Нам об этом сообщают уже в первых стихах:
Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына,
Грозный, который ахеянам тысячи бедствий соделал:
Многие души могучие славных героев низринул
В мрачный Аид и самих распростер их в корысть плотоядным
Птицам окрестным и псам.
Чтобы узнать причины войны, надо потерпеть еще несколько песней или посмотреть в другом месте, обратиться к другой литературе. Нет никакого сомнения в том, что греки VIII века до нашей эры, слушая, как аэд приступает к этой поэме, уже знали обо всех разногласиях, возникших четыре века назад между троянцами и ахейцами.
Но мы, сегодняшние читатели, что́ знаем мы? Прошло двадцать веков, а старый антагонизм между народами Приама и Агамемнона не стал для нас чем-то широко известным! Позднее, в поэме, Ахиллес скажет:
За что же воюют троян аргивяне?
Рати зачем собирал и за что их привел на Приама
Сам Агамемнон? не ради ль одной лепокудрой Елены?
Затем, дав это краткое пояснение, он удалится к себе в шатер, оставив товарищей погибать под натиском троянцев. И это все, что Гомер сообщает нам об истоках конфликта.
Чтобы понять причины войны, нужно углубиться в историю происхождения Елены. Во всем виноваты боги. Богиня Фетида, следуя воле Зевса, выходит замуж за простого смертного — Пелея — на горе Пелион.
На свадьбу является Эрида, злая богиня, любительница раздора. Она предлагает молодому траянскому пастуху Парису назвать самую красивую богиню. Он должен выбрать между Афиной, богиней победы, Герой, воплощением суверенности, и Афродитой, царицей сладострастия. Юноша выбирает Афродиту, как сделало бы большинство мужчин. В награду за свой выбор он получает Елену, самую прекрасную из всех смертных, которая, однако, была уже обещана Менелаю, царю Лакедемона и брату Агамемнона. Тут-то и объявляется война.
Для древнего грека красота тела — это как бодлеровский «высочайший дар»[12], проявление превосходства, выражение ума. Но красота может оказаться фатальной, и красота Елены, дочери Зевса и Леды, тоже отравлена. Ахейцы не могут примириться с тем, что супруга одного из их царей похищена троянцем. Елена становится той искрой, из которой возгорится пламя.
Детали этой истории можно найти в более поздних греческих и латинских источниках. Их подробно изучил для нашего удобства Жан-Пьер Вернан.
Прелюдии и увертюры
Первые песни «Илиады» — это экспозиция, по примеру экспозиции в сонате. Над человеческой равниной сгущаются тучи. Уже девять лет ахейцы (Гомер так называет греков) стоят на троянском берегу у города царя Приама. Солдаты истощены. Единство ахейцев поддерживается авторитетом Агамемнона. Но оно тоже на исходе, потому что желание покончить со всем этим сильнее боевого духа.
Время обнажает нервы солдат. Агамемнон совершает ошибку: он похищает у Ахиллеса молодую наложницу Брисеиду, являющуюся частью его военной добычи. Что же он натворил, этот многоопытный предводитель! Прекрасный белокурый герой, властелин мирмидонян, Ахиллес «быстроногий», Ахиллес «питомец Зевса» — лучший воин. Униженный и оскорбленный, он удаляется к себе в шатер, чтобы переварить злобу. Он откажется принимать участие в битве. Это будет первым проявлением Ахиллесова гнева: обида за попранную честь.
Позднее он вновь возьмется за оружие, чтобы отомстить за своего друга Патрокла, убитого в сражении. И тогда его гнев превратится в неутолимую, титаническую ярость. Но — терпение, мы еще не в пылу сражений.
Гомер описывает силы греков. Это долгий рассказ о составляющих эту военную коалицию народах. Перед нами открывается немыслимая география дальних островов и морей, где царствуют неведомые цари и позабытые владыки. Кто помнит о простых людях? Существовали ли они на самом деле? Такое вот удивительное перечисление вырастает перед нами в поэме:
Рать беотийских мужей предводили на бой воеводы:
Аркесилай и Леит, Пенелей, Профоенор и Клоний.
Рать от племен, обитавших в Гирии, в камнистой Авлиде,
Схен населявших, Скол, Этеон лесисто-холмистый;
Феспии, Греи мужей и широких полей Микалесса;
Окрест Илезия живших и Гармы и окрест Эритры;
Всех обитателей Гил, Элеон, Петеон населявших;
Также Окалею, град Медеон, устроением пышный,
Копы, Эвтрез, и стадам голубиным любезную Фисбу,
Град Коронею, и град Галиарт на лугах многотравных;
Живших в Платее, и в Глиссе тучные нивы пахавших;
Всех, населяющих град Гипофивы, прекрасный устройством;
Славный Онхест, Посидонов алтарь и заветную рощу;
Арн, виноградом обильный, Мидею, красивую Ниссу,
И народ, наконец, населявший Анфедон предельный.
Список можно продолжать долго. Но почему Гомер вообще этим занимается? Ради славы мозаичного мира. Древним грекам не было дела ни до универсальности, ни до единства мира. Ничто греческое не является глобальным. Люди и места искрятся и переливаются невероятными оттенками, состоят из бесконечно малых частей, непохожих друг на друга и счастливо враждебных друг другу, как и рекомендовал Леви-Стросс, потому что следует сторониться всякого единообразия.
«Человека» в том виде, в каком его сформировала эпоха Просвещения, у Гомеровых греков не существует. Здесь у каждого свое лицо, своя одежда, свое племя и свой царь. «Список кораблей» представляет нам великолепную, разношерстную и неуловимую реальность, которую можно передать только художественным описанием и никогда — анализом. В этом витраже нет особого смысла. Зато можно пересчитать его грани.
Боги играют в кости
Итак, Парис похитил прекрасную Елену, и она находится за стенами Трои. Столкновение неизбежно.
Массовой битвы пытаются избежать, организуя сражение между двумя заинтересованными сторонами: любовником и мужем, то есть укравшим Елену Парисом и одураченным Менелаем. Но есть еще боги, которые сидят на Олимпе. Они играют в людей, как в кости. Опасаясь, что конфликта удастся избежать, они решают раздуть пламя…
У Зевса довольно непростая стратегия. Он должен удовлетворить униженную Парисом Геру, которая жаждет поражения троянцев. Но он также должен удовлетворить Фетиду, которая когда-то спасла его, и чей сын Ахиллес, униженный Агамемноном, должен погибнуть ради победы над троянцами. Афина поддерживает ахейцев. Аполлон — троянцев.
Короче говоря, Зевс играет в шашки. Боги всегда прекрасно умели вести за наш счет эту большую игру. Сегодня сложные маневры Зевса имеют свой аналог на Ближнем Востоке, где сильные мира сего расставляют шашки на доске, словно факелы на бочках с порохом. Зевс хочет войны людей ради мира на Олимпе.
Гомер использует первые песни поэмы, чтобы донести до нас эту истину, которая явится в поэме еще не раз: людьми легче управлять, когда они терзают друг друга. Троны богов — это наши руины.
Боги разрывают договор с людьми. Зевс посылает своего лучшего спецназовца в лице Афины, чтобы снова разжечь войну:
Быстро, Афина, лети к ополченью троян и данаев;
Там искушай и успей, чтоб славою гордых данаев
Первые Трои сыны оскорбили, разрушивши клятву.
И сражение начинается. Следующие песни — это шум и ярость. Sturm und Drang[13]: буря и страсти, сказали бы немецкие романтики. Буря у людей, страсти — на Олимпе. Но Гомер должен нарисовать нам еще одну картину: прощание Гектора с Андромахой. Воин вырывается из объятий жены и слышит знаменитый античный вопрос: стоит ли приносить счастье размеренной жизни на алтарь славы?
Сжалься же ты надо мною и с нами останься на башне,
Сына не сделай ты сирым, супруги не сделай вдовою;
Воинство наше поставь у смоковницы: там наипаче
Город приступен врагам и восход на твердыню удобен.
Гектор не слышит ее просьб и отвечает:
Против судьбы человек меня не пошлет к Аидесу;
Но судьбы, как я мню, не избег ни один земнородный.
И, облаченный в блестящие доспехи, в которых уже отражается его грядущая слава, бросается навстречу неизбежному.
По правильную сторону стены
Настало время войны. Ахейцы возводят оборонительные сооружения. В поэме устанавливается диалектика осаждающих и осаждаемых. До этого нападали греки, а троянцы прятались за своими стенами. Одни пришли с моря, другие живут в изобилии. Одни захватывают, другие защищаются. Гомер передает нам следующее сообщение: цивилизация — это когда есть что терять; варварство — это когда есть что приобрести. Нужно всегда помнить о Гомере, читая утренние газеты.
Возводится стена. Теперь все наоборот, и недалек тот момент, когда завоеватели превратятся в осаждаемых. И тогда читатель увидит, с каким цинизмом боги распоряжаются будущим человека. Вот что Зевс бросает Посейдону:
Верь и дерзай: и когда кудреглавые мужи ахейцы
В быстрых судах понесутся к любезным отечества землям,
Стену сломи их и, всю с основания в море обрушив,
Изнова берег великий покрой ты песками морскими,
Да и след потребится огромной стены сей ахейской.
Эти строки напоминают нам о погребенных под растительностью циклопических храмах. Мне в голову приходят Ангкор и города инков. Конечно, пока нам еще ни разу не удалось вернуть себе затопленные Посейдоном земли, но в этом есть та же фатальность: славные строения прошлого исчезают с лица земли, их разъедает эрозия, они покрываются песком или растительностью, словом, они не могут устоять под ударами времени.