Чредой из вод выходят ясных,
И с ними дядька их морской…
Впрочем, не будем спешить. Все всё увидят в свое время. И услышат тоже. Музыкальный звукоряд мы уже подготовили. Рихард Вагнер – «Полет валькирий», Джон Уильямс – «Имперский марш» из «Звездных войн», отрывки из «Садко» Николая Римского-Корсакова и еще некоторые хиты, с которыми наши гости из Туманного Альбиона пока незнакомы. Музыка эта прозвучит из мощных динамиков и вгонит в мелкую дрожь британцев.
Черновик сценария с пояснениями мы показали императору Николаю. Тот по достоинству оценил старания наших шоуменов.
– Александр Павлович, я ничего подобного еще не видел! – воскликнул он. – Если все у вас получится, то я уверен, что королева Виктория без всяких сомнений поверит в ваше происхождение от легендарных атлантов.
– Должна поверить. А потом мы поговорим по душам с ней и с ее первым министром Палмерстоном. Извините, ваше величество, но разговор будет вестись с этим человеком с глазу на глаз. Надо дать ему возможность раскрыть полностью планы британского истеблишмента. Естественно, что наша беседа будет записана на видео, после чего вы сможете ознакомиться с предложениями британского премьера. Надеюсь, государь, вы нам доверяете?
Николай возмущенно замахал руками:
– Помилуй Бог, Александр Павлович, о моем недоверии к вам не может быть и речи! Это после всего, что вы сделали для меня, моей семьи и нашей матушки России! Не скрою, мне очень хочется послушать, как вас будет охмурять этот лондонский проходимец. Да-да, именно проходимец! Ведь он едет сюда не для того, чтобы полюбоваться красотами Петербурга или засвидетельствовать мне свое почтение. Намерения у него самые подлейшие – он хочет попробовать уговорить вас переметнуться на их сторону. Это как библейский Сатана, который пытался ввести в искушение алчущего в пустыне Спасителя, обещая превратить камни в хлеба…
– На что Иисус ответил ему, – кивнул Шумилин, – «Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих»[1]…
– Именно так, Александр Васильевич, именно так.
– Вот что я скажу вам, Николай Павлович, – Шумилин улыбнулся императору, – этот служитель врага рода людского вряд ли сможет ввести меня в искушение. Ну не продаюсь я. Не на того он напал.
Император улыбнулся в ответ и крепко пожал руку своему другу.
В Русской Америке, в отличие от Петербурга, все торжественные мероприятия уже закончились. Экипажам кораблей и всем, кто прибыл на них из России, совершив почти кругосветное плавание, дали как следует отдохнуть, после чего эскадра разделилась на два отряда и отправилась к местам их будущей дислокации.
Фрегаты «Аврора» и «Паллада» в сопровождении транспортов взяли курс на Петропавловск. На «Авроре» был поднят вымпел генерал-адмирала флота Российского великого князя Константина Николаевича. Прибыв на Камчатку, он ознакомится с состоянием дел в здешних местах, став тем самым первым из Романовых, побывавших на берегу Авачинской бухты. Именно там было решено создать главную базу нового Тихоокеанского флота. Но на это лето по плану, утвержденному еще в Петербурге, планировалась экспедиция к берегам Приморья. Цель ее – исследование залива Петра Великого (чтобы позднее основать там Владивосток) и залива Находка. Места эти были еще дикие, заселенные местными племенами, которые не знали государственности. Надо поспешить и начать их освоение. Иначе здесь могут окопаться британцы, французы или даже американцы, которых потом трудно будет отсюда выселить.
Петропавловск же нуждался в рачительном хозяине, который мог бы превратить сей захудалый городишко в хорошо укрепленный форпост России на Дальнем Востоке. Он хотя и считался столицей Камчатки, но население его едва превышало шесть сотен человек. По совету Шумилина император решил перевести из Охотского порта в Петропавловск Василия Завойко, присвоив ему чин капитан-лейтенанта и пообещав, что в скором времени его ждет должность губернатора Камчатки и адмиральские эполеты. Соответствующие документы были уже подписаны императором, и по прибытии в Петропавловск великий князь Константин должен был их озвучить. На Камчатке какое-то время вместе с великим князем побудет и Александр Христофорович Бенкендорф, по официальной версии – для того, чтобы оказать посильную помощь капитан-лейтенанту Завойко, а реально – для того, чтобы не оказаться в Петербурге в момент визита туда британской королевы. Император решил подстраховаться, дабы этот важный визит не был омрачен каким-нибудь необдуманным поступком со стороны графа. Ведь Бенкендорф считал гостей из Лондона виновными в смерти своей любимой сестры. И потому лучше для всех, если все это время он будет находиться подальше от королевы и ее свиты.
Второй отряд кораблей эскадры адмирала Нахимова должен был прибыть в Ново-Архангельск, где ему следовало поступить в распоряжение свежеиспеченного контр-адмирала и наместника России на Аляске Этолина. Адольф Карлович, воодушевленный повышением в чине и в должности, развил бурную деятельность, убедившись, что в Петербурге ценят и уважают его. К тому времени колоши, разгромленные с помощью «гром-птицы» бледнолицых[2], теперь даже и думать забыли о нападениях на селения и фактории Российско-Американской компании. Колоши теперь взялись за служащих Компании Гудзонова залива, грабя и убивая тех, кто совсем недавно поставлял им оружие для нападения на русских и «огненную воду». Но Этолина взаимоотношения между индейцами и англичанами интересовали мало.
Виктор Сергеев после того, как его гости из Мехико отбыли из крепости Росс, занялся подготовкой к освоению территорий, которые Россия должна была получить в аренду от правительства Мексиканской республики. То, что это вопрос почти решенный, он не сомневался. Местные власти, прикормленные Сергеевым, готовы были не читая подмахнуть любую бумагу. Ну а для тех, кто сидел на высоких постах в Мехико, скоро должны были наступить времена, когда им уже будет не до забытой Богом Калифорнии.
По сообщению, полученному от успешно работавших в Вашингтоне наших разведчиков, стало ясно – со дня на день следует ожидать начала войны между Мексикой и САСШ. Выздоровевший президент Гаррисон окончательно решил начать эту войну, заодно прикарманив и пока еще независимый Техас. А это означало, что Мексика, которая наверняка потерпит поражение от своего северного соседа, станет искать помощи у Российской империи. Понятно, что любая помощь должна быть чем-то оплачена. В данном случае президент Мексики Анастасио Бустаманте просто будет вынужден, не теряя зря драгоценное время, согласиться на передачу в долгосрочную аренду значительных территорий в Верхней Калифорнии.
Разговор об этом состоялся во время визита в крепость Росс сеньора Роберто Эрреро. С российской стороны подпись под договором об аренде поставил граф Бенкендорф (соответствующие полномочия он получил от императора Николая I). И теперь в интересах мексиканской стороны было как можно быстрее его ратифицировать. Лишь в этом случае можно было получить реальную помощь от России.
Как заявил сеньор Эрреро, вряд ли кто в Мексике станет возражать против этого договора, помня о печальной судьбе генерала Санта-Анны, разгромленного американцами при Сан-Хасинто[3]. Да и «Кондитерская война»[4], произошедшая в бытность нынешнего президентства Анастасио Бустаманте, наглядно показала, что армия Мексики не сможет на равных противостоять сильному противнику. А САСШ имели неплохую армию, которая, впрочем, не шла ни в какое сравнение с русской армией.
Отряд полковника Щукина еще не прибыл в крепость Росс. По рации Олег сообщил Сергееву-старшему о том, что экспедиция их закончилась успешно и без потерь. Подробности же он обещал доложить по прибытии. Отдельно Щукин попросил передать большой привет от Шумилина-младшего одной особе с инициалами «ОН». Виктор усмехнулся и покачал головой. Потом, вспомнив о своих взаимоотношениях с доньей Исабель, покраснел и задумался. Надо как-то утрясать и личный вопрос – предчувствия его не обманули, и месяцев через семь он должен был стать отцом. Вот только как теперь сказать об этом сыну? Наверное, Николай поймет его. А если нет?
Виктор задумался, потом вздохнул и покачал головой. Ладно, пусть все происходит, как должно. В конце концов, все, что ни делается в этом мире – все делается к лучшему. А чему быть – тому не миновать…
Королева Виктория стояла на палубе своей яхты и смотрела на медленно приближающиеся форты Кронштадта. Они словно вырастали из серых вод Финского залива. Апрель в этом году выдался относительно солнечный и теплый, хотя в устье Невы еще встречались не успевшие растаять льдины. Виктория, привыкшая к сырости и промозглости Лондона, с удовольствием подставляла свое лицо под лучи весеннего солнца. Она еще не успела превратиться в обрюзгшую и рыхлую бабу и выглядела даже очень привлекательно для мужчин.
К ней сзади тихо приблизился премьер Генри Палмерстон с меховой накидкой в руках.
– Ваше величество, – сказал он, – вам стоит поберечь себя. Эти северные болота, среди которых царь Петр построил новую столицу своей варварской империи, полны болезнетворных миазмов и опасны для здоровья. А вы, ваше величество, должны беречь не только себя, но и будущего наследника британской короны.
– Вы полагаете, милорд, – королева бросила косой взгляд на Палмерстона, – что на этот раз у меня родится мальчик?
– Мне кажется, – прожженный дипломат и сердцеед лучезарно улыбнулся Виктории, – что у вас родится так нужный нашему королевству наследник престола.
– И я так считаю, – Виктория зябко повела плечами под наброшенной на нее накидкой из русских соболей. – А вы не знаете, милорд, наследник русского престола принц Александр встретит меня в Петербурге?