7 «Помойка» Интернета: как отделить зёрна от плевел
Интернет — особая среда, которая по-новому выстраивает отношения человека и пропаганды. Прежде всего, дело в алгоритмах искусственного интеллекта, которые анализируют всю вашу онлайн-историю (а в некоторых случаях и не только её) и тонко настраивают «ваш персональный интернет» под вас. В результате вы видите рекламу, целевой аудиторией которой вы являетесь, товары, которые с большей вероятностью хотите купить, и… пропагандистские тексты, которые имеют больше шансов сформировать ваше мнение. Алгоритмы так устроены, что выйти из информационного пузыря становится ещё сложнее, для этого нужна сознательная воля человека. Плывя по воле волн, вы будете потреблять только тот контент (и в том контексте), который вам подсовывают.
Кроме того, многие платформы используют алгоритмы, которые «оптимизируют» предлагаемые вам видео в сторону наиболее экстремального, яркого, привлекательного контента. Однажды не удержавшись и кликнув на «безумную» ссылку, вы будете получать новые и новые, всё более радикальные предложения.
Что с этим делать?
— Используйте браузеры, которые с меньшей вероятностью будут отслеживать ваши переходы по ссылкам (например, Firefox).
— Используя соцсети или платформы вроде YouTube, не кликайте на автоматические предложения, которые генерирует сеть. Как в супермаркете: покупайте только то, что есть у вас в списке, то, за чем вы шли.
— Не используйте кнопки Like и Share, так как эти действия напрямую связывают сайты с вашей страницей в соцсетях.
— Периодически стирайте свою историю поиска.
Это не значит, что «безумные видео» под полным запретом. Просто, когда вы захотите посмотреть, что скрывается за ссылкой, сперва подумайте — точно ли вы хотите это увидеть. А увидев, подумайте трижды, прежде чем реагировать, комментировать или делиться. Алгоритму всё равно, смотрите вы пропагандистский бред ради смеха или всерьёз верите в него; де́литесь ли им как образчиком абсурда или потому, что считаете эту информацию важной и хотите ее распространить. Кстати, ваши друзья тоже могут не считывать иронию. Нередко творцы пропаганды и сами понимают, что их перлы могут вызывать смех или ужас, и отчасти рассчитывают на вирусный эффект: «Ну ты погляди, какая мерзость, а?!»
Не кликайте. Не лайкайте. Не комментируйте. Не расшаривайте. Сначала — подумайте.
8 Опора на опыт, знания и общение
Самое лучшее, что мы можем сделать, чтобы перепроверить информацию, — убедиться в ней собственными глазами (ушами). Конечно, это не всегда возможно. И всё же перед нами много свидетельств того, что жертвы пропаганды даже не пытаются самостоятельно проверить, действительно ли дела обстоят именно так, даже когда речь идет о них самих или об их детях.
Вновь обратимся к событиям в Кривляндии. Новобранец Базиль пошёл в армию, и мать со спокойной душой проводила его: по телевизору уверяли, что новобранцев на войну не отправляют. Однако спустя всего лишь две недели Базиль позвонил маме и сообщил, что его заставили подписать контракт, так что теперь он не новобранец, а доброволец, платный наёмник. Теперь его везут в неизвестном направлении, а впереди виден дым и слышны взрывы. После этого мать тщетно пыталась дозвониться сыну. В тревоге она написала командиру части, где служил Базиль. Тот ответил, что Базиль вместе с другими новобранцами «на учениях», а контракт подписывали только те, кто сам этого хотел.
Мать ждала месяц, а затем знакомые прислали ей ссылку на видео: Базиль в числе пленных, он называет на камеру свою фамилию, имя и номер части, чтобы о его судьбе могли узнать родные в Кривляндии. Мать бросилась к начальникам Базиля, но те ответили, что её сын «пропал без вести». Всё это время по телевизору продолжали твердить, что на войну новобранцев не берут. Мать не понимала, чему верить. Она видела сына своими глазами, понимала, что он в плену, но ей по-прежнему казалось, что произошло какое-то недоразумение, или что Базиль сам решил подписать этот контракт. Она предпочла верить не сыну, а пропаганде.
Из первой главы мы уже знаем, чем обусловлен этот феномен. В голове у матери Базиля сформирована сильная установка, которая мешает воспринимать непосредственные факты — даже такие, которые напрямую ее касаются. Но если у нас такая установка пока не сложилась, не исключено, что нам удастся найти возможность проверить подобную информацию лично:
— возможно, у нас есть знакомые, которые живут в упоминаемом городе;
— возможно, кто-то из наших друзей хорошо разбирается в описываемой проблеме;
— возможно, у нас получится задать вопросы кому-то из участников событий, в том числе онлайн (например, у нас есть общие друзья в соцсетях);
— возможно, нам стоит самим найти группы соответствующих городов, соцсети, форумы или блоги и посмотреть, что обсуждают люди, находящиеся ближе к месту событий.
Так как пропаганда может мимикрировать под «рассказы очевидцев», применяйте к таким рассказам дополнительные критерии. Например, если один из таких рассказов стал вирусным и ходит по сети, так что вы наткнулись на него шесть раз за сутки, — к такому рассказу стоит отнестись с большей критичностью, чем к малозаметному свидетельству с места событий. Если рассказ очевидца кажется слишком уж выстроенным, красивым или мелодраматичным, это ещё не значит, что он фальшивый, но, опять же — это делает его нуждающимся в подтверждении.
Часто говорят: «врёт как очевидец», имея в виду, что человек на месте событий видит только часть большой картины и может неправильно её трактовать. Именно поэтому нам нужно не одно свидетельство, а несколько: правда многомерна, и её хорошо обозревать с нескольких точек. Но совсем обойтись без таких свидетельств нельзя, и в конечном итоге журналисты опираются именно на них. Чаще всего нам приходится доверять посредникам. Но если ситуация позволяет — мы тоже можем отыскать первичные свидетельства происходящего.
Кроме этого, при анализе видео, текста или картинки мы можем опираться на свой опыт, знания и даже интуицию. Иногда враньё видно невооруженным глазом: грубый фотошоп, нагло подтасованные факты, видеомонтаж — всё это явные признаки того, что доверять источнику нельзя. Пропаганда бывает настолько топорной, что иногда можно только удивляться, как люди могут ей верить.
Это относится и к пояснениям, комментариям к картинке или видео. В первой главе мы обсуждали ситуацию, в которой мать видит картинку разрушений с пропагандистскими комментариями о том, что это дело рук террористов — сторонников Апокалипсиса; а дочь объясняет, что на самом деле, наоборот, мирную страну разрушает захватническое войско Кривляндии.
Обычно узнать, кто в таких случаях говорит правду, а кто лжет, не очень сложно — достаточно этого захотеть, усомниться в официальных комментариях и найти разоблачающие ложь подробности.
9 Дипфейки: ничего нового
Бывают, впрочем, и такие шедевры, которые действительно трудно отличить от правды. Они называются дипфейками («хорошо проработанная фальшивка»). Собственно технология, к которой применяется термин «дипфейк», основана на искусственном интеллекте: вместо примитивного монтажа и копипаста нейросеть синтезирует изображения и видео, обучаясь на образцах фото, и затем генерирует совершенно новый продукт: например, порно с участием знаменитостей или ложную капитуляцию главы государства. Нейросеть умеет подделывать мимику и движения человека. Ложь оказывается настолько правдоподобной, что усилиями обычных людей ее практически невозможно разоблачить — у них просто не хватает навыков. Правда, существуют программы, которые способны отличить дипфейк от настоящего видео… однако тут получается так же, как в случае с компьютерными вирусами — вечное состязание яда и противоядия.
При этом дипфейки далеко не безобидны, даже если им не веришь. При постоянном просмотре таких видео мозг утрачивает способность хоть как-то отличать подделку от реальности. Непрерывное повторение схожих паттернов мы автоматически распознаём как сигнал истины — всё тот же механизм «знакомого послания», которое создаёт силу пропаганды. Чем больше повторений, тем охотнее мозг воспринимает идею или картинку как верную, тем слабее критика, тем меньше вероятность осознать что-то, что с этой картинкой или идеей не согласуется.
Технологии технологиями, однако на самом деле «глубокий фейк» — штука не новая. И раньше в газетах печатались, а по телевизору демонстрировались полностью лживые, с начала до конца сконструированные сюжеты. В конечном итоге каждое отдельно взятое фейковое видео поддается разоблачению. Хуже то, что из-за обилия фальшивок люди отчаиваются и перестают верить в свою способность отличить правду от лжи. Растёт неуверенность, чувство бессилия… и равнодушие, которое, как мы знаем, может быть опасным.
Так что же, от дипфейков нет спасения? В общем и целом, они с нами навсегда. А в частности, в каждом конкретном случае мы очень даже можем сделать многое. Что именно? Да всё то же самое, что и в случае с «чипфейками» (дешёвыми подделками), о которых шла речь в предыдущих пунктах. Помогают все те же простые вопросы: зачем я это смотрю? Какие эмоции хотят возбудить во мне авторы? Есть ли тут логика? Что говорят другие источники? Что говорит мой опыт — может ли такое быть правдой? А если немного поисследовать — что за этим может стоять? Единственное, что насыщенность среды дипфейками действительно меняет — мы уже не можем рассматривать видео как неоспоримое доказательство правды. Ну что ж, будем начеку и здесь.
10 Как выбрать эксперта
Очень часто в попытках понять те или иные события мы полагаемся на мнение экспертов. Это неизбежно, и это очень эффективно. Мы сами не можем одинаково хорошо разбираться в разных темах. Для этого нам не хватает ни времени, ни квалификации. В этом проблема современного информационного поля: люди пытаются разобраться в сложных вопросах, и в результате становятся жертвами шарлатанов или недобросовестных манипуляторов. Чтобы не проглотить наживку пропагандистов, нам нужно «получать образование на ходу» — иными словами, нужен тот, кто возьмёт на себя труд добросовестно разъяснить нам тот или иной вопрос. Это как в суде присяжных. Туда приходят самые обычные люди, которые не разбираются в тонкостях юридического протокола или криминалистики. Адвокаты и прокуроры разъясняют им суть дела, чтобы они могли сформировать свое мнение. Так же и с нами: нам нужны эксперты. Но только добросовестные и знающие.