Кийя затянула мешочек резким движением:
– Судьба заставит…
– Что это значит, ты, чудо в перьях? – рассердился Кинджал.
Но Кийя не успела ответить. Кони заскользили вниз и вскоре опустились на землю.
– Кокосовые пальмы вон за той скалой, – показал крылом Раат.
– Мы скоро вернёмся. – Кийя решительно направилась туда, куда указывал пакхирадж. – А вы, ребята, ждите нас здесь.
– Нет, – прошипел Снежок. – Если бхуты разозлятся, нам придётся улететь немедленно, поэтому будем держаться вместе.
И они на цыпочках – близнецы на двух ногах, а кони на четырёх – обогнули высокую серую скалу, за которой находилась кокосовая роща.
И не увидели ничего, даже отдалённо напоминающее кокосовые пальмы.
– Мне казалось, вы говорили, что в роще растут деревья, в которых живут бхуты! – воскликнула Кийя, оглядываясь по сторонам. – Но здесь же ничего нет!
– Не понимаю! – Снежок медленно сделал круг. – Тут росла кокосовая роща призраков! Я уверен!
– Куда она подевалась? – Раат понюхал землю, усыпанную щепками, гниющими обломками кокосов и клочками пальмовых листьев. – Она должна быть здесь!
Шипучка заскулила и принялась носиться по прогалине, перепрыгивая через пеньки. Дома она любила подбирать и грызть палочки, а здесь их оказалось невероятно много, это был какой-то палочковый рай. Собака бегала туда-сюда, подкидывала в воздух обкусанные щепки и тут же их ловила. Кинджал давно не видел её такой довольной.
Неожиданно до него дошло.
– Кто-то вырубил рощу, – потрясённо проговорил он.
– Разве это возможно? – Раат понюхал валяющиеся под ногами обрывки листьев. – Здесь были сотни деревьев.
– И кому это нужно? Вырубить столько деревьев? – Снежок был в полной растерянности. – Скорее уж, их повалило ураганом или уничтожило ещё какой-то катастрофой.
– Не думаю. – Кийя снова огляделась, на этот раз более внимательно. – Это не похоже на ураган. Часть деревьев была бы повалена, но хоть несколько штук остались бы стоять.
– А здешние пальмы кто-то срубил специально, – продолжил Кинджал.
– Не могу в это поверить! – с ужасом воскликнул Снежок. – Эти деревья были полны волшебства пакхираджей. Считается, что, если бы не корни, пальмы могли бы летать, как мы!
– И зачем кому-то так много древесины? – У Раата глаза блестели от волнения.
Близнецы печально переглянулись. В отличие от потрясённых Раата и Снежка, Кийя и Кинджал жили в мире, где нередко вырубали леса.
– Не знаю зачем, но кто-то срубил, – твёрдо сказал Кинджал.
– Я не сразу заметила из-за гниющих листьев… – Кийя положила ладони на землю, и та слабо дрогнула. Листья разлетелись в стороны. – Посмотрите на пеньки. Они все одной высоты, и поверхность ровная, будто спилено пилой.
– Неудивительно, что призракам негде жить. – Кинджал почесал в затылке. – Если то же самое случилось со всеми остальными пальмовыми рощами, понятно, почему они разлетелись по всем царствам, по всем домам. Кто-то уничтожает их жилища!
– Не торопись с выводами, – сдержанно сказала Кийя. – Пока нам известно лишь то, что эта роща стала непригодной для жизни бхутов. Про остальные рощи мы ничего не знаем.
Кинджал яростно выдохнул и топнул ногой:
– Подумай сама: всё сходится!
Возразить было нечего, и Кийя закусила губу:
– Может быть.
Они медленно пошли по бывшей роще, осторожно огибая пеньки. За ними следовали Раат и Снежок, удручённо обнюхивая щепки.
– Сколько всего разрушено! – тихо и печально проговорил Снежок. – Я чувствую боль этих деревьев. Я слышу её.
– Никакого уважения к природе, – бормотал себе под нос Раат. – Какая жестокость!
Даже Шипучка, почувствовав общее настроение, перестала играть с палочками. Она заскулила, опустила хвост, уши и крылья, а потом сморщилась, словно ей было больно от очень высокого, пронзительного звука, не слышного близнецам.
Кинджал не стал бы утверждать, но на какой-то миг ему показалось, что он улавливает плач и стоны срубленных в самом цвету пальм. Это были самые жалобные стоны, какие он когда-либо слышал. Но мальчик встряхнул головой и сказал себе, что это лишь ветер. Что же ещё?
Кийя уселась на пенёк, напоминающий очень низкую табуретку, и подпёрла лицо ладонями, потом потёрла виски, словно у неё разболелась голова. Возможно, она тоже слышала плач погубленной рощи.
– Что будем делать? – спросила девочка, посмотрев, наконец, на брата.
– Ты спрашиваешь меня, профессор Совершенство? – Кинджал с трудом сдерживал раздражение. – Я думал, у тебя уже спланированы все дальнейшие логичные шаги.
– Прекрати! – Кийя совсем поникла. – Мы ведь с тобой заодно.
Кинджал внимательно посмотрел ей в лицо, бросил взгляд на опущенные плечи и понял, что его сестре очень плохо. Тогда он присел на соседний пенёк и взял Кийю за руку:
– Здесь происходит что-то нехорошее, и нам надо понять, что именно.
– Но тут даже расспросить некого, ни одного бхута вокруг, – заметил Раат.
Было видно, что пакхираджи понемногу отказываются от своего предубеждения и начинают сочувствовать бхутам.
– Нам надо поговорить с кем-то, кто знает, что происходит в Запредельном, Небесном и других царствах! – решительно поднялся с пенька Кинджал.
Кийя предостерегающе вскинула руку:
– Нет! Не говори это! Пожалуйста!
Но Кинджал словно не слышал сестру:
– Мы должны повидаться с царицей Пинки.
Глава 10Птичий плач
Они были на полпути к дворцу царя Ронту – самого младшего брата их отца и правителя Запредельного царства за семью морями и тринадцатью реками, – когда Кийя задала брату вопрос, который волновал всех.
– Как нам поговорить с царицей Пинки так, чтобы об этом не узнали наш ужасный дядюшка и его министр Наку? – Девочка, сидевшая на Снежке, с сомнением посмотрела на Кинджала. – Ты не забыл, что наши лица красуются на плакатах «Разыскиваются»?
– Не доверяю я этой царице раккошей, – хмуро произнёс Раат.
Во время своего последнего приключения в Запредельном царстве ребята неожиданно узнали, что царица Пинки, жена их дяди Ронту, – ракша, но скрывает это.
– Не забудь, что наши юные друзья тоже немного раккоши, – напомнил Раату Снежок, бросив ласковый взгляд на Кийю и Кинджала.
– Не все раккоши плохие, встречаются разные, – фыркнул Раат.
– Именно это я и пытался сказать про бхутов, – объяснил Кинджал. – Принцесса и генерал относились к ним так же, как некоторые люди в нашем мире относятся к семьям приезжих, иммигрантам вроде нас.
Кийя бросила на брата задумчивый взгляд:
– Ты имеешь в виду все эти разговоры про то, чтобы они убирались туда, откуда пришли?
– Точно, – кивнул Кинджал. – Бхутов боятся, орут, чтобы они убирались. Мне всё это было очень неприятно.
– Но бхуты и правда чужие на Небесной горе, – с невинным видом заметил Снежок.
– Почему? – напряжённо спросил Кинджал.
– Потому что Небесная гора только для пакхираджей.
Но, ещё не договорив, Снежок и сам почувствовал, что его слова звучат неправильно.
– Даже если им больше некуда идти? – поинтересовалась Кийя. – Даже если их дома разрушены? Вы не пустите их на Небесную гору?
Снежок качнул гривой:
– Это очень сложные вопросы.
– Да, но их всё равно придётся решать, – ответил ему Кинджал.
Шипучка одобрительно гавкнула и, перекувырнувшись, повисла в воздухе вниз головой.
– Но ведь бояться призраков – это нормально? – озадаченно склонил голову набок Раат.
– А почему мы их боимся? Потому что у нас есть на это причина или потому что так полагается? – Кинджал потянулся со спины Раата и помог собаке вернуться в правильное положение.
– Извините, что меняю тему, но как же нам всё-таки связаться с царицей Пинки тайком от огромных усатых стражников Ронту? – спросила Кийя.
– Пока не знаю, но царица – наша единственная надежда. Она уже не раз нам помогала, – вздохнул Кинджал. – Мне кажется, Пинки знает обо всём, что происходит вокруг. Она, по крайней мере, подскажет, с чего начать.
– Но как мы её найдём? – спросил Снежок.
– Похоже, она сама нас нашла, – невозмутимо проговорил Раат.
– Ребята, вы прилетели нас спасать?
Это был Тунтуни – маленькая жёлтая птичка, он же министр при дворе царицы Пинки и царя Ронту. Всегда такой дерзкий и остроумный, он сейчас был не похож на себя – испуганный, грязный, роняющий перья, с огромными круглыми, как блюдца, глазами.
– Тебя прислала Пинки? – спросила Кийя.
В прошлый раз Туни точно так же вылетел им навстречу по приказу царицы.
– Нет! Я не из дворца, – задыхаясь от волнения, ответила жёлтая птичка. – Я летал на свадьбу сестры школьной подруги соседа племянницы моего двоюродного брата.
– Двоюродного брата кого? – не понял Кинджал.
– Это не имеет значения! – обрезала Кийя, как всегда взбесив этим брата.
– Так, значит, Туни, ты был на свадьбе, когда случилось что? – Кинджал не представлял, что могло до такой степени расстроить птичку.
Но Туни был слишком потрясён, чтобы отвечать, и лишь ронял жёлтые перья из хвоста.
– Кошмар! Издевательство! Чёрт знает что! Все попугайчики и ткачики обречены на гибель! – выкрикивал он.
– Туни, сделай глубокий вдох носом и выдохни через рот, – велел Кинджал.
Так всегда говорил папа, когда они с Кийей волновались. Если можешь контролировать дыхание, значит, можешь контролировать эмоции.
– У Тунтуни нет носа, – напомнил Раат.
– Хорошо. Тогда вдохни и выдохни через клюв, – разрешил Кинджал. Туни послушно вдохнул и выдохнул. – Ну вот, теперь постарайся объяснить. Что случилось? – И он посадил измученную, задыхающуюся птичку себе на плечо.
– Чёрт знает что? – с тревогой спросила Кийя. – Почему вы обречены?
Тунтуни не ответил. Он трясся и стонал, что наступает конец света.
Кинджал пытался утешить беднягу и поэтому ничего не замечал, но Кийя вдруг увидела, что на них движется тёмная туча.