Наверное, в первые минуты мы отправили в нокаут не меньше шестерых. Затем всё на мгновение стихло — первые нападавшие отползли зализывать раны, а новые после увиденного не были настолько полны решимости. По большому счёту, исход битвы уже был решён.
— Дайте нам пройти, мать вашу! — рявкнул я, воспользовавшись паузой.
После этих слов на нас полезли ещё двое. Я взял правого — разбег, толчок от подоконника, разворот — припечатал к стене. Главарь до поры до времени держался в стороне, а затем я краем глаза увидел, как в его руке зреет циановый огонёк. Он неуклюже разбежался, размахивая сжатым кулаком и целясь в меня…
— Это что такое⁈ — раздался зычный контральто за спиной.
Все мгновенно стихли. Некоторые даже как-то сгорбились, как нашкодившие котята.
Я обернулся и едва не присвистнул.
В дверях стояла здоровенная тётка лет пятидесяти, в халате и в ядовито-синем парике. Она была на голову выше меня, и если б не весьма выразительные формы, то я бы подумал, что это родной брат Надзирателя Ди. Цвет парика идеально гармонировал со здоровенной кризмой-лейкой, сжатой в нехилых размеров для азиатки кулаке и… с загоревшимся синим огоньком с свободной ладони. Она взмахнула рукой, и шланг клизмы, заканчивающийся металлическим краником, описал многозначительный разворот в нашу с циановыми сторону…
Дзянь взвизгнула и снова спряталась за моей спиной — теперь уже оставшись со стороны наших недавних врагов. Видимо, выразительный жест обозначил для неё куда более серьёзную угрозу, чем предыдущие противники.
— Вы чего вздумали? Кровь на моём этаже пустить⁈ — рявкнула тётка.
— Они сами! — пискнула Дзянь.
— Здравствуйте, госпожа Шушун, — коротко поклонилась Сян.
— А, Сян… привет… Это ты их так? — краник грелки тут же поник, а огонь синего шаоданя погас. — Какими судьбами? Ты же уволилась?
— Мы пришли… проведать некоторых больных.
— А ну брысь! — скомандовала госпожа Шушун циановым, те покорно разошлись по стенкам, освободив коридор для прохода. — К кому? К Бычаре, небось? К нему тут все на поклон ходят. Он тут, в палате.
— У него мы уже были. Нас интересуют трое… Ю, Шан и Пенг.
— А, рокеры эти. Троица. Сейчас проведу… И как вы сюда пробрались? Через неотложку, наверное?
Сян виновато кивнула.
— Халатики только вернёте потом, как выйдете? И вот это…
Стетоскоп тут же был изъят. Жаль, а то я уже начал к нему привыкать. Пока шли, я спросил:
— Я прошу прощения, кто вы по должности и чину? Сян вас не представила.
— Я в этом зоопарке смотритель. Старшая медсестра-хозяйка, — оскалилась тётка. — Уж двенадцать лет как, ещё до всего этого самого.
— Как вы выжили? После оккупации циановыми? — Дзянь набралась наглости и спросила, а потом взглянула на клизму и сама же и ответила. — А-а… понятно.
— Так сказать, лечебными процедурами и добрым словом можно сделать куда больше, чем просто добрым словом. А ну-ка посторонись!
Итак, мы оказались на нужном этаже. При помощи госпожи Шушун подвинули щуплого охранника и оказались в палате, где лежали Ю, Шан, Пенг и какой-то абсолютно-безумный дедок, бормотавший о динозаврах.
Пенг был хуже всех — лежал под ИВЛ, весь в гипсах, бинтах и аппаратах Елизарова.
Ю тоже был изрядно потрёпан, прикинулся чучелком Ильича и лежал не шелохнувшись.
А Шан сразу вскочил с места. В глазах прочитался испуг — он понимал, что теперь никакого Потрошителя на помощь не придёт. Но, надо отдать должное крепышу, он тут же встал в боевую стойку, прикрыв своих сотоварищей — хотя голова и руки были в бинтах.
— Чего припёрлись? А ну валите!
Госпожа Шушун взмахнула шлангом клизмы, и он тут же покорнейше опустил кулаки. Я стоял сбоку и наконец-то понял, в чём дело. Под густым париком во лбу у старшей сестры-хозяйки вспыхивал огонь пурпурного шаоданя.
— Ладно, ладно, — вдруг забормотал Шан и присел на кровать.
— У тебя должок, приятель, — сообщил я. — И у твоих сотоварищей.
— Это был честный бой!.. — начал он, но тут же осекся. — Ну, почти… честный.
— Нифига не честный! — воскликнула Дзянь. — Если бы мы знали, что бой будет настолько неравным и настолько опасным, мы бы не стали проводить бой в такой ненадёжной арене! А так — вы всё разгромили и залегли на дно. Мы требуем сои…соинвестирования в восстановлении инфраструктуры!
Шан нахмурился.
— Хрен-то там мы восстановим! Этот парень опасен. У него красная чакра! Мы должны были это сделать! Ради справедливости и всегородского баланса.
— Это правда? — спросила госпожа Шушун, напрягшись. — Про чакру?
— Полнейший бред, — бросила Сян.
— Неправда, — вскинулся Шан.
— Что за глупость! — синхронно ответили мы трое.
— Кто вам такое сказал? — спросила Сян троицу. — Кто навёл на Чана, Потрошитель?
— Тао, — пискнул со своей кровати Ю. — Это он!
Честно говоря, я даже облегчённо вздохнул. Ясно, что если бы Чжао знал про меня — ни за что не помог, но он не знал, что за Великолепным Чаном, избившим лучших бойцов Циановых, скрывается его брат. Но его запросто могли ввести в заблуждение. Тогда тогда возникал другой вопрос…
— Объясни, Свиная Котлетка Шан, — продолжил я допрос. — Каким боком вы заставили Потрошителя…
— Погоди, как ты сказал? — Шан неожиданно вскочил с места. — Как… «Свиная Котлетка»⁈
Я снова напрягся, готовясь драться, а заодно напряг память. Откуда всплыло такое прозвище? Явно откуда-то из глубины подростковой памяти моего реципиента… Но додумать я не успел: в следующий миг произошло то, чего я менее всего ожидал.
Шан набросился на меня и… стиснул в крепких но теплых объятиях. Фига се поворот!
— Так это же ты! Ты малыш Чан! Который жил, где сейчас «Лапшевня»! Ты, мать, твою, живой! Это ты такое прозвище придумал! А мы думали, что он помер! — заорал он моим девчонкам, а потом соратникам на койках. — Я же говорил! Ю, слышишь⁈ А это он!
— Чего?… — Ю откинул одеяло, под которым до сих пор прятался, и вперил в меня свои затёкшие глазёнки. — Тот самый Чан Гун?
— Тот самый! Наш однокашник! Которого мы прямо перед Катастрофой отмутузили! Помнишь, всей толпой! Я ещё там, у Лапшевни сказал — кого-то напоминает, а вы не верили!
— Да отпусти же меня, Свиная Котлетка Шан! — я с трудом высвободился из объятий толстяка.
— Нет, ты всё равно брось меня так обзывать. Обидное прозвище! Но ты живой!…
Меньше всего я ожидал, что встреча с моими заклятыми врагами детства обернётся трогательной встречей с детства старыми друзьями. Госпожа Шушун при виде трогательной сцены пробормотала что-то вроде «ну, я пошла» и тихонько скрылась. Допрос же теперь перевернулся с ног на голову, и Ю включился в диалог, и оба засыпали меня вопросами. Кажется, даже контуженный Пенг пытался что-то пробубнить через маску, но я не расслышал.
— Где ты был всё это время⁈
— Где пропадал⁈
— Блин, нам реально стрёмно было — думали, мы тебя избили, а ты на следующий день в Потоке помер!
— Я же говорила, что хорошо, что ты встретил друзей детства, — усмехнулась Сян. — Но вопроса про долг это не снимает.
— Ребята, долгая история, — вздохнул я. — В каком-то смысле я действительно… помер на шесть с лишним лет. Но про долг — разговор не праздный. Также мне всё ещё интересно, как вы вышли на… Потрошителя.
— Так это ж что получается… — Шан снова округлил глаза от удивления. — Потрошитель — это ж Чжао! Твой брат⁈
Я поймал испуганный взгляд моих спутниц и понял, что отпираться сложно.
— Похоже, пора вам открыться, — кивнул я. — Потрошителем раньше действительно был мой брат…
— Ох, — вздохнула Сян. — Ну и повезло тебе. И нам всем.
Я вздохнул
— Это же будет нашей маленькой тайной. Ведь так?
— А я догадывалась! — с довольной моськой сообщила Дзянь и повисла у меня на плече. — Да брось, Сян, прикинь, как это круто — быть девушкой брата Потрошителя!
— Нет. Совсем не круто, — как-то неожиданно-холодно сказала Сян. — Ладно, это потом обсудим. Ну так что, Шан?
— Ты про то, как мы с Потрошителем общаемся? Это всё Пенг. Пенг нулёвка, вот и отчяался совсем, решил проблему радикально… Что?
Пенг что-то недовольно замычал через маску, но никто, конечно, не стал к нему прислушиваться.
— Уж не знаю, как Пенг на Потрошителя вышел сначала… но потом они созваниваются, он звонит раз неделю или две. Со случайных номеров.
Это было и ожидаемо, и немного печально.
— Прекрасно. То есть мне до него никак не достучаться. Но никак не пойму, зачем ему было вам всем помогать?
— А он и не помогал, — поджал губы Шан. — Ну, то есть, конечно, польза тоже была. Но это мы ему помогали. Выполняли разную работёнку, когда сам он занят был кому-то по-серьёзке где-то. Или когда надо было отсидеться в тени.
— Мы были его куклами! — добавил Ю. — Он нами вертел, как хотел!
— Ясно, — усмехнулась Сян. — А вы повышали свой авторитет и решали за него проблемы… А с циановыми что?
— С нас у ними был уговор — чтобы мы в их разборки не лезем! Как будет сейчас… Тут говорят, что у них какие-то мутные разборки внутри клана.
— Это всё хорошо, Шан. И я раз, что мы, типа, помирились, и друг на друга больше зла не держим — вздохнул я. — Только что мы с долгом будем делать? Серьёзно, мы ж с вами расхреначили всю арену. А это явно не последнее ваше рейтинговое испытание, за это никого по головке не погладят.
— Денег нету, — нахмурился Шан и почесал затылок. — Ну мы… было кое-чего со ставок, но мы весь гонорар прокутили. Слушай, ты прав, что надо бы вложиться. Мы тут еще обмозгуем чего и как. Времени у нас туту полно.
Я почувствовал их слабину и решил совсем обнаглеть:
— Я бы предложил отработать какой-нибудь услугой — нам или напрямую господину владельцу здания. Например, попросил в аренду твой электробайк. Для некоторых занятий. «Мне нужна твоя одежда и мотоцикл», в общем.
— Слушай, Чан, ты мне, конечно, друг детства, и я рад тебя видеть… — Шан уже явно напрягся.