состоянии нарушить приказы хозяина. Тогда некоторые, особо впечатлительные, по этому поводу еще умоляли товарищей, что буде такое с ними приключится, чтобы прирезали их поскорее без всякой жалости.
Попытался отскочить от этого страшного монстра. Куда там. Мышцы только чуть дернулись, пытаясь выполнить команду сознания и снова застыли. Команда «встать» трактовалась предавшим меня телом однозначно. Хм. А если этот «мастер» вдруг уйдет, я так и останусь тут стоять до самой своей смерти от голода и жажды?
— Надеюсь, ты убедился, что находишься полностью в моей власти, птенец? — С пафосом в голосе возгласил этот неизвестный.
— Д-да. — Ответил с невольной дрожью в голосе. Ну, реально ужас захлестывает.
— Отныне ты вампир, относящийся к боевому роду Убыр. — И захихикал противно: — у нас на изготовление птенцов идет только первоклассный материал. Молодые, сильные, красивые и достаточно храбрые, чтобы броситься на крики о помощи неизвестной девушки.
— Ага, а чтобы они с большей надежностью эту храбрость проявили, вы оглушалкой по мозгам колотите. — Ну, а что, раз оставил мне возможность разговаривать, пусть слушает.
— Ну, не без того. — Осклабился этот урод. — Не до ночи же мне сидеть на этой стройке. И так до тебя другой кандидат предпочел сделать вид, что никакого крика не слышит. Но вообще, не подумай, что мы, таким образом, первого встречного заловили. Критерии отбора я тебе вполне верные сказал.
— Может, опишите вкратце, какая судьба меня ожидает, мастер? — Последнее слово добавил, чтобы вампир с большей вероятностью на мой вопрос захотел отвечать.
— Легко. Собственно, именно этим и собирался заняться, пока солнце на небе еще высоко висит. Перво-наперво уясни, что дневное светило отныне твой самый злейший враг. Пока не наберешь достаточно силы, а это значит, в ближайшие тридцать-пятьдесят лет, ты будешь исключительно ночным жителем. Да и после, если голодный, солнце сможет тебе повредить. Далее, могу тебя утешить, высока вероятность, что так долго мучиться тебе и вовсе не придется. Девять из десяти птенцов погибают в первый год своей новой жизни. Точнее, нежизни. Если ты прислушаешься к себе, то обнаружишь, что сердце твое не бьется. Да, девять из десяти. А оставшиеся только в редких случаях переваливают за свой столетний юбилей. Спросишь, почему так? А просто сил у тебя будет в первое время очень мало, а вот врагов вокруг наоборот аномально много. Это и вампиры из других родов, и маги, и оборотни, и чертова куча всякой другой нечисти. А из друзей и союзников только вампиры из твоего гнезда…
За спиной послышался шорох. Повернуться без команды я не мог, поэтому просто прислушивался к происходящему за спиной.
— Ну, что там? Варвара? — Ага, а это, похоже, та «девица», на крик которой я и ломанулся.
— Вроде тихо все, старший. Похоже, наши проказы никто из местных не заметил.
— Ну, тогда сидим еще пару часиков, а потом на выход двинем.
За эти часы я еще очень много нового для себя узнал. Оказывается, магия в этом мире все же была. Только в результате воздействия отрядов жрецов, наподобие того, в котором и я сам состоял когда-то, все, обладающие хоть малой толикой ее, ушли еще в средние века в подполье. Потом не то отряды выродились, не то бог от своей паствы отвернулся, а жизнь в подполье так и сохранилась. А просто удобно жить так очень оказалось. Да еще прогресс техники подоспел. С одной стороны — еще дополнительные удобства, маги — они же тоже люди, и ничто человеческое, в том числе и стремление к комфорту, им не чуждо, с другой и опасности своего открытия перед людьми ощущаться стали отчетливей. Как я понял, пространственная лакуна от ядерного боеприпаса, взорванного в ее непосредственной близости просто схлопнуться могла, вывалив всех в ней обитающих, что называется, на свет божий. А от огнестрельного оружия хоть и существуют Щиты, но владеют ими даже далеко не все маги, не говоря уж о прочих магических существах. Короче, маги — точно на показ лезть не стремились. Вампиры тоже выбрали, в соответствии с собственной физиологией, жизнь в тени. Большинство вообще среди людей предпочитало обитать. Готовые стол и дом. А если не жадничать и не выпивать до конца жертву, так и вовсе все выходило вполне безопасно. Вампирские Зов и последующее Стирание памяти работали безупречно. Хотя, большинство из большинства вообще избавились от треволнений, связанных с охотой. Собственно, донорство еще и не такое количество кровососов могло прокормить. Правда, по словам той же Варвары, такая кровь ощущалась немного пресноватой, по сравнению со взятой непосредственно из сосудов тела.
— Ну, что, готовы к выдвижению? — Спросил мастер, который все же представился, назвавшись Аристархом Яковлевичем. Впрочем, особо мне его имя, отчество в ближайший год должны были быть без разницы. Жить я буду продолжать в своей собственной квартире, а курировать меня было поручено все той же Варваре, мастер — птица слишком высокого полета, чтобы тратил свое драгоценное персональное время на обучение какого-то птенца. Кстати, Варвара, хоть и относилась к клану Убыр, птенцом Аристарха Яковлевича не являлась. Тот был для нее, если семейными терминами изъясняться, кем-то вроде двоюродного дедушки.
Перед тем, как отправиться в путь, мне выдали черный прорезиненный плащ — балахон с капюшоном настолько большим, что лицо просто терялось в его глубине. На мир я смотрел из него, словно из глубины небольшой пещеры. Судя по древней структуре этого изделия, так мне довелось примерить как бы ни сам знаменитый макинтош, который еще до первой мировой изобрели англичане, пропитывая ткань раствором каучука.
Вроде, мастер говорил о том, что солнце для меня смертельно опасно, тут же ощущения от вечерних солнечных лучей, все же проникших мне под капюшон, как от лежания где-нибудь на юге на самом солнцепеке на пляже. Припекает и если пробыть там дольше, чем нужно, то запросто можно облезть, но не смертельно же.
— Ты особо не обольщайся, — словно подслушал мои мысли Аристарх Яковлевич, — сейчас ты имеешь дополнительную защиту от толики выпитой у меня крови. Посмотрим, как ты завтра запоешь, когда спадет защитный эффект. Кстати, если у тебя дома на окнах нет плотных штор, занавесь оконные проемы хотя бы одеялами. — И уже себе под нос: — было бы обидно терять птенца так рано, толком не успев его даже использовать.
Уже практически дошли до моего дома, адрес я вынужденно еще на стройке им сообщил. Аристарх словно между делом распорядился:
— Ты, Варвара, иди по своим делам. Своим птенцом с завтрашнего раннего утра займешься, адрес его ты знаешь. — И уже мне: — Мой приказ тебе, птенец, слушаться эту девушку как меня самого до следующего моего распоряжения. А сейчас пойдем, покажешь мне свое жилище, а то у этой безалаберной особы уже двое порученных ей птенцов не смогли свое первое утро пережить.
— Это не от меня зависело, если у них самих ума ни грамма, что я могла поделать. — Рискнула слегка огрызнуться моя будущая рабовладелица и наставница.
— Во-во, и я про то же. Поэтому не взыщи, но лучше я сам дам первые наставления своему птенцу. Хе-хе, вложу первые граммы разума.
Варвара удалилась, а мы со старым вампиром, молча, ко мне на этаж поднялись.
— Да, не богато тут у тебя. — Окинул взглядом мою двушку мастер. — Ну, ничего, если в первый год выживешь, впоследствии хоть особняк себе приобрести сможешь. Среди нашей братии бедняков не водится. Зов, он не только жертву к тебе подозвать может, но и на многое другое, важное в бизнесе, способен. Кстати, снимай мой плащик, он мне как память дорог. Не одна сотня птенцов уже его в свой день рождения надевала. Традиция, понимаешь.
Пришлось снимать, хотя от окон еще жаром заходящего солнца так и пыхало.
— Ты все же опаску к этой Варваре имей. Род то у нас, конечно, один, но ветви разные. Ей ее старшие точно ничего предъявлять не станут, если ты сам по ее недогляду вдруг угробишься.
— А зачем тогда меня ей поручили?
— Политика старейшин клана. Типа, наводим дружеские связи между ветвями. А до того, что мне теперь вдвое чаще приходится новых птенцов инициировать, никому, конечно, дела нет. Людишек и так слишком много расплодилось.
— А это…, — вспомнил я про то, что завтра вообще-то с утра должен был на работу идти. При этом протянутый мной вампиру макинтош скрыл мое лицо от взгляда вампира.
— Ну, давай, рожай быстрее, что ты там хочешь? — Немного раздраженно скомандовал мастер, переводя взгляд на принятый у меня из рук плащ.
«А ведь это разрешение мне, сделать то, что хочу! Сейчас или никогда!» — Пришло мгновенное осознание, и я, не колеблясь больше ни секунды, выхватил из рукава свой нож и вонзил его этому монстру прямо под удобно подставленный подбородок. Если убью вампира — замечательно, если не получится — так он, может, меня убьет в отместку. Только в любом случае, игрушкой в его руках я не буду.
Хватались ли вы когда-нибудь рукой за оголенный провод, находящийся под высоким напряжением? Так вот, ничего похожего. Поток, хлынувший в меня от крепко стиснутой рукоятки, не корежил и не обжигал, а успокаивал и дарил прохладу. Полукружье закатывающегося за горизонт солнца перестало раздражать кожу, вновь став всего лишь милым ласковым солнышком.
— Немедленно прекра…, — успел выдохнуть старый вампир, стремительно чернея и усыхая. Еще минута, которую я провел с напряжением всех мышц, и окончательно истлевшая фигура осыпалась серым пеплом.
— Хм. А ничего так, ножик то, пробормотал я, осматривая нисколько не потускневший и не запачкавшийся клинок. Эффект, испытанный мной минуту назад очень походил на подобный же из прошлой жизни. Правда, этот ощущался на порядки мощнее. Может монстр мне попался особо богатый на энергию, но скорее всего, я получил всю энергию, без остатка, а не жалкие крохи, как когда-то. Ну, еще и энергия ко мне пришла не просто нейтральная, а самая, что ни на есть родная. Прямо почувствовал, как стал значительно сильнее.
Только теперь, с уничтожением обратившего меня передо мной встал новый вопрос: что мне вообще со всем этим делать? Вряд ли старшие вампиры спустят мне убийство их собрата. Ну, если они об этом узнают, конечно. Ну, и второй вопрос, рангом чуть поменьше, но тоже весьма актуальный: а как там с приказом убитого во всем подчиняться Варваре? Он еще в силе?