реализовано», «произведено осуществление пуска», «было осуществлено подписание договора» и т. д. Страдательный залог словно выводит субъект из-под удара.
Было реализовано – кем? А неизвестно. Реализовано, и все.
Было осуществлено подписание – кем? Кто подписал договор? Тоже неясно. Подписали и подписали, теперь живите с этим.
Понятно, почему страдательный залог так живуч: при составлении отчетов порой хочется снять с себя ответственность и затаиться. Поэтому авторы пишут о факте, но так, чтобы было непонятно, кто же у этого факта – автор. Как унтер-офицерская вдова, которая сама себя высекла.
Какая альтернатива страдательному залогу? Правильно – действительный залог. Но в действительном залоге Гюльчатай уже должна «открыть личико», то есть – использовать подлежащее. И писать: «Департамент строительства реализовал…», «Компания “Теплосети” пустила отопление в дома…», «Руководитель муниципального округа подписал договор…» – и так далее.
Чтобы легко проверить себя, действительный или страдательный залог у вас в предложении, мысленно «приложите» к нему этот шаблон.
«Мама мыла раму» – «рама была мыта мамой». Если ваше предложение построено по принципу «мама мыла раму» – значит, у вас действительный залог. Если по принципу «рама была мыта мамой» – значит, страдательный.
Однажды в родительских чатах школ и детсадов появилась словесная кракозябра: «Уважаемые родители! С целью повышения качества условий осуществления образовательной деятельности нашей организации просим вас принять участие в анонимном анкетировании».
Родители, привыкшие к тому, что дети их – не «ученики», а «обучающиеся», что школа не «учит», а «осуществляет учебную деятельность», в общем-то, даже не удивились. Тем более что вслед за обращением шла ссылка на анкету.
Все родители знают: есть ссылка – значит, надо ткнуть и заполнить.
Вздрогнули лишь те, кто совсем недавно столкнулся с системой образования. Вздрогнули и уточнили: зачем? Зачем писать в телефонных чатах столько букв, когда можно просто сделать обращение намного понятнее: «Уважаемые родители! Пожалуйста, пройдите анонимное анкетирование – это поможет нам повысить качество работы».
Оборот «повышение качества условий осуществления» – типичный пример нанизывания существительных. Они цепляются одно за другое, с каждым новым существительным размывая смысл сказанного. Если обнаружите в своем тексте такой «паровозик», беспощадно расцепляйте эти вагоны и переформатируйте состав.
Их еще называют скрытыми глаголами. «Глаголы – это топливо для письма: они придают вашим предложениям силу и направление. Они оживляют ваше письмо и делают его более интересным. Но слишком часто мы скрываем глаголы, превращая их в существительные, делая их менее эффективными и используя больше слов, чем нам нужно», – цитирую текст сайта plainlanguage.gov.
«В целях недопущения возникновения нарушений» – это отглагольные существительные. И «недопущения», и «возникновения». Как изменить фразу? «Чтобы не нарушалось…» – и дальше указать, что именно не должно нарушаться.
Уверена, сейчас кто-нибудь непременно воскликнет:
– Ну это совсем просторечный язык – начинать предложение со «чтобы»!
Как вы думаете, почему мне пришлось так написать? Потому что во фразе «в целях недопущения возникновения нарушений» реального смысла было только на два слова и одну частицу «не»: «чтобы не нарушалось».
Это еще одна проблема канцелярского языка: он малоинформативен. И, когда мы начинаем переводить его на русский, нам постоянно требуются дополнительные сведения – просто чтобы грамотно выстроить предложения.
Воевал против отглагольных существительных Корней Чуковский. В своей работе «Живой как жизнь», посвященной русскому языку, Корней Иванович высмеивал их как мог.
«Особенно огорчительно то, что такая “канцеляризация” речи почему-то пришлась по душе обширному слою людей, – писал он. – Эти люди пребывают в уверенности, что “палки” – низкий слог, а “палочные изделия” – высокий. Им кажутся весьма привлекательными такие, например, анекдотически корявые формы, как “Обрыбление пруда карасями”, “Обсеменение девушками дикого поля”, “Удобрение в лице навоза” и т. д., и т. д., и т. д. Многие из них упиваются этим жаргоном как великим достижением культуры».
Судя по тем примерам, что приводил Чуковский, канцеляризм за последние 50 лет расцвел пышным цветом. И скромное «удобрение в лице навоза» уже не котируется современными пользователями канцелярщины.
«Руководитель областных органов загс Мария Иванова отметила положительную динамику снижения смертности в регионе, а также отсутствие тенденции к увеличению бракоразводных процессов», – прочитала я однажды в пресс-релизе. И расстроилась – а ведь должна была порадоваться крепости семей.
«В феврале месяце» – вместо «в феврале». Ну, скажите ради бога, чем еще может быть февраль, если не месяцем? «В летний период» вместо «летом», «контактный телефон». (А какой еще бывает? Неконтактный?)
Лучшее лекарство здесь – просто вычеркивать лишние слова. Если вам все еще кажется, что без них как-то простовато, прочитайте шутку, которую я нашла на просторах интернета. Жаль, не знаю ее автора, иначе непременно указала бы.
В сентябре-месяце я сломал руку-конечность, так что теперь валяюсь в больнице-здании на койке-мебели и ем манго-фрукты, купленные тётей-родственницей за пять рублей-денег за килограмм-вес. Манго-фрукты мягкие-тактильно, желтые-зрительно и сладкие-вкусово.
Вообще считается, что это два разных признака. Но в реальности они словно примагничиваются друг к другу. Там, где есть длинные предложения, определенно будет спутанная логика.
Попробуйте с первого раза понять, что имели в виду авторы этого предложения.
Для ускорения процесса ввода в эксплуатацию лифтового оборудования и снижения количества жалоб и обращений от населения региональным Фондом капремонта проведены переговоры и направлено предложение в адрес Ростехнадзора о включении соответствующего представителя в состав экспертной комиссии по приемке работ.
Если вы приложите усилия, то определенно поймете суть. Но где гарантия, что каждый из ваших читателей будет прилагать усилия? Где гарантия, что читатель не примет первое же свое предположение за истину? (Даже если истиной это предположение и не пахнет.)
Поэтому, обнаружив у себя предложения длиной в 3‒5 строк, на всякий случай переформулируйте их. Разбейте на 2‒3 коротких: так вы обеспечите себе уверенность в том, что вас поймут правильно.
Кстати, про лифты. У подрядных организаций уходило очень много времени на то, чтобы ввести в эксплуатацию уже отремонтированный лифт. Но даже после этого жители часто жаловались на то, что лифты плохо работают. Поэтому руководители Фонда капремонта провели переговоры с представителями Ростехнадзора и договорились: отныне в комиссию по приемке работ будет входить и сотрудник этой организации.
Вот какая информация пряталась за канцелярским нагромождением букв.
Главная ошибка – надеяться на канцелярский язык как на передатчик информации. → Стремитесь к ясности.
К сожалению, когда я говорю о том, что канцелярский язык убивает сам смысл коммуникации, мне отвечают:
– Да, мы понимаем. Но у нас такие корпоративные требования – приходится подстраиваться.
Увы, это и правда наша реальность. Мало кто из сотрудников решается на открытую фронду в борьбе с канцеляризмом. И, увы, многие руководители действительно уверены: чем сложнее и скучнее написан текст, тем лучше. Четверть века назад, когда я училась в вузе, мне чуть было не снизили балл за курсовую. Преподаватель пояснил:
– Ваша работа слишком интересно написана. На первый раз я вас прощаю, но помните: так нельзя.
Но даже если вам в деловой переписке нельзя избежать отглагольных существительных и страдательного залога, вы всегда вольны распоряжаться длиной предложений. Делайте их короткими – одно это сделает ваш текст гораздо более понятным. А все длинные названия статей и подзаконных актов убирайте в сноски или в раздел «Справка». Подобное структурирование текста пойдет на пользу и самому тексту, и его читателям.
Задание
Представьте, что вам нужно написать аналитическую записку своему руководителю. Руководитель у вас совсем новый – и пока не разбирается в работе вашего подразделения. А вам важно, чтобы он на вашей записке поставил резолюцию «согл.».
Чем занимается ваш отдел? Здесь вы вольны выбрать любую тему. Можете взять реальную. А можете выбрать сферу своих интересов сами. Главное, чтобы была проблема, которую вы коротко и емко изложите руководителю – так, чтобы он понял и принял вашу сторону.
И как это сделать?
Юлия работала секретарем генерального директора. Правда, фирма, в которой работала Юлия, была совсем небольшой – 25 человек. И фактически Юлия работала и секретарем, и кадровиком, и офис-менеджером.
Девушка едва справлялась со своим фронтом работ. Но самое обидное – зарплату она получала только как секретарь. Все остальное шло по принципу: «Юль, ну ты все равно целый день в офисе, сделай уж заодно?»
Она делала.
Физическое тело не может одновременно находиться в двух местах. Работа – не физическое тело, но и делать параллельно несколько работ тоже почти невозможно.
– Юль, а почему ты письмо до сих пор не распечатала? – начальник вышел из кабинета: злой, взъерошенный.
– Игорь Сергеевич, я физически не успела. – Юля оторвалась от анкеты нового сотрудника.
– Юль, ты целый день сидишь, пальчиком в клавиатуру тыкаешь! Как ты можешь что-то не успеть?! – начальник взвился. И девушка вдруг поняла: он не осознает. Он даже приблизительно не осознает, какой объем работы выполняет Юля.
«Меня не ценят», – стучало в голове.
Было так обидно, что хотелось уволиться.
Но Юле нравилось работать в этой маленькой, но дружной фирме. Она обожала своих сослуживцев. А начальник – что ж, Юля знает, что делать.
Она потратила целый вечер, чтобы написать это. Короткий перечень обязанностей, которые выполняет секретарь Юлия К.
Правда, этот перечень был нестандартным. Длинное канцелярское письмо начальник даже не стал бы читать. А если бы и прочитал, не вник бы в содержание.
Юля коротко написала свои обязанности – и напротив каждой из них уточнила, что будет, если она перестанет ее выполнять. Описала все. От «если некому будет вести архив личных дел, при первой же проверке фирма будет оштрафована на ХХХХ рублей» до «если некому будет заказывать воду в офис, через 2 дня нам будет нечего пить».
Наутро она зашла в кабинет начальника и положила ему на стол свое письмо.
– Игорь Сергеевич, я составила перечень всех обязанностей, которые мне нужно выполнять, – сказала генеральному. – Мне вчера было обидно услышать от вас, что я бездельница. И мне очень хочется изменить ваше мнение о моей работе.
Генеральный начал читать.
Читал долго. Поджимал губы. Хмурил брови.
– Так, – сказал, дочитав. – Юль, прости. Я был неправ. Я должен повысить тебе зарплату. И если хочешь… давай пересмотрим штатку. Мне кажется, тебе нужно называться директором по персоналу.
Русский устныйБлок Нины Зверевой
Дон Кихот боролся с ветряными мельницами – а я борюсь с канцеляритом как наставник спикеров и журналистов.
Иногда я предлагаю участникам тренинга сделать словарь запрещенных слов. В него сразу попадают слова «коллеги», «данный», «является», «уникальный», «мероприятие»… С каждым новым словом лица людей все более вытягиваются, а в глазах поселяется ужас.
– А как нам говорить? – выдыхает кто-то из аудитории то, о чем тревожатся все.
И тут я напоминаю, как много в русском языке слов и как богат его словарь синонимов.
– Нет, а как же «являюсь?» – спрашивает кто-то. – Я являюсь директором департамента…
– Является господь бог и шестикрылый серафим, – отвечаю я. – А вы – директор департамента. Без «являюсь».
– Здравствуйте, меня зовут Сергей, я директор департамента, – человек пробует на язык непривычную ему фразу.
Замените слово «данный» на «этот». Придумайте более точный синоним к ужасному слову «мероприятие». Встреча? Вечер? Дискуссия? Обсуждение проекта? Даже обычные тусовки сегодня начали называть мероприятием!
Что не так со словом «коллеги»? Оно стал абсолютным штампом. Все всех называют коллегами – и от этого сама суть обращения (показать людям, что вы к ним относитесь как-то особенно) теряется.
Подумайте, как вы можете обратиться именно к этим людям: «команда»? «Друзья-товарищи»? «Волчья стая»? Именно так в 1970‒1980-е годы называли летчиков-космонавтов, которые служили в отряде космонавта Игоря Волка.
«Старики», «соколики», «девчонки», «дамы и господа» – найдите любое обращение, которое вызовет эмоцию. Эмоция, какой бы она ни была, лучше, чем скука слова «коллеги».
В интернете долгие годы гуляет картинка, которая называется «конструктор речи». Конечно, она ироничная. Но проверьте – не слишком ли ваша речь похожа на ту, что можно создать с помощью этого конструктора?
УНИВЕРСАЛЬНЫЙ КОД РЕЧЕЙ
Объединив произвольно часть фразы из столбца I с любой частью фразы последовательно из столбцов II, III, IV, получите универсальный текст. Количество комбинаций – 10 000, достаточно на 40 минут произнесения речи.
Когда я показываю на экране этот ужасный конструктор, прошу участников тренинга взять микрофон и прочитать формулировки слева направо. Люди читают… и начинают слышать привычные им речи!
Они хохочут, но… дальше-то что?
И мы переходим к обсуждению, как перевести канцелярский на русский.
Мы не разговариваем на русском литературном языке.
Русский литературный – это язык книг, лекций, мотивационных речей, обращенных к многотысячной аудитории. Он предполагает гораздо большую дистанцию между спикером и зрителями, чем та, что должна возникать во время презентаций.
Конечно, есть люди, роскошно владеющие русским литературным и умеющие его использовать даже в бытовой речи, но это – единицы.
Наш разговорный язык лежит где-то между бытовым и литературным. И, кстати, бытовые словечки очень хороши в деловой презентации – при условии, что их немного.
Один мой ученик позволил себе сказать перед выступлением:
– Давайте я тут притулюсь чуток.
И удобно устроился, опершись об угол модной трибуны в стиле хай-тек.
Все сразу заулыбались. Его «притулюсь чуток» прозвучало так по-человечески, что молодого человека сразу захотелось слушать.
Очень хороши в качестве «приправы» почти забытые слова вроде «намедни», «давеча», «манкировать» и т. д.
Я никогда не выступала против иностранных слов, но «мы перекусили» звучит лучше, чем «мы поланчевали».
От чего зависит качество русского устного языка?
От качества и количества слов, которые находятся в вашей оперативной памяти. Любая речь – это в первую очередь слова. Да, эти слова мы подаем как шеф-повар – изысканное блюдо, в обрамлении интонации, верно подобранного тембра голоса, пауз, визуализации, жестов… Но слова – это тот самый материал, из которого строится речь.
И если вы умеете подбирать точные слова и четко выстраивать структуру выступления, вас уже будут слушать.
«Привычка свыше нам дана: замена счастию она», – писал Пушкин в «Евгении Онегине». В случае с публичными выступлениями привычка – это замена яркой речи.
Мы пользуемся привычным набором слов (как правило, наш активный словарь составляет 5‒7 тысяч слов), нам этот набор понятен и удобен – и мы ничуть не заботимся о том, чтобы в каждой конкретной ситуации подобрать более точное слово.
Но, если мы хотим, чтобы слушатели прониклись нашей речью, чтобы поняли нас глубоко и детально, если хотим, чтобы люди смогли потом пересказать нашу речь, нам каждый раз нужно подбирать идеально подходящие к ситуации слова.
Откуда их взять?
Самый очевидный ответ – читать художественную литературу. Увы (может быть, для кого-то – к счастью), он неправильный.
Дело в том, что слова, которые мы молча читаем глазами, не попадают в наш активный словарь. В пассивный – да, безусловно. Но во время выступления эти слова не вырвутся у вас спонтанно – вы о них даже не вспомните.
Для того чтобы слова попали в активный словарь, с ними надо работать – говорить их или писать.
Как это сделать? Можно учить стихи наизусть. Те, что вам нравятся, те, что вызывают эмоциональный отклик.
Можно играть в литературные игры. На сайте gramota.ru (кстати, он работает при поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций РФ) есть много литературных игр.
Возьмите стихотворение Пушкина, закройте в нем последние слова в каждой строчке – и попытайтесь придумать их сами: так, чтобы была рифма.
Или же старайтесь сочинять стихи самостоятельно. Только отделяйте стихи от стихоплетства формата «с днем рождения поздравляем, счастья-радости желаем».
Таким образом вы запустите в голове механизм подбора слова, которое подходит идеально (а не того, что первым попалось на язык).
Вообще, меня пугает ситуация, когда на мою просьбу подобрать синоним к слову «говорить» люди называют всего 5‒10 слов… и на этом их фантазия иссякает. Словарь синонимов дает нам 560 слов, сходных по значению с «говорить». Но у каждого из этих слов свой смысловой оттенок!
Проверьте себя! Засеките время – 30 минут. И составьте из слова «самопрезентация» новые слова.
Сколько у вас получилось? Десять? Двадцать? Маловато. Физики и математики могут составить до сотни слов – у них мозги более структурные.
Полезно записывать себя на диктофон и слушать – так вы оцените, насколько разнообразен и точен ваш язык.
Очень помогают в публичных выступлениях пословицы и поговорки. Но нередко на мою просьбу вспомнить самые популярные пословицы участники называют «Семь раз отмерь – один раз отрежь» и «Без труда не выловишь и рыбку из пруда» – и на этом все. Больше не могут вспомнить ни одной.
Русский язык – это наш культурный код, то, что действительно объединяет всю нацию и создает общую культуру. Старайтесь не терять его!
Однажды на тренинге я попросила менеджеров крупной корпорации придумать слово, вокруг которого они могли бы построить воодушевляющую речь.
Их было пятеро – участников тренинга.
Трое из них написали слово «культура».
Но оказалось, что каждый из них подразумевал под этим что-то свое!
У одного участника была проблема с доверием – он совсем недавно пришел в новый коллектив, и ему хотелось доверять новым сослуживцам и чувствовать их доверие к себе. То есть его ключевым словом на самом деле была не «культура», а «доверие».
Другой участник имел в виду трудовую дисциплину.
А третий – этику взаимоотношений внутри отдела.
Ни у первого, ни у второго, ни у третьего участника не получилась бы мотивирующая речь, если бы они ее строили вокруг слова «культура». Потому что они взяли слишком общий, слишком абстрактный термин.
Но получилась бы, если бы первый в качестве питч-слова взял слово «доверие», второй – слово «дисциплина», третий – слово «этика».
Чем точнее слово подходит под вашу проблему, тем оно сильнее. И тогда вы действительно сможете построить свою речь вокруг питч-слова.