***
Мы добираемся до Рьена только ночью. Сдвигаю шторку на окошке кареты и вижу большое двухэтажное каменное строение, увитое виноградной лозой, словно в мрачной сказке.
– Боги, – стонет Элизабет, когда один из всадников открывает дверцу и протягивает руку, чтобы помочь нам спуститься на землю. – Чудовищная дыра.
Оглядевшись, я вздыхаю полной грудью – проживем. Отчаиваться рано, здесь, по меньшей мере, красивые закаты. Из треклятой дыры порой виден просвет в лучшую жизнь!
Софи тоже выгружается из кареты. По каменному выражению лица служанки угадать ее настроение невозможно. Но убитой горем она не выглядит. Эта женщина – серый кардинал, ей-богу. И если Элизабет проста, как пять копеек, то Софи – агент «007» под прикрытием, не иначе.
На лестнице, ведущей к дверям замка, появляется неясный силуэт. В его руках тусклый фонарь, в ногах крутятся две худые борзые. Элизабет коротко придушенно вскрикивает, будто перед нами возник призрак, а Софи лишь утомленно вздыхает.
– Ее высочество принцесса Антуанетта-Аннабель, – оповещает наш капитан, предупреждая незнакомца о статусе гостьи.
– Добро пожаловать в Рьен! – раздается в ответ хриплый, грубоватый голос незнакомца.
Я с вялым энтузиазмом иду к замку.
Оказывается, встречал нас смотритель. Рьен вот уже два десятка лет необитаем, как Остров Сокровищ, поэтому ему, как самому настоящему замку с приведениями, полагался угрюмый старый привратник – господин Ройс.
Желтоватый свет фонаря падает на морщинистое лицо мужчины со светлыми подслеповатыми глазами, и мы с Элизабет шумно сглатываем – Ройс выглядит, по меньшей мере, странно. Угловат, сероват – просто восставший покойник.
– Ваше величество, – кряхтя, неуклюже склоняется он в поклоне, а собаки начинают носиться вокруг.
– По приказу Реигана Уилберга, – торжественно вещает капитан, – ее высочеству надлежит жить здесь до его нового распоряжения.
– Здесь? – обескураженно переспрашивает привратник. – В замке почти нет слуг…
– Веди, – скупо бросает капитан.
Внутри пахнет сыростью и темно, как в склепе. Наши шаги отдаются глухим эхом в пустых коридорах.
– К Рьену примыкает парк, – по-старчески сипло говорит привратник, – здесь есть небольшая часовня, конюшня, винные погреба и охотничьи угодья. Но все очень ветхое, – а потом он удивленно спрашивает: – Как же здесь жить женщинам, милорд?
– Не твоего ума дело, – сурово отдергивает его капитан. – Солдаты императорского гарнизона обеспечат ее высочеству безопасность. Кто еще живет в этом замке?
– Кухарка, милорд.
– Организуй моим людям постой и накорми. Ее высочество отведи в покои.
Я недоуменно гляжу на этого бойкого капитана – ишь, раскомандовался. Понятное дело, ему за мной приказано следить, но указывать всем и каждому, что делать, – перебор, на мой взгляд.
– Как ваше имя, простите? – спокойно спрашиваю капитана.
Он странно косится – темные глаза блестят во мраке. Ему около двадцати пяти, высок, силен, широкоплеч – все как положено. Каштановые волосы собраны в хвост – длинноволосые мужчины в Эсмаре норма, я уже убедилась. Только бы вшивым не оказался.
– Граф Эрт, – чеканит он, а сам смотрит так, будто я издеваюсь, – к вашим услугам.
Может, мы с ним знакомы в прошлом?
Гм, надеюсь не близко. Я местных мужчин, после принца Реигана, на дух не переношу.
– Граф Эрт, прежде, чем раздавать приказы, велите своим солдатам выгрузить чемоданы.
Лицо капитана каменеет, он нехотя соглашается, но добавляет:
– Жалованье мне выплачивается из государственной казны. Я состою на службе и подчиняюсь только его величеству.
– Ну, а кормить вас будет моя кухарка, – сообщаю я.
– Ваша?
– Да, моя. Потому что жалованье ей буду платить я. И я же собираюсь определять, кому она будет готовить, а кому нет.
Тишина.
Капитан Эрт долго переваривает услышанное. Вообще, я и без кухарки могу прожить. Но у меня еще два голодных рта на попечении: Элизабет, которая отродясь про готовку не слышала, и хмурая Софи, которая может и слышала, но стряпню ее мне есть не хочется.
Капитан стискивает зубы, но соответствующие распоряжения солдатам отдает. А я, между тем, оглядываю замок и говорю привратнику:
– Рьен выглядит старым и… – запущенным, но это я умалчиваю и спрашиваю: – Крыша цела? Все исправно?
Господин Ройс теряется, но отвечает:
– Давно не было ремонта.
Не удивительно. Здесь не курорт – тюрьма, скорее.
– А рабочие у вас есть? – интересуюсь. – Кузнецы, кровельщики, плотники?
– Только кузнец, – отвечает привратник. – он у нас один из лучших, при армии состоял, но был сильно ранен и списан. Живет в деревне.
– А докто… лекарь?
– Гм… – задумчиво, – повитуха есть.
Сконфуженно тру лоб.
– Не совсем то. Кто вас здесь лечит?
– Так всех лекарей в составах гарнизонов на войну увезли. Там нужнее. А у нас только травницы и повитухи остались. На рудниках есть свои лекаря, но то от гильдии, они деревенских не лечат.
Вскоре появляется кухарка – как оказалось, жена господина Ройса. Сухонькая, старая женщина в тугом чепце и светлом переднике. Увидев нас, запричитала, а поняв, что накормить придется еще и шестерых мужчин, чуть в обморок не грохнулась.
– Софи, а чего у нас там в корзинке? – спрашиваю я.
Служанка переводит на меня взгляд – лицо неподвижное, а зрачки двигаются. Кукла Чаки, не иначе.
– Еда, ваше высочество, – монотонно, рассеянно.
Сдается мне, Софи мне отдали, ибо страху она наводила во дворце даже на самого царь-батюшку.
– Где у вас тут кухня? – вздыхаю обреченно.
Глава 8
Помещения кухонь большие, есть где развернуться, но я благоразумно держусь подальше от готовки. Дирижирую процессом, словно оркестром, где главная скрипка, конечно, – госпожа Ройс. А Элизабет, в лучшем случае, – тромбон. Пучит глаза, мешается, издает странные звуки. Софи – меня за нее гордость берет – проворно чистит картофель. Ее кинь во вражеский стан, она и там выкрутится. В общем, сработаемся.
А капитан Эрт кипит от негодования. Стоит истуканом, скрестив на груди руки и стремительно теряет авторитет. И голос его раздается, как рев контрабаса:
– Ваше высочество, путь был неблизкий. Не угодно ли вам отбыть в свои покои?
Отбыть не угодно.
– Хочу убедиться, что люди будут накормлены. Утром у нас много дел.
У него брови на лоб лезут. «Какие-таки дела еще?» – так и вспыхивает в его глазах, а я лишь посмеиваюсь. Да, я еще не обошла этот замок вдоль и поперек, не допекла славного капитана так, что он досрочно уйдет в отставку.
Когда поздний ужин готов, а вещи выгружены и перенесены в покои, все рассаживаются за стол. И я тоже. В этот момент Элизабет вздрагивает, будто кто-то щипает ее под лопаткой. Она недоуменно глядит на капитана, который распахивает от изумления губы. Солдаты из его отряда притихают и не знают, как реагировать, жмутся друг к другу, давая мне простор.
– Вашему высочеству будет удобнее отужинать в столовой, – говорит капитан Эрт, – с вашей фрейлиной.
… а не с солдатами. Молодыми мужчинами, для которых я не тетенька, Нина Сергеевна, а красивая молодая женщина, о любвеобильности которой ходит нехорошая слава.
Но дергаться поздно. Спокойно принимаю из рук кухарки тарелку.
– Сегодня можно поужинать здесь, – отвечаю спокойно: – Элизабет?
Фрейлина смотрит на меня осоловело, ее лицо пылает от стыда – она взволнованно дышит. Отмирает только тогда, когда я указываю ей на место рядом с собой. Не смеет мне ничего сказать, но ее вид более, чем красноречив – она уверена, что я рехнулась. Сидеть среди слуг и солдат – ниже ее достоинства, но она садиться, к еде не притрагивается. Сидит неестественно прямо, зажато и оскорбленно.
– Спасибо, госпожа Ройс, – говорю я, когда моя тарелка оказывается пуста. – Все было вкусно.
Поднимаюсь под недоуменными взглядами. Да-да, принцессы тоже умеют говорить «спасибо» и «пожалуйста».
Привратник помогает мне, Элизабет и Софи добраться до покоев, освещая фонарем темные замковые коридоры.
– Почему нигде не горит свет? – спрашиваю я.
– Так свечи дорогие, ваше высочество, – отвечает старик. – Пятьдесят гринеев за восковую нынче. Но в ваши покои мы принесли целых три.
Гм.
Надо бы уточнить у Элизабет, сколько денег Реиган выделил на мое содержание. Уж свечи-то мы можем себе позволить?
Мои покои оказываются довольно мрачными – темные пыльные портьеры, старая мебель, все какое-то жутко небрежное, попахивает чем-то несвежим.
Сглатываю.
– Туалет тут есть? – шепчу стоящей рядом Софи.
Она без обиняков приподнимает длинное, закрывающее ножки кровати, покрывало, и там, в темноте, под кроватью, прячется жутким монстр – ночной горшок.
Нет, ну… что б тебя, Реиган!
– Здесь комната вашей личной служанки, – привратник открывает дверь, показывая небольшую комнатку с узкой постелью. – Покои фрейлины следующие по коридору.
Элизабет, кажется, трясет, и мне ее даже жаль. Скорее всего, эта ссылка, в которой она не виновата, перечеркнет всю ее жизнь. Теперь не видать ей безмятежной жизни при дворце и удачного замужества.
Софи принимается за наши чемоданы, а привратник зажигает свечу на каминной полке и уходит, прикрыв за собой дверь.
– Предлагаю спать, – я осторожно сажусь на постель. – Вещи завтра разберем. Бросай это, Софи.
Голова служанки поворачивается, глаза мигают. Она разгибается и молча идет в свою комнатку, ложиться в постель и затихает. Убеждаюсь с каждой секундой, ее доставили сюда пришельцы с планеты Кибертрон.
– Что с тобой, Анна? – губы у Элизабет дрожат.
Кажется, я попалась. Слишком разные мы с предыдущей принцессой, чтобы фрейлина этого не заметила.
– Ничего. Решила начать новую жизнь.
– А раньше ты все-время говорила, как тоскуешь по генералу. Неужели только для того, чтобы я достала яд?
– Конечно, нет, – и интересуюсь: – Как его звали? И что я о нем рассказывала?