–И чего же ты хочешь?
–Я…я…– Голос ее дрожал. Хозяин озера вскочил, его глаза налились кровью, он направился к незваной гостье. А девушка попятилась, зажмурилась и сжала платок. Она представила, как острые когти рассекают ее грудь, как льется кровь холодную землю, как ее смывает вода и превращает в ничто. Как медведь ломает ее тело, дробит кости в пыльцу и разрывает кожу. Как придут темные твари из самых глубин леса лакомиться ее останками, птицы совьют гнезда из волос, а воды темного озера омоют белые кости и унесут на дно все, что когда – то было ее воспоминаниями.
Стало больно. Марфа схватилась за темечко, разозлилась и увидела возле ног крупную кедровую шишку. “Вздумалось же кому – то шишками бросатся”. И тут же осеклась. Перевела взгляд на медведя, всего две пяди было между ними. “Может, от того он и злой, что раненный?” – Подумала Марфа и почувствовала, как сердце ее наполнилось силой. Как страх отступил, а боль от шишки исчезла.
-Я помогу тебе! – Крикнула девушка и подошла к зверю. – Не злись, не гневайся, я не злого тебе желаю, а лишь сквозь лес пройти. – Медведь замер, прислушался – Следы на берегу, я видела, красная ленточка за тобой вьется, разреши рану посмотреть.
–Не боишься меня, Марфа? – Голос зверя был грозным и низким. Девушка широко раскрыла глаза.
–Уже нет. Откуда имя мое знаешь? – Голос перестал дрожать, а босые ноги твердо стояли на влажной земле.
–Я все знаю. И откуда пришла, и как пахнут твои волосы, и по какой тропинке идешь. Снимешь силки с лапы – я тебя вознагражу.
Не стала Марфа спрашивать про подарки и награду, не затем она по следам пошла. Робко, осторожно девушка касалась огромный лапы, она со всех сил старалась раскрыть силки. И как только это удалось, вода зашумела, забурлила. Чернота исчезла, гладь озера стала прозрачной, синей, будто голубика. А вместо медведя, возле девушки сидел ворон.
–Не всякий заметил бы следы, не каждый бы пошел. А те, кто шел сюда, не по следу, а по жадности не осмелился идти без булата и дружины.
–А зачем сюда приходили другие?
–За дарами, за властью, за силой. Но тебя я вознагражу. Не только за доброту, потому как нельзя быть добрым для всех. Но хватит слов. Снимай своё платье, отпусти платок, как отпускаешь свою старую жизнь, распусти волосы и иди, искупайся в озере. Смой себя старую, найди новое имя. – С этими словами ворон расправил черные крылья и взмыл в темное небо. “Наверное, он полетел к луне и звездам” – Подумала девушка.
–Ну и что ты стоишь? – За спиной Марфы раздался мягкий протяжный голос кошки. Она сидела возле шиповника и перебирала когтями шишку.
–Больно было. – Девушка нахмурилась.
–Зато как быстро и доходчиво.
Вода была прохладная, ночная. Девушка ступала по песчаному дну. Когда вода достигла пояса, она вдохнула глубоко свежий лесной воздух и нырнула. Всего мгновение и озеро засияло, осветило темный лес и из воды вынырнула Мара. Волосы ее были темно – синего цвета, как самый глубокий океан, все раны и ссадины затянулись, а лицо стало еще краше, чем было. Душа наполнилась силой, такой, что никогда прежде она не чувствовала, будто пара крыльев распустились за спиной, и она, подобно ворону может устремиться к звездам.
-Ведьмы, от того, что ведают. А пока ты лишь подглядываешь юная Мара. – Замурлыкала кошка. – Чувствуешь? – Казалось, она даже улыбнулась. Если только кошки могут улыбаться. – Ты открыла свою дверь.
–Теперь у меня есть силы, чтобы колдовать? – Девушка взяла в руки платьеце льняное, и по одному желанию девушки окрасилось оно в черный цвет ночи, а по краям расцвела вышивка из зеленых трав и ветвей.
–Всегда были. Только слушала ты чужие голоса, что звучали внутри тебя.
–У каждого они есть?
–Голоса да. А сил не всем хватает, чтобы узнать свою природу. Не ходят слабые этим путем.
Преобразилась не только девушка и озеро, деревья стали изумрудными, ели стремились к небу зелеными макушками. Путники шли вперед, в глубь леса, но стоило озеру скрыться за еловыми лапами, небо нахмурилось, разлилось и загрохотало. Начинался дождь. Они побежали вперед, острые капли хлестали девушку по лицу. На мокрых губах был ощутим вкус свободы. Впереди виднелся шалаш из еловых лап. Кошка юркнула под навес, Мара последовала ее примеру и шагнула под треугольную крышу.
Внутри пахло ароматным бульоном, теплым хлебом с пряностями и травами. Сухоцветы, подвешенные к деревянной балке над входом пропитывали дом пьянящим ароматом. Это была настоящая магия, снаружи был всего – лишь ветхий шалашик из ветвей и и елочных лап, но внутри! Внутри это был добротный деревянный дом.
Белая печь, без единого пятнышка от углей и золы, была украшена рисунками и символами. Рядом с окном располагался дубовый стол с резными ножками, на нем стояла посуда из глины с ароматной едой и теплым чаем.
У другого края – кровать с изголовьем, полки с книгами и баночками. За печкой раздалось покашливание, в маленькой кроватке лежали два мальчика. Один из них постарше, лет тринадцати, а второй был значительно младше, лет пяти. Они были похожи друг на друга, те же темные волосы и черты лица. “Братья” – подумала Мара. В объятьях домашнего уюта девушка не чувствовала себя спокойно, будто ее обняли так крепко, что воздух стал недостижим.
-А кто живет в таком чудном доме? – Мара осторожно села за стол, и как дома, стала заплетать свои синие волосы.
–Старуха Манья. – Равнодушно сказала кошка.
–Не по себе мне в чужом доме. – Она сложила руки на груди и продолжила поглядывать на еду.
–Пойдем обратно? – Кошка лизнула лапку и провела по шелковому ушку.
–Там дождь. А здесь тепло и уютно. Мне кажется, лучше переждать бурю.
–Как скажешь, так будет. – Кошка легла калачиком возле входа и задремала.
Мара взяла с тарелки один кусок пирога, откусила. Казалось, это лучшее, что она ела в своей жизни. И как только пирог весь исчез с тарелки, она встала и подошла к деревянному тазу с прозрачной водой.
“Не гоже с грязными ногами лезть в постель” – подумала Мара и смыла с ног песок, тонкие ниточки лесных трав и елочных иголок. Аккуратно отодвинула край перины и легла в теплую постель.
-А кто эта Старуха Манья? Ведьма? – Мара надеялась, что кошка не спала крепко. Они ведь никогда не спят?
–Ведьмы верят в силу и в любовь, что идет изнутри. А Манья верит в свою сущность, хотя её она лишь стала, но не была.
–А что это за сущность? – Мара приподнялась и села на край кровати.
–Проклятая, та, которой однажды указали как жить. Так она и живет по сей день.
–Что – то мне не по себе, может не стоит оставаться здесь? – Тихонько проговорила девушка, перебирая синие кончики волос.
–Поступай как знаешь.
Девушка встала, подошла к двери, распахнула ее и тут же намокла. Дождь был злой, верхом на ветре он обрушивал всюду свой гнев. Мара заскочила внутрь и подбежала скорее к печке, просохнуть и согреться. Вслед за ней дверь хлопнула и порог переступила хозяйка дома.
Из седых всклокоченных волос торчали колючки и листики, светло голубые глаза блестели, короткие руки упертые в бока украшали браслеты и бусы. На лице ее не было старости, как и воды на одежде, только недовольное выражение.
-А кто это у нас тут? Не помню у себя такого ребенка! – Захохотала Манья.
–Я Мара, хозяйка. В дождь попала, промокла, увидела шалаш и нырнула туда, лишь бы от бури скрыться. А тут такое волшебство!
–Ну да. Чудесный домик. Какой еще может быть дом в чаще леса? – Хозяйка подмигнула, скинула лоскутную накидку, села за стол и налила чай в огромную чашку.
–У вас очень хорошо, можно я у вас переночую? Пережду грозу. – Девушка наблюдала за Маньей и думала, что не похожа она на проклятую. Но чувство тревоги все – равно не отпускало ее.
–Спи, ешь, отдыхай, а в уплату, по хозяйству мне поможешь. – На том они и договорились.
Ночь была тяжелой. Девушка много ворочалась, не могла уснуть, как будто что – то давило на нее. Смотрела она в пустоту, и на секунду, ей показалось, что в окна заглядывает кто – то. Моргнула. Но никого не увидела. Неизвестно сколько времени прошло прежде, чем девушка уснула, освещенная первыми лучами солнца.
Утро было ярким, слепящим. Солнечные лучи пронизывали окна как тысячи маленьких иголочек. Старуха подлетела к кровати и рывком сдернула покрывало с девушки.
–И чего мы еще спим?! – Крикнула Манья, дергая Мару за руку. – Вставай! Петухи уже трижды пропели!
–А? – Растерялась сонная девушка.
–Ага! – Крикнула старуха. – Вставай говорю, я у лешего семена травы волшебной взяла, а сорняки убрать надо. Скорее! А то вот – вот семена прорастут в земле, а ты еще лежишь! – В ответ Мара только протерла глаза да зевнула. – Вставай говорю! Приютила ее, накормила, неблагодарная!
–Да, помогу, помогу я вам. – Ноги девушки еще дрожали с дороги, а тело обмякло, она очень мало спала и ни сколько не отдохнула.
–Да уж изволь. – Старуха фыркнула и хлопнула дверью.
Мара пошатываясь встала с кровати, по привычке, завязала свои растрепанные волосы в косы и вышла во двор. На месте шалаша стоял деревянный домик очерченный ветхим забором, на краю крутилось пугалко на жерде с тыквой вместо головы, в белом платье и со страшными длинными руками из веток. Возле дома проросла лебеда и крапива, а грядки с волшебной травой от лешего нигде не было видно.
-А где травка то посажена? – Мара зашла в дом и увидела, как Старуха девичьи платья убирает, да в печь заталкивает. “Странно, не видела у нее дочерей” – Девушка начала присматриваться вокруг, но виду не подала.
–Как нет? Как нет? – Манья дунула на угли и в печке моментально затанцевало зеленое пламя. Она развернулась к гостье и уперла руки в бока. Печка разгорелась, платья затрещали. – Раз там нет, так поди редьку пропали. Что встала? Видишь я болею, ноги не держат, да руки слабы уже. – Мара ничего не ответила и молча вышла во двор.
Старуха Манья напомнила ей о матери, от которой она так хотела убежать. Правда, сложнее было убежать от ее голоса в голове, чем из дома: “Ишь, куда пошла то? Силы тебе подарили? Ну-ну! Платье нацепила она. Сбежала лучшей доли искать? А мать на кого оставила? Не дочь, а проклятье!”.