– У дороги большой желтый камень, – уточнил некто, – я за ним сижу.
Зефирушка поспешила в указанном направлении и вздрогнула: прямо за булыжником стеной стояли кусты ядовитой каменной колючки. В центре одного из них виднелось что-то белое, пушистое. Зефирка замерла. М-да! Вот это проблема! Если житель Прекрасной Долины ухитрился залезть в сердце этих зарослей, то как его оттуда вытащить? И почему несчастный не рыдает от боли?
– Вы здесь? – занервничал неизвестный.
Голос снова почему-то показался Зефирке знакомым, мопсиха ответила:
– Да! Вам очень больно?
– Пока нет, – всхлипнули в ответ. – Я оказалась на небольшой полянке, а вокруг колючка. Она близко, но меня не касается.
– Фу, – выдохнула Зефи, – вам, похоже, повезло.
– Навряд ли можно считать везением то, что со мной случилось. Выньте меня! – долетело из побегов.
– Как раз обдумываю план действий, – сообщила лучшая портниха, – пока не понимаю, как можно к вам подобраться и при этом не пораниться. Коим образом вытащить, чтобы иглы не вцепились в… А вы кто? Собака? Кот? Еж? Хорошо бы черепаха, спрячетесь в панцирь, и отлично.
– Кролик, – ответили из зарослей.
– М-да, – протянула Зефирка, – о! Идея! Вы мальчик или девочка?
– Какая разница? Мне тут плохо и страшно! Не надо глупые вопросы задавать, – долетело в ответ.
– Можете голову поднять? – продолжила Зефирка.
– Ну? И что? – поинтересовался длинноухий.
– Видите два дерева, они срослись так, что похожи на рогатку? – начала рассказывать о своем плане Зефи.
– И что? – снова спросили из кустов.
– Мои штанишки держатся на резинке, – затараторила лучшая портниха, – и в низ кофты тоже она вставлена. А в сумке есть небольшой моток.
– Резинки? – уточнил некто. – Вы ее с собой носите?
– Никогда не знаешь, что тебе в жизни пригодится, – засмеялась Зефирка. – Вот сейчас запас-то и понадобился. Если вы девочка, то сниму сейчас пижамные штанишки, кофту, вытащу оттуда все резинки, присоединю их к мотку, и этого как раз хватит. Потом оденусь, у меня еще при себе есть тесьма, использую ее вместо пояса для штанишек. Дам вам один конец резинки, обвяжете себя. Второй я прицеплю к деревьям, вы подпрыгните потом, и вас выдернет из кустов как пробку из бутылки. Пролетите над колючкой, не поранитесь. Но если вы мальчик, то…
– Девочка, – остановил Зефирку длинноухий, – меня зовут Эмма.
Лучшая портниха начала кашлять.
Глава 15Вот так встреча!
– А вас как зовут? – поинтересовалась крольчиха.
– Э… – пробормотала Зефирка, – ну… э… подождите, распутываю резинку.
– Поторопись, пожалуйста, – перешла на «ты» Эмма, – тут очень страшно, кусты шевелятся как живые! Вдруг в меня шипы воткнутся? Мама говорила, что потом все тело каменеет и долго не отходит. Поэтому колючку назвали каменной. Ты здесь? Не ушла?
– Нет, – пробормотала Зефирка.
В ее голове теснились самые разные мысли. Эмма очень много ела, лакомилась сладким, поэтому потолстела, а потом обвинила портниху в неумении снимать мерки. Но это неправда. Зефирка крайне аккуратна с сантиметром. Эмма же, кроме хорошего аппетита, обладает еще и вздорным, истеричным характером. Крольчиха грубиянка, да еще и обжора! При чем тут Зефирка? За что ее обругали так, что при одном воспоминании о скандале делается плохо? Очень хочется сейчас уйти, оставить злую, гневливую Эмму в зарослях каменной колючки! Так ей и надо! Пусть посидит, подумает о своем поведении. Надо громко произнести: «Меня зовут Зефирка. Прощай, Эмма, не стану тебя выручать из беды. Ты мне не подруга, не родственница. Ты меня незаслуженно оскорбила». И убежать по тропинке.
Из зарослей послышался плач, потом крольчиха произнесла:
– Мне страшно! Я боюсь колючек. Помоги!
Зефирку охватила жалость, она сдернула с себя пижамные штанишки.
– Уже связываю резинки.
– Если выручишь меня, мама тебе хорошо заплатит, – пообещала Эмма.
Лучшей портнихе опять захотелось сказать крольчихе прямо и откровенно, что она о ней думает. Но невероятным усилием воли мопсиха сумела победить это желание. Она начала шептать себе под нос: «Эмма противная! Дружить с ней не могу и не стану. Но крольчиха попала в беду. Вряд ли по этому лесу ходят толпы жителей Прекрасной Долины. Я здесь уже давно и никого не видела. Колючка ядовитая, если она уколет, лапки окаменеют. Кроме меня, Эмме помочь некому. Если я сейчас уйду, крольчихе плохо придется. Не могу бросить Эмму, она в большой беде. Я тогда себя уважать перестану. А как жить, не имея к себе уважения?»
– Ты не ушла? – снова забеспокоилась Эмма.
– Нет, не волнуйся, я не исчезну, – ответила Зефирка, – держи, бросаю тебе один конец резинки. Обвяжи себя, как рулет из черной грушесмородины.
– Не поняла, – всхлипнула Эмма.
– Замотай резинку на талии, потом сделай две петельки для лап, – посоветовала лучшая портниха, – а я прикреплю другой конец к деревьям.
Со своей задачей лучшая портниха справилась быстро. Она вернулась к зарослям и осведомилась:
– Как дела?
– Не могу ничего завязать, падает резинка, – заныла Эмма, – можешь ко мне подойти?
– Сквозь заросли колючки не протиснуться, – возразила Зефирка.
– Слева только крапиволопухи, можно там пролезть, – ответила Эмма и добавила: – Да, они жгучие, но можно потерпеть, если ты, конечно, решила мне помочь!
– Иду, – коротко сообщила Зефирка.
– Мне страшно, поторопись, – потребовала Эмма.
Зефирка подумала пару секунд.
– Главное, не потерять нижнюю часть пижамы. Ну, Зефи, давай! Крапиволопухи больно жгутся, но можно потерпеть, – сама себя подбодрила Зефирка.
Глава 16Калитка
– Почти все в сборе, – отметил Тарип.
– Зефирки нет, – уточнила Мафи, – и Молли. А вот и она!
– Добрый день, – тихо произнесла тойтерьериха.
Тарип усмехнулся, он определенно хотел что-то сказать, но тут на полянку выбежала Эмма. За спиной у нее висел прозрачный рюкзачок, в нем ярко горела лампа. Забыв поздороваться, крольчиха кинулась к забору, потрясла решетчатую дверь и возмутилась:
– Не открывается.
Все собаки так удивились, что не задали Эмме ни одного вопроса, а Тарип спокойно объяснил:
– Вы правы. Дверь заперта.
– Откройте, – потребовала Эмма, – ну? Поживей! Мне очень надо домой!
– Ключ у вас при себе, – продолжил мопс, – это лампа. Ее надо вынуть, поднести к замку, к ней нужен еще…
– Поняла, – отмахнулась Эмма.
Она живо сбросила рюкзачок, вытащила лампу и приложила ее к замку калитки.
Все замерли.
– Не открылось! – затопала крольчиха. – Что за безобразие!
– У вас чужая лампа, – объяснил Тарип, – я вам не давал светильник. Где вы его взяли?
Глаза Эммы забегали из стороны в сторону.
– Подумайте над моим вопросом, – продолжил Отпиратель, – а я пока займусь теми, кто пришел сюда ранее. Жози, Мафи, пожалуйста, подойдите ко мне.
Пагль и самая маленькая мопсишка приблизились к Тарипу.
– Можете показать свои плоды с дерева раскаяния и лампы? – попросил тот.
Собачки вытащили из рюкзачков сияющие шарообразные плоды и фонари.
– Прекрасно, – обрадовался Тарип, – у вас почти все масло на месте. Совсем чуть-чуть потратили.
Замок щелкнул, калитка приоткрылась.
С воплем: «Ура!» в проем бросилась Эмма, но тут же отлетела назад и шлепнулась.
– Мафи, Жози, вы можете возвращаться домой, – объяснил Отпиратель, – у вас чистые сердца.
– Не очень-то, – смутилась пагль. – Я сколько плохого вспомнила про себя!
Жози поежилась.
– Со мной определенно произошла ошибка. Я очень-очень нехороший поступок совершила!
– Когда сердце жителя Прекрасной Долины делается чистым? – ласково спросил Тарип.
– Если он не совершает злых дел, – тихо ответила Жози, – не врет, не сплетничает, не завидует, не жадничает.
– Да, дорогая, ты права, – согласился Тарип. – Однако даже самый лучший гражданин Прекрасной Долины может совершить нечто плохое. Но если он быстро поймет: «Я виноват, поступил гадко», помчится просить прощения у того, кого обидел, заплачет, сообразит, что был со всех сторон неправ, вот тогда у него сердце опять очистится. Жози и Мафи кое-что вспомнили, они сейчас знают, как им следует поступить, поэтому замок открылся. Идите домой и не забудьте выполнить то, что решили сделать.
– Можно мы подождем остальных? – попросила Мафи.
Тарип кивнул и обратился к Куки:
– Покажи свою лампу и светящийся плод.
Мопсишка опустила голову.
– Масла осталось на донышке, чуть-чуть! А плода с дерева раскаяния нет!
– Плохо, – помрачнел Тарип, – без него калитка не распахнется.
– Поняла, – очень тихо произнесла мопсишка, – сама виновата. Плод таким, как я, не дается! Только сейчас захотела рассказать правду Марте. Но как это сделать, если останусь здесь? Мне очень-очень стыдно. Лишь пару секунд прошло, как сообразила, что натворила!
К ногам Куки упал крохотный ярко светящийся шарик.
– Возьми его, – попросил Тарип, – да, плод маленький, но калитка откроется. Почему? Ты поняла: поступила плохо – и захотела исправить то, что совершила.
И вдруг такой же малюсенький светящийся плод оказался у лапок Молли.
– Ты молодец, – похвалил тойтерьериху мопс, – решила поступить, как Куки?
– Да, – прошептала Молли, – не думала, что мои поступки плохие. Многие же так делают. А сейчас сообразила: то, как ведут себя другие, меня не касается. За свои деяния отвечаю только я сама. И то, что мои подруги совершают, ко мне не имеет отношения. Я – это я. Мне и отвечать. Все плохое, что сделала, исправить не смогу. Но кое у кого надо попросить прощения.
– Тебя калитка тоже пропустит, – произнес Тарип.
– К нам пока не пришла Зефирка. Ой! Зефи где-то бродит по лесу, она потерялась. Надо ее найти! Разрешите, поищу в чаще? У меня прекрасный нюх, – закричала Мафи, – может, она заблудилась! Лампу-то у нее отняла Эмма!