Да, на приговоре. С отсрочкой исполнения. Может, на пять лет. Или на двадцать пять, но итог один — глубокая инвалидность. Пусть я и не была врачом, но как биолог представление имела.
Приехав домой, я достала бутылку коньяка и впервые за много лет закурила. К счастью, Мишка уехал на несколько дней в Москву по делам. Разговаривать с ним сейчас было за гранью моих возможностей. Выпила, закурила вторую, позвонила Маше и попросила приехать.
*Отсылка к известной цитате из фильма М. Захарова «Формула любви»
Глава 13
Кеший
Машку я всегда любил — как подругу, разумеется, — но сейчас мне захотелось оторвать ей башку.
— Маша, не биби мне мозг. На МРТ головы просто так для чека не ходят. И не говори, что ничего не знаешь.
Она заюлила что-то про врачебную этику, чем окончательно взбесила и убедила, что мои опасения небезосновательны. Мне все-таки удалось загнать ее в угол и вытянуть, что все плохо. Что именно плохо, так и не сказала, но дала телефон Марго, потребовав ни в коем случае не палить источник. Придумывай, мол, что хочешь, но чтобы она, Машка, при этом никак не прозвучала.
Я понятия не имел, что скажу, но набрал. Марго ответила не сразу.
— Маргарита, добрый день. Это… Иннокентий.
Вспомнился тот первый урок биологии в десятом и потом, когда я мыл кабинет и попросил ее не называть меня Иннокентием. Но не Кешей же было представиться. Именно так я и тогда ей сказал.
— Здравствуй, Кеша, — ответила она без тени эмоций. Как будто даже не удивилась. Как будто я ей каждый день звонил.
— Я просто хотел узнать, как там… МРТ. Все нормально?
Я прекрасно знал, что нет. А она сейчас наверняка скажет: да, все хорошо, спасибо, извини, Кеша, я занята.
— Нет, — сказала Марго после долгой паузы. — Но это… неважно. Извини, я…
— Подожди! — я даже не заметил, что вдруг перешел на «ты». — Давай встретимся и…
— Не надо, Кеша, — перебила она мягко, но под этой мягкостью было железо. — Это ни к чему. К тому же я не в Питере.
— Послушай… если нужна будет какая-то помощь или просто…
— Спасибо, — перебила она. — Хорошо. И… спасибо, что позвонил.
Экран погас. Сердце колотилось так, что начало подташнивать.
— Интересно, с какой это Маргаритой ты собрался встречаться? Не с Маргошей случайно?
Катька стояла на пороге кухни, скрестив руки на груди. Я и не знал, что она дома. Мы по-прежнему жили в разных комнатах, как соседи в коммуналке.
Хотелось сказать что-то резкое, вроде «не твое дело», но это было бы как-то совсем уж… днище. Поэтому просто промолчал. Она повернулась и вышла. А я позвонил Машке и спросил, правда ли Марго куда-то уехала.
— Правда, — с досадой ответила та. — Слушай, я сама ничего не знаю толком. Она сказала, что ей надо побыть одной. Сжиться с новыми обстоятельствами. Кеший, извини, но я тебе не помощница. Помнишь, как ты мне сказал когда-то? Что не будешь лезть в мои дела с Мирским, потому что в итоге огребешь от обоих. Ты был прав. Я дала тебе ее телефон, хотя не должна была, теперь все сам.
— Маш, я ничего не прошу. Просто скажи, насколько все плохо.
— Плохо, Кеш. Рано или поздно она станет инвалидом. Не сможет ходить, ослепнет или оглохнет. Вопрос в том, насколько рано. Через пять лет или через двадцать пять. И вот что… я так думаю, с мужем она разойдется.
— Ясно…
— Кстати, Мирский вернулся.
— Да? — по правде, Мирский мне сейчас был точно до одного места, но не хотелось обижать Машку. — И что?
— А ничего, — мрачно ответила она. — Кроме того, что я идиотка.
На следующий день был адский рейс — во Владик с промежуточной посадкой в Новосибирске. Это только так кажется, что второй пилот сидит в кресле и ни фига не делает, пока командир не уйдет в туалет или не умрет случайно. На самом деле в ЕКС* должностные обязанности второго занимают не одну страницу убористого текста. А если штурмана в экипаже нет, то еще и штурманские обязанности на нем. У нас не было. А зимние рейсы все по умолчанию сложные. К концу рейса еще не полностью пришедшая в норму голова раскалывалась во всех направлениях.
Обычно в кабине все посторонние мысли отключались. Но только не сейчас. Марго шла фоном. Не первым планом, нет. Но, черт, я не мог о ней не думать.
Обратный был утром, таким же макаром. Добравшись домой, спал почти сутки — благо на следующий день выпал выходной. Вечером долго держал в руках телефон, но все-таки решился.
«Рита, извини, что достаю. Насчет помощи — это без шуток. Если что-то понадобится, пиши или звони. В любое время. Или если просто захочется поговорить».
Ответ пришел быстро:
«Спасибо большое, Кеша».
И смайлик.
Ну хоть что-то. Не «оставь меня в покое». И не игнор.
Через пару дней командир отмечал день рождения. Дома, камерно, только свои. Мне было лестно, что я попал в их число. Сергей Иваныч был мужик что надо, я его крепко уважал.
Когда все разошлись, задержался помочь с уборкой. Принес на кухню тарелки и спросил у его жены: вот такой вот прогноз после МРТ — что может быть?
— Ну, Кеш… — задумалась Лидия Максимовна. — Я ж не невролог, просто терапевт. Что угодно может быть. Первое, что на ум приходит, это рассеянный склероз, но вообще таких болезней вагон.
— И… что?
— Да ничего хорошего. В любом случае. Во-первых, неизлечимо, во-вторых, неизвестно, когда рванет, завтра или через десять лет. И как рванет. Сначала симптомы снимаются, потом лекарства тупо перестают помогать. Итог один — инвалидность. Причем человек остается в здравом уме и светлой памяти. А что, актуально? — она посмотрела на меня с подозрением, как будто я мог утаить от медкомиссии свой диагноз.
— Актуально, но мопед не мой, — выкрутился я. — Просто хотел узнать. Интернет не помощник, если не знаешь, что гуглить.
— Ох уж эти интернеты, — вздохнула Лидия Максимовна, ополаскивая тарелки и загружая их в посудомойку. — В общем, Кеш… Ты можешь споткнуться, упасть, сломать позвоночник, и тебя парализует. Можешь обжечь глаза и ослепнуть. Можешь заболеть простым отитом и оглохнуть. У людей с такими болезнями вероятность подобного итога на порядок выше. Если они, конечно, до этого вообще доживут. Как и все прочие.
— Да, — я вспомнил нашу жесткую посадку. — Если доживут…
*«Единый квалификационный справочник должностей руководителей, специалистов и других служащих»
Глава 14
Марго
— Маргарита, вы с ума сошли? — вытаращила глаза директриса. — Какой отпуск посреди учебного года?
Я смотрела на эту старую курицу и думала, что она не поймет, даже если расскажу, в чем дело. Впрочем, рассказывать я не собиралась. Никому. Даже отцу и Ольге. Знала только Маша. Ну и Мишке придется сказать, конечно, когда вернется из Москвы.
— Либо отпуск, либо я ухожу. Причем ухожу сразу, а не через две недели. Потому что уезжаю.
— А кем я вас заменю?
— Понятия не имею. Елена Петровна, если бы это не было важно, я бы не просила.
Видимо, перло от меня чем-то таким… темным. Пожевав губу, она все-таки подписала заявление на отпуск. И тут же, при мне, начала названивать какой-то пенсионерке-биологичке, умоляя выручить.
Я давно хотела побывать в Калининграде. Даже собирались с Мишкой, но начался ковид. И вот теперь ехала туда одна. Сняла апартаменты в самом центре. На месяц получилась неслабая сумма, даже зимой, но это волновало меньше всего. Сейчас мне нужно было остаться одной. Только я — и моя болезнь. Научиться жить с ней.
Мишка вернулся накануне моего отъезда. Ходить вокруг и около я не стала, выложила все как есть. До чего же он испугался! Не за меня — за себя. Лощеная оболочка облезала клочьями. Лицо посерело, губы дрожали.
Жить с инвалидом⁈
— Рит, ну это ведь еще не точно, да? Ты же ведь не знаешь наверняка?
Я не хотела его видеть — вот таким. А может, и вообще больше не хотела. И в этом тоже надо было разобраться. Впрочем, он особо и не возражал, когда я сказала, что уезжаю.
Ну а что касается «наверняка», я позвонила Чумаку и описала ситуацию.
— Этого я и боялся, — вздохнул он. — У вас идет аутоиммунный процесс. Иммунитет бесится, заодно и плод воспринимает как инородное тело. И гормоны поэтому тоже в раздрае. Так бывает редко, но… бывает. Поезжайте, отдохните. Вернетесь — я вас отправлю к толковому неврологу. Встанете на учет, чтобы лекарства бесплатно по квоте получать, они стоят на курс как неплохая квартира. Но учтите, если вдруг появятся какие-то неврологические симптомы, сразу возвращайтесь. Не тяните, не ждите, что само пройдет. Потому что не пройдет.
В Калининград — для своих Кёниг — я приехала под проливным дождем и в соответствующем настроении. Вышла на лоджию арендованной квартиры, посмотрела на такой же серый, как и Питер, город.
Курить нельзя. Пить тоже. И с кофе поосторожнее. А что тогда вообще можно? Секс? Это да, это как раз хорошо. Но не хочется. Абы с кем — точно нет.
Для начала я попыталась отключить голову. Насколько возможно. Отсыпалась, смотрела сериалы целыми сезонами, читала. Если прекращался дождь, выходила прогуляться. А вот в интернет вылезать не стоило, потому что куда бы ни заглянула, в итоге все равно оказывалась либо на медицинских сайтах, либо на форумах товарищей по несчастью. Все это добавляло тоски. Невольно начинала вслушиваться в себя.
Что это? Правда пальцы на ногах немеют? Или показалось? А в глазах что за муть? А в ушах точно жужжит? Или это за стенкой что-то сверлят?
Мишке писала коротко: все в порядке. И совсем по нему не скучала. Только по Лорке, которую пришлось оставить с ним. Машу предупредила, что уезжаю. И о том, что побуду пока вне доступа, потому что мне это надо. Поняла она или обиделась, я не знала, но и правда так было нужно.
Звонок с незнакомого номера застал, когда я вышла из душа. Распаренная и размякшая. Наверно, поэтому и ответила, а не скинула. И чуть не выронила телефон, услышав: