ам.
— Да, сэр. Нас с Темным Джоном вытащили вслед за ним. Мы помогали ему забраться.
— Кто еще там был?
— Старик и наш парень Бакли, и еще чудак Даго.
— У вас были проблемы с выбором того, кого первого будут вытаскивать? Споры? Драка?
— Нет, сэр. Старик давал нам указания. Петерсен, вон что лежит щас, уплыл пятым, кажется. «До встречи, ребятки», — сказал он и отправился. В следующий раз я увидел его уже здесь, мертвым. О том, что и как убило его, мне известно не больше, чем слепой рыбе.
— Звучит правдоподобно, — сказал Хейнс, — особенно учитывая то, что у Хокинса, цветного парня, абсолютно такая же версия. Побеседуем с ними еще раз чуть позже. Я намерен докопаться до истины. Если убийство было совершено прямо перед нашим носом между рифом, где разбилась шхуна, и этим холмом, то это самый странный и необъяснимый случай в моей практике.
— Почему вы так уверены, что это убийство? — спросил спасатель Сердхольм. — Так любую непонятную ситуацию можно списать на убийство.
В тоне спасателя было что-то враждебное, что очень удивило Колтона.
— А почему вы думаете, что это не убийство? — быстро спросил доктор.
— Я разве сказал что-то подобное? — процедил Сердхольм. — Может и убийство. Но я лично видел, как острый кол пронзил насквозь другого человека на поверхности воды.
— Не воспринимай все так близко к сердцу, — сказал другой спасатель. — Но то, что он говорит, чистая правда, мистер Хейнс. На поверхности плавает полно острых деревянных обломков.
Колтон вновь склонился над мертвецом.
— Слишком тонкий и аккуратный разрез. Вряд ли его можно было нанести чем-либо, кроме хорошо наточенной стали, — сказал он. — К тому же дерево оставляет занозы.
— Вы видели, как его поднимали сюда? — спросил Хейнс у Брюса.
— Помогал его поднимать. Смотрите! — сказал спасатель, вытягивая окровавленные руки.
— Вы не видели никакой зацепки, ничего странного?
— Нет, я ничего такого не видел, — ответил Брюс, с минуту поразмыслив. — Правда некоторые из наших говорят, что слышали крик, когда этот мертвый парень был где-то на полпути до скалы. Это было сразу после вспышки в небе. Они думают, что через него могла пройти молния.
— Молнии не наносят таких ранений, — сказал Колтон.
— Да, я сам сомневался в этом. Но подумал, что лучше вам все рассказать. Правда в звуках бушующего ветра может послышаться все что угодно.
— Они не говорили ничего о скрежещем, скрипящем звуке? — немного подумав, спросил Хейнс.
— Нет, сэр, — удивленно ответил спасатель. — Ничего подобного.
Хейнс нетерпеливо обернулся.
— Идем на станцию Боу-Хилл, — сказал он Колтону. — Посмотрим, сможет ли пациент мисс Джонстон пролить свет на это дело.
Пока они шли, Хейнс был погружен в глубокие раздумья, и отвечал на вопросы Колтона сухо и коротко, так что тот вскоре замолчал. У дверей станции их встретила Хельга.
— Как там твой спасенный, принцесса? — спросил Хейнс. — Выдержит перекрестный допрос?
— Не просто выдержит… а сам рвется, — с улыбкой ответила девушка. — Он нам все о себе рассказал. Наверное Монток еще не видал никого страннее этого человека… боюсь, морская вода наполнила его черепную коробку.
— Расскажи нам, что он тебе говорил.
— Ну для начала, он кто-то вроде путешествующего жонглера-фокусника. Как только поправится, обещает дать нам эксклюзивный концерт в честь своего спасения. Он зовет себя «Невероятный Уолли», хотя настоящее имя вроде Кардонаро. Он травмировал руку в Мэне, и ему пришлось уплыть на «Милли Эшам», потому что это был самый дешевый способ добраться до Нью-Йорка. Возраст — сорок два года; национальность — португалец; род деятельности — артист. Что-нибудь еще, petit père?
— Отличная работа! Он говорил что-нибудь о том, что на борту убили человека?
Лицо девушки в мгновение стало серьезным.
— Нет, — сказала она. — Как убили? Кого?
— Моряк по имени Петерсен. Его зарезали, и до нас он доплыл уже мертвым.
— У португальца на поясе обнаружили два огромных ножа, — белея, сказала она. — Они ему нужны для представлений.
Хейнс с Колтоном переглянулись.
— Даже если это сделал он, то точно не сознательно, — импульсивно произнесла Хельга. — Это такое жалкое существо… прямо как собака с невероятными глазами. У меня ощущение, что мы спасли младенца. И он напуган как младенец.
— Напуган каким-нибудь призраком в темноте?
Девушка кивнула.
— Чем-то, чего он даже не видел. Он думает, что это нечто пришло за ним сверху, как раз когда корабль начало разносить на куски. Пока остальных доставляли на спасательных кругах, он ползал по корабельным закоулкам, чтобы спрятаться от этого. В итоге страх заставил его прыгнуть в море.
— И как раз вовремя, — сказал Колтон. — Если бы он там задержался, его бы убило вместе с еще одним парнем и капитаном.
— Доктор Колтон думает, что парень сошел с ума, — сказал Хейнс. — А что ты скажешь, принцесса?
— Я тоже так думаю. Но еще думаю, что его напугало что-то непонятное. Может быть один из парусов оторвался и налетел на него. Или это была молния.
— Возможно, и в панике он мог вытащить один из своих ножей и случайно убить им Петерсена. Но в таком случае, зачем остальным морякам было отправлять на берег мертвеца впереди себя? Думаю, лучше всего сейчас пойти и спросить у него напрямую, — заключил Хейнс.
И они с Колтоном пошли в комнату, где лежал подозреваемый.
— Слушай сюда! — резко начал Хейнс. — Мы хотим знать, зачем ты убил моряка Петерсена.
Фокусник вылупил свои черные глаза и, обронив челюсть, смотрел на вошедших.
— Да. Зачем ты убил его… вот этим, — Хейнс потрогал рукоятку одного из ножей, снятых с пояса Невероятного Уолли.
— Нет, нет! — запротестовал мужчина. — Я ничего не имел против Петерсена. Я его даже не знал.
— Ты был на борту, когда его забрали на спасательном круге?
— Да. Я видел, как их всех спасают: одного, второго, третьего… всех семерых. Не меня. Мне пришлось остаться. Никому нет дела до Невероятного Уолли.
— Не видел ли ты, чтобы с Петерсеном кто-то дрался или просто ударил его? — спросил Колтон.
— Нет, ничего такого не видал.
Через пятнадцать минут безрезультатного допроса, «следователи» позвали в комнату негра Хокинса.
— Он убил Петерсена? — повторил Хокинс. — Нет, сэр! То есть… босс! Его нигде не было видно, когда Петерсен в безопасности уплыл, махая нам вслед рукой.
— Кто-то убил его, — сказал Хейнс. — На борту были только этот человек, вы, Корлисс и капитан.
— Это так, босс. Мы с Корлиссом и Стариком провожали Петерсена взглядом. Нет, сэр, его убила не молния, и в скалу точно не врезался, шо-то его проткнуло прям по пути.
— Полагаете, он встретил свою смерть уже после высадки на берег?
— Нет, сэр, эт навряд ли, — ответил негр, немного задумавшись. — Кто-то из наших к тому моменту уже был на берегу, да и спасателей пруд пруди. Нельзя было его убить там, шобы прям никто не заметил.
— Тогда выходит, что он был уже мертв, когда покидал корабль. Теперь, Хокинс, вам же лучше сказать правду здесь и сейчас. Иначе пеняйте на себя.
— Ради всего… Я ни-че-го не знаю!
Больше Хейнсу ничего не удалось из него вытянуть.
Отпустив негра, он обратился к Колтону:
— Вы обойдите всех спасенных под предлогом медицинского осмотра и осторожно выведайте у каждого, в каких отношениях они были с убитым. А у меня пока есть пара дел.
В другое время доктор возмутился бы таким распоряжениям в свой адрес, но сейчас ему было слишком интересно, чтобы обращать на это внимание. Однако через полчаса он вернулся ни с чем.
— Ни капли полезного не узнал. Что это вы пишете? Сообщение коронеру?
— Нет. Это до коронера никогда не дойдет. Я уверен в том, что это убийство; но я так же уверен, что ответственность за него нельзя возложить ни на кого конкретного из здесь присутствующих. Я пишу о кораблекрушении в свою газету.
— Вы здесь по работе? — спросил Колтон.
— Нет, у меня отпуск. Но репортер никогда не теряет бдительности, на случай вот таких вот происшествий.
— Так вы Харрис Хейнс из «Новой эры»? Это ведь вы доказали, что смерть знаменитого Беллоуса — суицид и спасли доктора Сендертона!
— Он сам себя спас, рассказав всю правду, хотя она была очень тяжелой… многие люди в такой ситуации предпочитают солгать, — сказал Хейнс. — Всем, кроме детектива из Центрального Офиса хватило бы ума понять, что то письмо было написано из обиды. Они вообще не должны были его арестовывать.
— Я тоже участвовал в этом деле. Вы сбрили бороду, поэтому я сразу вас не узнал.
— Ну, должен сказать, что вряд ли нам удастся столь же успешно раскрыть это дело. Хей! Что это тут забыл Брюс?
Спасатель из Боу-Хилл со всех ног мчался в их сторону.
— Они только что вытащили спасательный трос, мистер Хейнс, — запыхаясь сказал он, — я его осмотрел, как вы и сказали. Он насквозь пропитан кровью прямо посередине, и кровавые пятна тянутся вдоль той половины, которая вела к берегу. А часть, что шла с корабля, чистая.
— Господи! — вскричал Колтон, осознав, что только что услышал. — Получается, бедолагу убили прямо на полпути к берегу!
— Похоже на то, — серьезно и задумчиво сказал Хейнс. — Нет, клянусь Юпитером, не может такого быть! Мы что-то упускаем. Должно быть другое объяснение.
— А кровавые пятна не могло смыть водой? — предположил спасатель.
— Тогда почему смыло только с одной половины веревки? — возразил Хейнс. — А вы точно не путаете, может кровь была все-таки со стороны корабля? — с надеждой в голосе вдруг спросил он.
— С чистого конца был кусок дерева, — быстро ответил Брюс, сводя промелькнувшую надежду на нет.
— Как минимум очень любопытно, — задумчиво вставил Колтон, — что ужас жонглера от какого-то летающего смертоносного объекта так хорошо совпадает с этим убийством.
— Вы слишком впечатлительны, — сказал Хейнс. — Этот безумец Уолли зарезал Петерсена еще на корабле. Мотив и сговор с другими моряками я возьму на себя. Но я уверен, что дело сделал именно он, а этот бешеный страх и сказки про какое-то там привидение — всего лишь хорошая актерская игра, чтобы отвести подозрения. Правда косвенные доказательства свидетельствуют об обратном, вот в чем дело!