Я попытался поймать Кирилла на улице, но он словно почувствовал это и улизнул через другой выход. Ладно, долго бегать у него всё равно не получится. Ему придётся со мной поговорить.
Я отправился в общежитие, где плотно поужинал, и собирался пару часов вздремнуть. Для ритуала требуется полный запас энергии, и это были самые простые способы её накопить.
Поспать мне, разумеется, не дал Владимир, который поспешил разбудить меня стуком в дверь.
— Сдал, сдал! — завопил он, стоило мне только открыть дверь. — Ой… А ты чего спать так рано лёг?
— Поздравляю, — вздохнул я. — Ночь кровавой луны сегодня, посмотреть хотел. Поэтому и решил выспаться до этого.
— Точно, я же Марии обещал, что с ней тоже посмотрим, — хлопнул себя по лбу друг. — Говорю тебе, с этой учёбой совсем жить не успеваю!
— Да всё ты успеваешь, — усмехнулся я. — Из капустника тебя не выгонят, а времени впереди ещё вагон.
— А ты с кем пойдёшь? — полюбопытствовал Владимир. — С Анастасией?
Да уж, если ему сейчас сказать, что с Константином Евгеньевичем, интересно, какая у него будет реакция? Удивление точно, и это ещё мягко сказано.
Я не успел ему ответить, потому что в этот момент в дверь снова постучали, и через мгновение в комнату вбежал Рудаков.
— Тоже сдал? — первым делом спросил я у него.
— Да, мы с Фёдором сдали, — закивал Дмитрий. — Но я не по этому поводу. У нас проблемы. Там в столовой драка! Фёдор дерётся с Кириллом!
Глава 11
И снова проблемы связаны с Кириллом! Мне кажется, он уже просто повсюду.
— Много там человек? — пытаясь быстро оценить ситуацию, спросил я.
— Нет, ужин уже заканчивается. Кажется, только они двое там и задержались, — отчитался Рудаков.
— Тогда бежим, — заключил я и первым выбежал из комнаты.
Мы добрались всего за несколько минут. И к моему удивлению, парни за это время не успели разобраться сами.
В столовой действительно была драка. Фёдор и Кирилл сцепились друг с другом, как дикие волки. Но пока не успели сильно друг друга покалечить.
Повезло, что кроме них в столовой никого не было! Работники уже разошлись, комендант тоже был у себя.
За драки в академии как минимум могли исключить. За дуэли, впрочем, тоже, поэтому их и проводили за пределами академии. А уж драка прямо в одном из корпусов…
И это уже не говоря о том, что такое поведение в принципе не присуще аристократам. Все разногласия решаются как раз-таки дуэлями. Драки больше присущи простолюдинам. Поэтому картина, открывшаяся перед нами, была странной вдвойне.
Не тратя времени, я подскочил к Кириллу, а Дмитрий к Фёдору, и мы растащили их в разные стороны.
Кирилл почти сразу успокоился и невозмутимо начал поправлять порванную одежду. Фёдор, напротив, пинался в руках друга как зверь.
У одного наливался синяк под глазом, у другого был сломан нос.
— Пусти, я ему ещё врежу! — воскликнул Фёдор.
— Он бешеный, — констатировал Уваров. — Набросился на человека на ровном месте. За такое можно и руки лишиться. Какое ничтожество!
— Что ты сказал? — взвился Черкасов, и Дмитрию пришлось удерживать его с ещё большей силой.
Так, происходит здесь явно что-то странное. Для начала надо успокоить Фёдора.
Я активировал психологическую магию и, создав коридор для безопасности, утихомирил его гнев.
Тот сразу же перестал брыкаться и заметно успокоился.
— Если сейчас на шум прибежит комендант, вы оба вылетите из академии, — заключил я. — Так что успокоились и спокойно рассказали нам, что произошло. Быстро.
— Я просто поделился с ним своими умозаключениями, — невозмутимо заявил Уваров. — Не ожидал, что сын какого-то барона будет иметь доступ в закрытый клуб Санкт-Петербурга.
Точно, Фёдор тогда рассказывал нам, что провёл Кирилла в «Пульс Ночи». Помнится, Дмитрий ещё возмутился, что его так ни разу не проводили.
Так, стоп… Фёдор Черкасов — это сын барона? До этого я не слышал этой фамилии, но почему-то был уверен, что раз у него был доступ в клуб, то у его отца графский титул.
— А я ему сказал, что это не его дело, какой титул у моего отца, — выдохнул Фёдор. — А он сказал, что мне дали недостаточно хорошее воспитание в моей семье. И я…
— Ударил меня первым, — закончил Уваров. — Да, примерно так всё и было.
При первой встрече Фёдор Черкасов показался мне максимально тихим молодым человеком. А сейчас он настолько разозлился, что ударил другого аристократа, наплевав на все правила.
Думаю, всё дело именно в теме, которую затронул Кирилл. Судя по всему, баронский титул отца — очень болезненная тема для него. Даже Дмитрий выглядел удивлённым, как будто впервые об этом узнал.
— Твой отец — барон? — подтверждая мои мысли, спросил он у друга.
— Да, — кивнул тот. — У нас один-единственный источник дохода, здание в Санкт-Петербурге, которое мы сдаём в аренду. И арендует его как раз этот клуб, поэтому у меня есть туда пропуск.
— Но почему ты никогда не говорил мне? Мы дружим с первого курса, но ты никогда не звал к себе и мало что вообще говорил о своей семье, — удивлённо заявил Дмитрий.
— Разве ты вообще стал бы в таком случае со мной дружить? — мрачно ответил тот. — Или повёл бы себя как Кирилл и позволил себе подобные высказывания?
Ситуация была ясна. Титулы в нашем мире имеют очень и очень весомое значение. Чем выше титул — тем больше почёт и уважение.
Во главе стоит, конечно, император. Единственный в своём роде, правящий всей Российской Империей. Под ним идут князья. Князья обычно управляют крупными городами и прилегающими к ним областями. Например, в Санкт-Петербурге и области это — князь Меньшиков. В Ростове и Ростовской области теперь будет князь Щербатов.
После князей идут графы. Графы занимаются землевладением или бизнесом. У одного графа может быть несколько разных бизнесов. Можно владеть целыми районами города, можно открывать предприятия. Выдающихся графов князь может поощрить, доверив им руководство какими-нибудь небольшими городами в своей области.
После графов идут бароны, самый низкий титул. У баронов тоже может быть бизнес, но только один. Для большего нужно разрешение графа. Мне уже пришлось лично с этим столкнуться, когда я не мог приобрести завод без подобного разрешения.
Бароны тоже могут владеть землёй, но гораздо меньшей площади.
Титулы передаются по наследству, но это не единственный способ их получить. Высший титул может быть дарован как награда за какие-либо заслуги. Опять-таки, как в случае с графом Щербатовым, которому даровали титул князя. Или наоборот, титул могут отозвать.
Ну и чем выше титул — тем больше уважение в обществе. Когда я заводил дружбу с Владимиром, то сразу же сказал ему титул своего отца. Не считаю нужным этого стыдиться.
Мой друг тогда сказал мудрую вещь, чуть ли не единственную в своей жизни, с которой я был полностью согласен. «Титулы — это у наших отцов, а мы с тобой совершенно другие люди. Кем бы ни был твой отец, ты остаёшься собой, а значит — моим другом».
Однако с ситуациями, когда высший титул принижал более низкий, я сталкивался не раз. Сколько раз этим козырял граф Чернов, к примеру.
Именно поэтому Фёдор и не стал рассказывать это своему другу. И по этой же причине он не стал проводить его в тот самый клуб.
— Как ты можешь так рассуждать? — возмутился Рудаков. — Ты всегда будешь моим другом, не важно, чей ты сын. Я бы никогда не позволил себе такие высказывания, это подло и низко.
— Избивать сына графа — это ещё хуже, — злобно усмехнулся Уваров. — Мне достаточно сказать об этом своему отцу, и у вас, Фёдор, будут очень крупные проблемы.
— Нет, — холодно сказал я. — Вы этого не сделаете.
— И что же мне помешает? — приподнял бровь Кирилл, самодовольно ухмыльнувшись.
Время разыграть часть из моих карт. Я хотел бы сделать это по-другому, но ситуация вынуждает меня использовать их для защиты Фёдора. Я хорошо понимал его чувства, так как сам был сыном барона. И прекрасно представлял, как именно могли задеть его слова Кирилла.
Сам я научился очень хорошо абстрагироваться от подобных высказываний. Но это не значит, что и другие так могут.
— Дмитрий, Фёдор, Владимир, оставьте нас наедине, пожалуйста, — сказал я остальным присутствующим в столовой.
Дмитрий без возражений кивнул и увёл слабо упирающегося друга. Владимир бросил на меня обеспокоенный взгляд, но я ему кивнул, и он тоже вышел из столовой.
У Фёдора были небольшие синяки и раны, которые я чуть позже залечу. Кирилл же пусть лечит себя сам.
— О, ещё один сын барона решил меня избить? — злобно усмехнулся Кирилл. — А ведь мы были друзьями.
— Во-первых, — отчеканил я, — мы не были друзьями. Во-вторых, можете меня не провоцировать, это бесполезно. Я попросил всех уйти, чтобы поговорить без свидетелей.
— О чём же? — поинтересовался Уваров, гордо сложив руки перед собой.
Точнее, он думал, что это будет выглядеть гордо. Всех моих секретов он так и не узнал, в частности, самый главный. Про наличие других ветвей магии.
Я уже просканировал его психологической магией и понял, что он испытывает страх. Он меня боится, и по этой же причине он неосознанно принял такую позу. Эта поза в психологии считается защитной.
Усиливать его страх я не собирался. Как я уже убедился, у Уварова начиналась реакция «бей», и это вызвало бы нежелательную сейчас реакцию.
Впрочем, убирать я его тоже не спешил. Если боится — так пусть боится дальше.
— В аудитории, где у нас проходят магические заболевания, установлены камеры, — сказал я. — Я посоветовал Виктору Александровичу установить их после инцидента со стулом.
Разумеется, я блефовал. Камер там не было, как и во всём здании. Но я вмиг увидел, как усилился страх Кирилла.
— Ну и что? — с вызовом ответил он.
Скорее всего, совершая все действия, он тщательно маскировался. Как при бросании кирпича в окно столовой. Чтобы не было видно ни лица, ни рук. Поэтому и уверен, что его невозможно опознать.