–Так-так, мужчина, который изучает каталоги нижнего белья,– засмеялась Джина.
Картер притянул ее ближе, скользя ладонями по пышным формам и изо всех сил стараясь не торопиться. Он хотел быть в ней, сейчас, прямо в эту самую секунду. Но еще больше ему хотелось сделать все хорошо, даже лучше, чем в их первый раз. Он хотел смаковать ее, соблазнять ее, заставить ее молить – точно так же, как когда-то она заставила молить его.
–Не скажу, что я как-то пристально изучал картинки с моделями. Когда тебе двенадцать лет, этот каталог – эквивалент «Плейбоя»,– прошептал Картер у ее шеи и почувствовал, как Джина задрожала в ответ.– Но сейчас этой Виктории с ее секретами для меня не существует, ведь у меня в руках настоящая модель.
Он расстегнул ее кружевной лифчик и отбросил его, сжав вздымающуюся плоть грубыми ладонями. Джина протяжно застонала, когда он перекатил напрягшиеся соски между пальцами.
Картер прильнул ртом к одному из розовых кончиков, заставив его сжаться под ласкающим языком. Он от души упивался прерывистыми стонами Джины, знаменующими ее капитуляцию.
Пальцы Джины, сжимавшие его волосы, сжались в кулаки, и она резко отвела его голову.
–Я тоже хочу увидеть тебя голым, Картер.
Он усмехнулся, ощутив новый прилив желания, и все остатки утонченной сдержанности вдруг улетучились. Но Картер собирался еще немного продлить эту пикантную игру, хотя пульсация в его брюках становилась уже болезненной.
–Для этого еще рановато,– бросил он.– Снимай трусики.
–Я не подчиняюсь приказам,– с вызовом заявила Джина, и ее набухшие груди с напрягшимися, блестящими от ласки Картера сосками непокорно метнулись выше.
–Снимай – или я их сорву.– Он скользнул взглядом по изысканному красному кружеву.– Решать тебе, но они кажутся недешевыми.
Джина лишь рассмеялась:
–Тебе нужно их снять, вот сам и снимай. Эти трусики не так легко разорвать…
Картер сжал тонкое кружево в кулаке и дернул.
–Так на чем мы остановились?– тихо произнес он, отшвырнув остатки ее дорогого нижнего белья.
Джина закатила глаза, но Картер успел уловить вспышку потрясенного возбуждения в зеленых глубинах ее глаз.
«Так-то, моя сладкая,– злорадно подумал он.– Теперь я главный».
–Они стоят пятьдесят долларов,– прошептала Джина, скорее удивленно, чем возмущенно.
–Увы, уже не стоят.– Обвив рукой ее талию, Картер притянул Джину к себе.
Ее ладони погладили переднюю часть его рубашки, и не успел Картер заметить мелькнувшую в зеленых глазах искру возбуждения, как Джина схватила его за воротник и дернула.
–В эту игру нужно играть вдвоем, большой мальчик,– промурлыкала она, перекрывая голосом свист разрываемого хлопка и треск пуговиц.
Но когда Джина выпустила из рук разорванную ткань, чтобы коснуться его голой кожи, Картер схватил ее за оба запястья, резко развернул спиной к себе и, словно решив взять в плен, сцепил руки у нее на животе.
–Но только один из нас сможет победить.
–Что за…– Джина отчаянно вырывалась, чувствуя, как все больше распаляется, а ее голые ягодицы прижимаются к твердой выпуклости под его брюками.
–Никаких прикосновений,– приказал Картер, кусая мочку ее уха.– До тех пор, пока я не разрешу, моя сладкая. На сей раз командую я.
И Картер не собирался передавать бразды правления. Не раньше, чем они оба поджарятся в этом страстном огне до корочки.
Джина изгибалась, пытаясь избавиться от сковывающей движения руки, но эти жалкие попытки лишь усиливали трение, заставляя острее реагировать на обволакивающее ее крупное тело – и то, что упиралось ей в ягодицы. Она застыла на месте, ощущая мощную эрекцию Картера, едва сдерживаемую брюками. И спросила себя, как же, черт возьми, оказалась в таком положении.
Пойманная в ловушку, уязвимая, побежденная и невероятно распаленная.
–Посмотри на себя,– раздался прямо у уха тихий приказ, и дрожь пронеслась вдоль спины. Жар острого желания нахлынул на Джину, стоило ей поднять голову и увидеть шокирующее отражение в стеклянной стене, открывавшей вид на темное пространство Гудзона.
Лунный свет лился на ее обнаженное тело, окутывая таинственным белым сиянием, через которое проступали лишь твердые розовые соски и аккуратно подстриженные завитки цвета воронова крыла на верхушке ее бедер. Бледные формы Джины резко контрастировали с крепко державшей ее высокой темной фигурой – Картер был все еще полностью одет, если не считать узкой полоски груди, которую Джина обнажила.
Она чуть не задохнулась, потрясенная собственным распутным видом.
–Бога ради, Картер, опусти шторы.– Джина снова попыталась вырваться.– Нас увидит весь Манхэттен.
–Успокойся,– надменно захохотал Картер.– Стекло тонировано. Тебя никто не увидит, кроме меня.
Джина застыла на месте, ощущая предплечье Картера, изогнувшееся под ее бюстом, покалывающие ее спину волосы на его груди и стальной стержень, прижимавшийся к ее попке.
–И я собираюсь насладиться каждой клеточкой твоего тела.– Картер положил обмякшую руку Джины себе на шею, выпятив ее пышные груди.
Джина глотнула, ощутив, как пересохло горло, завороженная чувственным отражением и мощной потребностью, отразившейся во взгляде Картера. И вдруг ясно осознала, что игра закончилась.
Картер провел большим пальцем по внутренней стороне ее руки, заставив затрепетать всем телом и снова ощутить вожделение, устремившееся к лону. Его рука сильнее сжалась вокруг ее талии, удерживая Джину на ногах во время этой утонченной пытки. Настойчивые пальцы кружили над ее грудями, будто исследуя их,– невыносимо, мучительно медленно…
Джина застонала, вытягиваясь под дразнящими ласками:
–Тебе стоит поторопиться. Прежде чем я взорвусь.
Картер ущипнул ее за сосок – не больно, но достаточно сильно, чтобы послать стрелы наслаждения прямиком к томящемуся женскому естеству. Джина вскрикнула.
–Терпение, малышка,– прошептал Картер.– Или будешь наказана.
Ее сознание затуманилось эротичной угрозой, а с губ слетел нервный смешок.
–Тсс,– его губы скользнули по мягкой коже ее шеи,– мы ведь только начали.
–О боже!– Джина дернулась, когда Картер оставил ее груди и потянулся ниже. Кончики его пальцев исследовали, поглаживали, соблазняли, но так медленно… Джине казалось, что она умрет от предвкушения прежде, чем эти пальцы доберутся туда, куда ей отчаянно хотелось.– Пожалуйста…– чуть не зарыдала она, когда живот задрожал от очередной мучительной ласки.
–«Пожалуйста» что, моя сладкая?– поддразнил Картер, и его струящийся густой патокой акцент уничтожил остатки ее сопротивления.– «Пожалуйста, перестань»?
–Даже не вздумай!– бросила Джина хриплым от волнения голосом, когда его пальцы погладили завитки, скрывавшие средоточие ее женственности, но резко замерли перед своей главной целью.
Веки Джины, затрепетав, открылись. Она уставилась на отражение в стекле, читая неистовое возбуждение на лице Картера.
–Скажи мне, чего ты хочешь,– твердо произнес он,– и ты тут же это получишь. Если, конечно, попросишь по-настоящему учтиво.
–Прикоснись ко мне.
–Это недостаточно учтиво,– усмехнулся он, все еще дразня Джину порхающими над кожей пальцами.
–Прикоснись ко мне, пожалуйста…
Она изогнулась, ощутив, как его пальцы погрузились в скользкие, лоснящиеся влагой складки. Наконец-то… Картер погладил ее раздувшийся клитор, и все внутри нестерпимо заныло и сжалось.
–Это не…– запротестовала Джина, когда он отступил, и почувствовала, как ее захлестывает отчаяние. Ну почему он не прикоснется к ней там?
–«Это не» что?– услышала она самодовольный намек на веселость в его голосе.– Может быть, тебе стоит попросить?
–О, что за…– Она прикусила язык, сдержав рвущееся с губ ругательство.– Не мог бы ты просто прикоснуться к…
Она вскрикнула, ощутив, как грубоватые пальцы поглаживают ее разгоряченный клитор.
–Прикоснуться к тебе там, да?
Вместо ответа Джина принялась извиваться и дергаться, а Картер все ласкал и ласкал восхитительный бугорок – и под этой утонченной пыткой она вновь проваливалась в забытье…
–Кончи для меня, Джина.
Будто подчиняясь его приказу, волна наслаждения нахлынула и разбилась, превратившись в мелкие брызги сладостного ощущения. А потом Картер стал ласкать самое средоточие ее женственности – в идеальном месте, в идеальном темпе,– снова и снова маня в пучину блаженства…
Картер отдернул руку, и Джина повисла на нем, опустошенная, обессиленная ошеломляющей глубиной оргазма и отчаянной борьбой за то, чтобы удержать хоть какой-то контроль над своим собственным телом. Борьбой, которую она, похоже, только что проиграла.
Его хватка ослабла, и Джина, приходя в себя, повернулась – полная решимости вернуть себе хотя бы часть утраченных позиций. Сорвав с плеч Картера рубашку, она отшвырнула лохмотья через плечо.
–Ой, мамочки, ты только посмотри, что я сделала с твоей рубашкой!– поддразнила она.– Наверное, не следовало обвинять тебя из-за трусиков!
–Конечно, не следовало,– ничуть не смутился Картер.– Эта рубашка стоила больше двухсот долларов. Так что, полагаю, это ты мне должна.
Джина помедлила, чтобы полюбоваться загорелой кожей и выпуклыми мускулами, а потом в два счета справилась с пряжкой его пояса. Расстегнув молнию, она обнаружила громадную выпуклость, выпирающую под трусами. Перехватив взгляд Картера, Джина сжала в ладони твердый ствол.
–В таком случае настал час расплаты.
–Да, думаю, самое время.– Его кобальтовые глаза с вызовом вспыхнули.– Покажи, на что ты способна, моя сладкая.
Разразившись самодовольным смехом, он сбросил с себя оставшуюся одежду и предстал перед ней восхитительно обнаженным.
Джине потребовалось еще несколько секунд, чтобы перевести дух. «Просто совершенство…» – оценила она про себя.
Когда-то худой, теперь Картер мог похвастать мощным телосложением, с мышечной массой именно там, где это и требовалось. Его плечи стали шире, таз – стройнее, трицепсы и бицепсы – гораздо рельефнее, а выступающие на животе кубики впечатляли.