Утром послал ещё десяток киросиров по дороге, а то что-то от первого десятка никаких известий. К обеду примчался первый десяток. Сообщил, что войско Адольфа идёт к нам по дороге. Ну, да, в Дуйсбурге им показали, что по реке к нам лучше не соваться. Что ж, будем ждать. Выстроил повозки квдратом, между ними установил пушки, а за повозками встали мушкетёры. Погонял их немного. Нормально. Пушкари замерили расстояние от пушек и отметили воткнутыми ветками. Кирасиры расположились внутри. Тесновато, но ничего, в тесноте, да не в обиде.
К вечеру примчались мои кирасиры: идут. Ну, да, показалась голова колонны. Увидели нас и остановились. Странные какие-то сейчас вояки — ни разведки, ни передового дозора. Никогда в засаду не попадали? Рассчитывают на благородство противника? Ничего, скоро начнутся гуситские войны и чехи вас воевать научат. Ну а пока я буду учить. Было бы у меня желание их уничтожить, расположил бы пару батарей вдоль дороги и замаскировал. А потом в упор, картечью. Всех бы смели. Рыцари бы точно все полегли, а остальные бы просто разбежались. Да, красиво бы получилось, но мне этого пока не надо.
Взял Элдрика и четырёх кирасиров и выехал из лагеря. Проехали пол пути до войска Адольфа и остановились. И долго мне ждать? Наконец к нам двинулась группа из пяти всадников. Подскакали. Так вот ты какой, северный олень. Адольфа я узнал сразу. Похож на старого графа. Правда помоложе, постройнее, седины поменьше, но рожа такая же наглая. Помолчали, разглядывая друг друга. Потом я спросил:
— Вы так спешите умереть, ваше сиятельство?
Какой- то юнец вскинулся:
— Да мы вас всех….
— Заткнись! — будут ещё разные щенки гавкать, когда серьёзные дядьки раговаривают.
Адольф взмахнул рукой и юнец сразу притих.
— Что ты хочешь, граф Линдендорф?
— Ошибаетесь, ваше сиятельство. Я граф фон Линдендорф и фон дер Марк. Если попытаетесь ещё раз меня оскорбить, я вас сам пристрелю, а ваших людей перестреляют мои пушки и мушкетеры. Ну, что будем говорить или разойдемся?
— Хорошо. Говори.
— Предлагаю поговорить в шатре, спокойно, по родственному.
— Какой ты мне родственник?
— Как это какой? Я ваш племянник, ваше сиятельство. Ваш брат признал меня своим сыном.
— Ты заставил его. Мне брат всё рассказал. — он аж покрылся красными пятнами то ли от злости, то ли от возмущения.
— Разве Энгельберта 3-го можно было заставить что-то сделать против его воли? Он был сильный и смелый человек и совершенно не боялся смерти. Что ж вы так плохо думаете о своем брате?
— Ты хочешь сказать, что ты и в самом деле его сын?
— Я этого не знаю. Мне было бы спокойнее оставаться Линдендорфом, но ваш брат посчитал иначе.
— Ты мог бы отказаться, если не хотел этого.
— Зачем? Я этого не хотел, но если фон Марк так решил, то зачем мне отказываться? Я что, похож на идиота?
Адольф помолчал, что-то обдумывая. Да, сомневаться я его заставил, значит пол дела сделано. Тут ведь как? Как в том анекдоте, где джентльмены верят друг другу на слово. А я как тот Петька, которому тут же поперла карта.
— О чём ты хочешь говорить?
— Я думаю, мы найдём, что обсудить.
— Где?
— Да вот здесь разобьем шатер и поговорим. Все равно скоро ночь наступит, а драться в темноте никакого интереса.
— Хорошо. Ставь шатёр.
Вот ведь наглая морда, чуть ли не приказывает. Хотя, если я его племянник, то имеет право. Послал одного кирасира за своим шатром. А мы разъехались друг от друга метров на сто. Адольф тоже послал кого-то к своим.
Минут через 10 привезли шатер и установили его. Мы с Адольфом вошли в шатёр. Там стоял только мой маленький столик и две трёхногие табуретки. На них мы и уселись. Тут вошёл человек Адольфа и поставил на столик бутылку вина и два кубка. Открыл бутылку и стал наливать в бокал своего хозяина. Свой бокал я прикрыл рукой.
— Я не пью вино.
— Не пьешь вино?
— Да, не пью. Вот такой я неправильный граф.
Я крикнул Элдрика и он мне принёс бокал воды. Нет, вина я может и выпил бы, но своего. И из своего бокала. А то мало ли…
Адольф залпом выпил бакал и слуга налил ему ещё один бокал. Я глянул на Элдрика и тот нехотя вышел. Адольф тоже отослал слугу.
— И что ты мне хотел сказать, племянничек?
— Ну, первое и основное — я не хочу с вами воевать, дядюшка. Не потому что боюсь — мне ваша армия на один зуб, просто не хочу.
— Это как? Родственные чувства взыграли?
— Родственные чувства тут не при чём. И родственниками я нас не считаю. Для других мы может и родственники, а для меня нет. Всё просто. Если я положу здесь всё ваше войско, то графство Клеве останется без защиты. Вы, конечно, что-то оставили в графстве, но графство это не спасёт. И приберет его к рукам архиепископ Кельнский. У него и армия готова и, уверен, он внимательно следит за тем, что здесь происходит. И после этого он очень сильно усилится. А он мой враг. С вами мы тоже не друзья, но договориться можем, а с ним нет.
— А с ним почему договориться не сможешь?
— Я два раза разбил его войска. Объединенные с Юлих-Бергом. Этого он мне не простит. Кто он и кто я? Я — бывший баронишка, а он — курфюрст Священной Римской империи. Такого унижения он никогда не простит. А усилившись, опять ко мне полезет. Да ещё и союзников прихватит. Я этого не хочу.
— Понятно. А со мной значит договориться можно?
— Два графа всегда смогут договориться.
— Давно ли графом стал?
— Давно, не давно, какая разница? Я граф, признанный императором и этим всё сказано.
— Ну, что ж, со мной и в самом деле договориться можно. Возвращаешь всё, что принадлежит мне и между нами мир.
— Дядюшка, пока что вам принадлежит только графство Клеве, да и то неизвестно, надолго ли? Так что возвращать мне вам нечего.
— Что, да ты….
После этого начался обычный базарный торг. Адольф орал, ругался, проклинал всех моих предков. После того, как я ему напомнил, что мои предки возможно и его тоже, только плевался. Размахивал завещанием Энгельберта, на что я только смеялся. Его слуга ещё пару раз приносил вина, но оно его, к сожалению, не брало. В конце концов договорились. Все земли графства по эту сторону доставались ему, а по ту сторону — мне. И оба мы становились графами фон дер Марк. И он официально признаёт меня своим племянником. Иначе никак. Ведь по завещанию всё графство переходит к нему. Так что придётся ему меня признать и подарить все земли за Руром как ближайшему родственнику. В ином случае ему вообще хрен что достанется. Как же он ругался! Даже и не думал, что так можно на старогерманском. А когда я ему показал шиш, фигурально конечно, на его требование вернуть ему захваченные земли по Рейну, чуть драться не полез. Ругались пол ночи, потом договорились, что утром продолжим и разъехались.
Шатёр разбирать не стали, так он и стоял между нашими лагерями. Его люди тоже лагерь разбили, правда, не такой строгий, как наш, но всё же. Даже какие-то повозки выкатили перед собой. Ну, хоть чему-то учатся.
С утра опять встретились. Ну, как с утра — для меня уже день, часов 10. Сегодня он был поспокойнее. Видно ночью подумал как следует и понял, что пол графства лучше, чем ничего. Совсем ничего, так как победить меня он врядли рассчитывал, тем более после того, как узнал, что города и замки встречали меня как законного наследника. Он то наверное думал, что все мне будут отчаянно сопротивляться, а тут такой облом. А надеяться на то, что я его оставлю живым он тоже не мог, так как я сразу предупредил, что пленных брать не буду. Вырежу вообще всех, до последнего кнехта. А рыцарей в первую очередь. Так что, думаю, он остался довольным, хоть и ворчал всё время. Я тоже был доволен. Да, хапнуть всё графство не получилось, ну и хрен с ним. Зато и потерь нет. А самое главное — я совершенно не понимал, что делать с рыцарями и баронами и их семьями. Одно дело, когда они сопротивляются, тогда в бою всякое может случиться. А если нет? Если встречают, так сказать, хлебом и солью? Тогда что делать? Хладнокровно всех вырезать? Такого мне не простят. Да и не смогу я. Я, конечно, достаточно циничен и все рыцарские заморочки мне по барабану, но не до такой же степени.
Наконец договорились. И сразу отправились в Хамм. Он взял пол сотни рыцарей, я пол сотни своих кирасир. Направились сразу в центральный собор. Там он огласил завещание Энгельберта 3-го. Ну, и вроде как из справедливости, подарил все земли графства за Руром своему племяннику, то есть мне. Потом оформили дарственные в магистрате. Так как графство поделили практически пополам, то оба мы теперь графы фон дер Марк. Я то, в принципе, и до этого им был, но только с титулом, без земли, а теперь титул подкреплялся и землёй.
Адольф собирался устроить пир в графском замке, но я отказался. Сославшись на то, что праздновать мне вроде как и нечего — захватил графство и тут же его потерял. И чего пировать? Вот я уйду, тогда и пусть пирует. Вернулись в лагерь. По пути его предупредил, что так как все рыцари графства принесли вассальную клятву ему, как он сам мне хвастался, то делать чужим вассалам на моей земле нечего. Появятся, сразу закопаю. Опять орать начал. А ты думал? Вроде уступил мне пол графства, а по существу почти везде сидят его вассалы. То есть графство, вернее, половинка, вроде бы и моё и одновременно не моё. Хрен тебе. Ничего, поорал и успокоился. После того, как я ему сообщил, что все замки и города на моей половине давно захвачены. Если из семей рыцарей и баронов кто остался в живых, то отправлю таких к нему. Опять крик. Но так, для порядка. Понимает, что я прав и в гибели людей не виноват. При захвате замка всякое бывает. Но посоветовал мне уходить побыстрее, так как если рыцари с моей половины графства узнают, что у них теперь не только земли нет, но и семьи не у всех остались, то могут в драку полезть. Согласился с ним. Мне-то эти рыцари не страшны, на партизанские действия они не способны, менталитет не тот, а на остальное мне плевать — сунутся, просто перестреляю. Но лучше отношения и в самом деле не обострять. Пусть с этими неудачниками теперь дядюшка возится, вот уж ему головной боли прибавится.