Старые образцы прокладок ни в коем случае не выбрасывались – из них формировался архив! Благодаря богатому архиву стало возможно делать прокладки «по звонку». Например, звонит человек и рассказывает печальную историю: мол, у него редкая машина – например, Nissan Laurel 2,0 литра 1985 года, с правым рулем – и ему бы прокладку ГБЦ на него ну очень нужно… ну очень срочно! При этом старая осталась в городе N. После пары уточняющих вопросов заказчику уверенно заявлялось: «Приезжай! Если срочно, то, пока ты к нам едешь, прокладку мы тебе уже сделаем! Знаем, что у тебя за мотор, какая на нём прокладка». Через пару часов изумлённый заказчик получал нашу заочно изготовленную прокладку на свой редкий, чисто японский автомобиль. И это без оригинальных программ, без каталогов, без VIN-номеров! Чисто по памяти – потому что помнили мы свои заказы не только ушами и глазами, но и кончиками пальцев.
Кстати, первые каталоги, которые у нас появились, были даже не о применяемости запчастей, а о последовательности и моментах затяжки болтов головки блока. Нашим заказчикам была необходима информация о том, как нашу прокладку поставить и затянуть: это позволяло избежать ошибок. Первым каталогом у нас была «Автодата» – естественно, на бумаге, в единственном экземпляре, за сумасшедшие сто двадцать долларов купленная на выставке лично у иностранного буржуя. Эта книга – и даже сам факт наличия у нас настоящего заграничного справочника – вызывала у заказчиков священный трепет и возносила нас в глазах мотористов на космическую высоту. Так что с самого начала мы предлагали не только запчасти – человеку, обратившемуся к нам за помощью, предлагалось комплексное решение его проблемы. Для заказчика мы всегда были коллегами и соратниками. С тех пор, когда я слышу про «технику эффективных продаж», начинаю закипать. Не нужно никогда ничего «эффективно продавать»! Нужно ясно понимать реальные нужды заказчика и компетентно предлагать рациональные варианты решения его проблем. Играть «за него», то есть на его стороне! А всяческие «техники эффективных продаж», изображающие заказчика слабоумным, легко манипулируемым придурком, – это от лукавого.
Прокладки приносили очень существенный доход: каждая четырёхцилиндровая прокладка стоила двадцать – двадцать пять долларов, в зависимости от сложности. По тем временам это были колоссальные деньги! Это позволяло развиваться, заказывать хороший инструмент. С другой стороны, это не позволяло, например, иметь два выходных в неделю и ездить в отпуск больше чем на четыре-пять рабочих дней. Потому что по тогдашнему своему материальному положению я не мог позволить себе потратить, а точнее, не заработать за время полноценного отпуска тех денег, которые приносил прокладочный бизнес.
Через какое-то время количество заказов у меня превысило мои физические возможности, и стали появляться помощники. Первыми были Валера Гребенкин и Дмитрий Городецкий, потом работала у нас барышня – Оля Грошникова… чуть позже пришёл Игорь Саморуков, который работает до сих пор. Потом возник героический Серёжа-Спортсмен – и тоже проработал у нас много лет. Вот такой был яркий и интересный до экзотичности коллектив.
Сейчас кажется маловероятным, но среди всех напастей в бизнесе ранних девяностых как-то не ощущалось ни кадрового голода, ни дефицита специалистов. Специалистов было хоть отбавляй! Поэтому, как только я перестал справляться с объёмом заказов и потребовался помощник, тут же как-то получилось так (видно, судьба распорядилась!), что у Валерки Гребенкина совсем расстроились дела на заводе ГолАЗ и он готов был перейти в разряд «вольных механиков». Вот так мы с ним проработали что-то около года. Потом, когда Валера двинулся по карьерной лестнице дальше (причём не в автосервисной, а в банковской области), у меня возникла потребность в следующем помощнике.
Я считал, что прокладочная премудрость – это уникальное знание (на уровне высшей магии), и то, что я сумел научить Валеру – это вообще чудо какое-то, и что передать все эти волшебные навыки совершенно невозможно, и где же я найду такого кудесника, который сможет выполнять эту сложную творческую задачу…
С нами в выхинском автосервисе тогда трудился такой феерический мужик по имени Пётр Семёнович – пожилой, опытный, тёртый, мудрый… И Пётр Сёменович сказал: «Ты не умничай! Ты возьми какую-нибудь девчонку с хорошим зрением и аккуратными ручками – из швей, из радиомонтажниц – и увидишь, что по дотошности и ответственности барышням во многих профессиях равных нет!» Послушавшись, я пригласил Олю Грошникову, закройщицу и швею высокого разряда – и убедился, буквально через неделю, что два раза ей ничего объяснять не нужно! Она может не вникать в подробности: для чего это делается так, а не по-другому, но она будет быстро, точно и аккуратно выполнять все те операции, которыми овладела. Оля проработала у нас… ну, лет пять, наверное, и сменила место работы только в связи со сменой места жительства. Вот так мой мужской шовинизм был поколеблен – сперва Петром Семёнычем (теоретически), а потом Олей Грошниковой – на практике.
В тот исторический период я искренне затруднялся как-то по-человечески и понятно для собеседника обозвать свою профессию. Постоянные заказчики, бесстрашные перестроечные мотористы-экспериментаторы называли меня «Дима-прокладочник». Отрекомендоваться так какой-нибудь знакомой барышне в ответ на вопрос «А чем ты занимаешься?» я не решался. Обычно отвечал, что у меня очень редкая специальность: я специалист по огнестойким уплотнениям. Формулировка имела успех у девушек… особенно с учётом уровня моей тогдашней зарплаты. Но во всех автосервисных записных книжках 1990-х годов я так и остался «Димой-прокладочником». Меня это не огорчает, тем более что я, вне всякого сомнения, был лучшим прокладочником на всём пространстве бывшего СССР – а может, и мира. Кто готов утверждать обратное, пусть покажет мне чью-нибудь прокладку, технически превосходящую прокладки моей работы. В этом «виде спорта» в качестве достойных соперников могу рассматривать только Игоря Саморукова и Серёгу-Спортсмена, то есть ребят, пришедших в эту профессию в одной команде со мной.
Народец у нас был колоритный. Одним из наиболее ярких персонажей был, конечно, Серёжа-Спортсмен. В майке, из которой пёрли плечи тяжелоатлета, Серёга сидел и рубал прокладки со стр-р-р-рашной силой…
В какой-то момент вежливый интеллигентный приёмщик, высокоэрудированный Антон Викторович Гайворонский, испытал… м-м-м… сложности в общении с клиентом наверху (клиент требовал показать ему «того козла, который делал ВОТ ЭТО»). Антон уговаривал – мол, не надо вам никого показывать, вы, мол, со мной беседуйте – и мы с вами докопаемся до сути, установим причину и наметим пути… Клиент настаивал. Антон тяжело вздохнул, позвонил в волшебный звоночек, сказал: «Серёг, ты бы вышел… тут тебя товарищ спрашивает». Серёга вышел. Из майки он торчал почти весь, выглядел крайне убедительно, был лаконичен. Спросил коротко: «Ну?» Человек задумался. Когда Серёга, не дождавшись ответа, ушёл, заказчик укоризненно обратился к Антону Викторовичу: «Ну зачем вы так сразу? Можно же без угроз разговаривать». Как-то раз благодарные заказчики подарили нам буржуйскую банку с гранулированным какао. Его следовало разводить горячим молоком или кипяточком – и наслаждаться горячим шоколадом. Но мы этого не знали. И Серёга-Спортсмен не знал тоже… Так он попробовал есть его ложкой. Ему понравилось. Так мы с удивлением обнаружили, что Серёга способен сожрать полкило какао просто в один присест, не моргнув глазом. Попробовать деликатес нам не случилось, но Серёга искренне заверил нас: «Вкусный “Педигри-Пал”! – и добавил: – Тащите ещё!»
В умных учебниках по бизнесу, которые я прочёл много позже, этот период развития компании называют «романтическим» или «этапом быстрого первоначального роста». Когда ещё нет организационной структуры, иерархии, отчётности, правильного администрирования. На данном этапе всё это заменяется энтузиазмом сообщества единомышленников. То есть все занимаются всем. Или каждый сам выбирает себе наиболее подходящие обязанности и выполняет их максимально эффективно. В западных учебниках написано, что период энтузиазма и коллективизма не может быть длительным. Мол, при появлении четвёртого-пятого сотрудника запал проходит, накапливается «критическая масса» людей и настаёт этап холодного администрирования. Возможно, где-то оно и так, но в России уж точно по-другому! Переход к чёткой административной иерархии и тотальному контролю в «Механике» затянулся на десятилетия. Думаю, что этот переход и сейчас ещё не завершился. Дух вольницы и методы партизанщины живы до сих пор. Не уверен, что это всегда плохо. В этом моё субъективное мнение не совпадает с догматами учебников «менеджмента».
Наш период «быстрого первоначального роста» я вспоминаю с удовольствием, с нежностью даже… Мало сотрудников, все друг друга знают, ценят и готовы помогать по работе и по жизни. Некая община, племя, клан. Восхитительное чувство принадлежности к непротиворечивому сообществу единомышленников. Да и возраст в паспорте вызывал тогда отчаянный оптимизм…
Но вернемся к описанию наших «прокладочных» подвигов. Помимо отверстий цилиндров, необходимо было окантовывать масляные отверстия и другие ответственные детали прокладок, особенно на дизелях. Частично это выполнялось при помощи медных пистонов, заготовки которых я покупал на Егорьевском заводе АТИ. Но иногда обойтись заводскими пистонами не получалось. Хотелось делать любые пистоны самостоятельно – красивые, любого диаметра и формы… и я предпринял несколько поездок на Птичий рынок.
На старом Птичьем рынке в Калитниках, помимо голубятников, кошатников и собаководов, была ещё такая занятная категория людей, как ювелиры и инструментальщики. Именно там, беседуя с ювелирами, рассматривая всякие штихели, волочильные доски и прочие занятные вещи, я познакомился с инструментальщиком, великим мастером и хранителем сокровенного знания Израилем Иосиповичем. Изложил ему свою печаль: мол, мне нужно производить такие вот пистоны, а для этого мне нужны пресс-формы – небольшие, но хорошего качества. Израиль Иосипович сказал: «Ты давай, приноси образцы, приноси и эскизы этих пистонов – какие радиусочки, какой матерьяльчик, образечики матерьяльчика давай, потом давай денежку – и жди терпеливо». Что, собственно, я и сделал…