Считается, что если вам задали вопрос, надо как можно подробнее изложить содержание. Но кто захочет подробнее изложить про чистое бытие, поскольку оно чистое бытие, первая категория, самая простая, ничего, кроме того, что оно есть, сказать не сможет. Нет ее проще, есть и все, что еще можно про чистое бытие сказать? Про него уже сказано, всё сказали. А Пармениду, древнегреческому философу, бытие так понравилось, что он решил вообще этим ограничиться и свою философию построил на положении о том, что есть только бытие, а небытия вовсе нет.
Я думаю, что если усвоить смысл чистого бытия, уже все экзамены для вас не проблема. Что вы об этом знаете, если вы, вроде, ничего не знаете? Что вы скажете? — «Я знаю, что оно есть!» А еще что вы знаете? «А мы не договаривались отвечать на два вопроса, только на один».
Но и Парменида можно покритиковать. Вот он сказал, что есть только бытие, небытия вовсе нет, а раз он сказал вовсе нет, его схватили за руку такие философы, как Гераклит, ну, и дальше уже не отпускали такие, как Аристотель, Платон и Гегель. Сказал, что бытия вовсе нет? Что значит нет? Вы вдумайтесь, что вы говорите. Бытие есть и больше нечего сказать об этой категории. Не то, что я больше не знаю. Это можно субъективно представить, что, дескать, я глупый, темный, неразвитый, мало изучал. Вот вы можете еще чтонибудь сказать? Не можете. И выходит, что если не можете — значит, вы слабенький человек. А если больше нечего сказать об этом как о таковом? Что еще говорить? Что не ясно? Вы же все сказали, и никаких больше не может быть претензий. И больше нечего сказать об этой категории.
Я обращаю ваше внимание, что мы хотя бы одну абсолютную истину настоящую нашли. Это абсолютная истина — то, что чистое бытие есть? Правда, чего-то вот лица грустные, обещали абсолютную истину, а она тут вот, оказывается, какая. Но это, кстати, не так мало. Подумайте сами, есть у вас деньги или нет у вас денег? Это существенно. Есть у вас жилье или нет? Если нет жилья — бомж. Есть война или нет? Существенно или нет? Правда, есть журналисты, которые сообщают, что сейчас идет информационная война. Они с информационными винтовками и информационными танками нападают на информационные самолеты, бросают информационные бомбы и запускают журналистские утки. Но слово «война» в данном случае употребляется как метафора, потому что эти журналисты не знают, что такое война. Кто-нибудь может сказать, что такое война? Но я могу сказать, что такое война. И мы вообще будем стараться использовать серьезные категории в истории, надо давать им определения, иначе получается разговор на уровне, дескать, ты ж понимаешь, о чем я говорю — понимаю. Это все равно, что ты меня уважаешь, я тебя уважаю, мы оба — уважаемые люди. Не могут выразить мысль в понятиях, а понять — значит выразить в понятиях. Так вот война по своему понятию — это вооруженная борьба классов, наций и государств. Вооруженная борьба, а если мы просто деремся или дерутся вооруженные люди, два или три, или бандиты, это не подходит под понятие войны. Если имеет место вооруженная борьба классов, тогда это гражданская война, если наций, то это национальные войны. Наиболее типичными войнами являются войны государств. Но это сейчас не является предметом нашего рассмотрения, это так, по ходу дела.
Вопрос о бытии очень важен. И первое, что должен сделать историк, когда он изучает историю, выяснить, был этот факт или не был, потому что на сегодня этого факта нет. Мы уже говорили, что изучает история. С виду то, чего нет. А те, кто изучает то, что есть, среди философов называются онтологами. Онтология — это наука о бытии.
Но вопрос-то не в том, что какого-то факта сейчас нет, вопрос в том, был ли он когда-нибудь или нет? Если он когда-нибудь был, значит, он был бытием. Вот в чем вопрос. Если никогда не было этого факта, то он и не факт, то есть это кто-то придумал, это выдумка. И вы знаете, что в исторической науке всяких сказок предостаточно. Вот я слушал однажды в Доме политпросвещения выступление родственника известного революционера Антонова-Овсеенко. «У меня, — говорит, — такой метод: факты, аргументы, рассказы, анекдоты» — и такое понес… Смысл его выступления примерно был таков, что Сталин был агентом царской охранки и, чтобы его не распознали, он активно участвовал в революционном движении, по тюрьмам сидел, в ссылку его посылали, потом он на VI съезде РСДРП(б) сделал доклад о вооруженном восстании, вошел в военно-революционный центр, военно-революционный комитет, потом он был наркомом национальности и одновременно Рабкрин возглавлял, участвовал в гражданской войне, в том числе под Царицыным, после чего город назвали Сталинградом, затем участвовал в восстановлении народного хозяйства, с 1922 года стал генеральным секретарем партии, руководил разгромом немецкого фашизма, созданием ядерного оружия и ракетного щита. Но Антонов-Овсеенко все равно распознал, что он это делал для того, чтобы никто не догадался, что Сталин был агентом царской охранки. И это доказательство бытия?
Так что вопрос о бытии, о том, было или не было — первый вопрос исторического исследования. А на первый взгляд может показаться, что серьезные люди занимаются столь несерьезным делом, как изучение какого-то пустого, простого чистого бытия. Но что такое простые категории? Простые категории — это на самом деле очень хитрые категории. Простые категории абстрагированы от всего. А раз они абстрагированы от всего, то, значит, они связаны с этим всем или не связаны? Вот если я сейчас пойду и от каждого буду отталкиваться, эта процедура будет довольно долгой, но каждый убедится в том, что для того, чтобы мне оттолкнуться от кого-то сидящего, нужно подойти и дотронуться до него. То есть через отталкивание имеет место соединение. Так и с простыми, то есть абстрактными категориями. Они отрицанием соединены с тем, от чего абстрагируются. Знающий это лектор что должен делать, чтобы привлечь слушателей к изучению чистого бытия? Начать от слушателей отталкиваться. Дескать, не изучайте категорию бытия как такового. — Как это? Почему? — Незачем вам изучать философию. — Как это незачем?
И наоборот, скажи вам изучать философию, вы скажете: а зачем это нам надо? То есть негативная форма — это на самом деле, для тех, кто немножко философию изучал, кто понимает, что это такое, это форма соединения, поэтому вот эти простые категории — это категории, которые абстрагированы от всего, в них поэтому в неявном виде заключено все. Иначе непонятно, как это в «Науке логики» Гегеля движение мысли начинается с чистого бытия и дальше Гегель как паук из паутины все вытаскивает, вытаскивает сначала ничто, потом становление, потом наличное бытие, потом качество, реальность, отрицание, нечто, изменяющееся нечто, определение, характер и поехали, поехали все дальше и дальше. А как это может получиться, почему? Да потому, что Гегель тянет эту нить, которая является нитью абстрагирования, а абстрагирование — это отрицание, через отрицание все связано с этим самым абстрактным моментом. Так что не будем недооценивать категорию чистого бытия.
То, что я вам сейчас про чистое бытие наговорил, при этом нисколько не добавляет к тому, что было произнесено непосредственно про чистое бытие. Было произнесено, что чистое бытие есть и больше нечего о нем сказать как о таковом. Это был разговор вокруг, а вообще-то нечего добавить к тому, что сказано, а раз нечего, то остается лишь услышать в этом слове не, то есть ничто. Слышите? Вот это чистое ничто.
Если задаться задачей выяснить, а что такое отрицание? Никогда не думали на эту тему? Я, когда книгу написал, по которой докторскую защищал, меня редактор вдруг в редакции нашей издательства Ленинградского университета спрашивает: «А что такое отрицание?» Я на него посмотрел и задумался, а что такое отрицание? Пошел домой и начал «Науку логики» листать, смотреть. Долго-долго искал, пока в самом начале не нашел, что отрицание — это ничто или просто не. И все. А что такое еще отрицание?
Это все простые категории, но мы с простыми категориями не привыкли работать. Нам подавай уже сразу шагающий экскаватор, даже если нужно сделать вот такую маленькую ямку. А почему нам нужно с вами разобраться с простыми категориями? Потому что мы хотим разобраться не в какой-то одной стороне неподвижной вещи, а мы хотим на самом элементарном уровне, на самом простейшем уровне понять движение. А движение не так просто выразить. Мы ради этого взялись за простые категории. Так вот, мы видели, что если просто думать про чистое бытие, то эта мысль приводит нас к мысли о ничто. Вот я начинаю думать, я могу вас не спрашивать, что дальше, вот я спросил, что такое чистое бытие? Вы скажете, что чистое бытие — это то, что есть. Ну и что еще можете про это сказать? Нечего тут говорить. Не я не могу, а нечего говорить и мы, следовательно, пришли к мысли о ничто и к ничто. Как это фиксируется в диалектике? Фиксируется так, что категория чистого бытия переходит в категорию чистого ничто. Или чистое бытие переходит в чистое ничто. А где оно переходит? В любой мыслящей о нем голове. Конечно, если вы не будете думать, то одна мысль в другую у вас не перейдет. Кто думает, у того переходит. Конечно, кто-то может сказать, как я могу думать? Это же чистое бытие, тут нечего думать. А зачем тебе голова? «Чтобы есть». Тут уж ничего не поделаешь. Но если человек думает, то, конечно, в его голове обдумывание чистого бытия приводит к обдумыванию чистого ничто.
Итак, мы пришли к чистому ничто. Я хотел пойти дальше, но еще остановлюсь, потому что иногда бывают даже в таких простых вещах ошибки. Например, рассуждают так, что вот мы чистое бытие рассмотрели, теперь рассмотрим чистое ничто. А сам этот переход чистого бытия в чистое ничто выбрасывается из головы. Или подругому говорят: перейдем от чистого бытия к чистому ничто, как будто они стоят друг от друга отдельно и не они переходят друг в друга, а я от одного пошел к другому, потом мне надоело это и я пошел обратно сюда. И так туда-сюда хожу. Я хожу между ними или они переходят друг в друга? Категории переходят друг в друга. Мы изучаем