В ежеутренней очереди я был самым юным: основу ее составляли люди, прекрасно помнящие самиздатовские времена. По старой памяти обменивались и машинописными изданиями. Так псевдо-Хармс смешался в моей голове с Хармсом настоящим, да и большой необходимости их разделять я тогда не видел — абсурдно и смешно, абсолютно доступный мне тогда и любимый и поныне тип юмора (знакомство с «Монти Пайтоном» случится сильно позднее), не все ли и равно, кто написал?..
Сейчас цитаты как из Хармса, так из псевдо-Хармса служат, по большей части, в качестве своеобразных шифровок: «А старухи все падали и падали» или «Мало детей, мало!» позволяют выразить отношение к различным ситуациям, причем это отношение будет считано только теми, кто находится с тобой в общем культурном контексте.
•••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••
Денис Корсаков,
спецкор «Комсомольской правды»
/выпуск МГУ–2000/
Фразу «Лев Толстой очень любил детей» я часто встречал то в статьях, то в разговорах — и не очень понимал, откуда она взялась. Так бывает, когда слышишь фразу из анекдота, который в компании знают все, кроме тебя. Я прекрасно знал и любил хармсовские «Анегдоты из жизни Пушкина» — но у него было «Пушкин любил кидаться камнями», а Льва Толстого не было и в помине. Все-таки я понимал, что Толстой откуда-то из этой же оперы (может, Хармс написал еще какие-то анекдоты, которые мне на глаза не попадались?). Еще вспоминался Андрей Кнышев с его анекдотами про Чехова и чайку.
Если честно, о происхождении фразы я узнал, только когда кто-то в 2018 или 2019 году написал о ней в фейсбуке, дав ссылку на статью «Анекдоты, приписываемые Хармсу» в Википедии. Я потом отдельно нашел текст анекдотов — причем, по иронии судьбы, на сайте, посвященном Хармсу, где они на голубом глазу выдаются за его произведения. Но называются «Веселые ребята» (только тут я сообразил, что именно оттуда, а вовсе не напрямую из фильма Григория Александрова, Кнышев позаимствовал название своей передачи).
Ура-ура, код разгадан. Среди этих анекдотов много симпатичных, хотя есть и несколько неуклюжие; авторы ловят хармсовскую божественную абсурдистскую интонацию, только не всегда могут ее удержать. А с другой стороны — кто бы смог?
•••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••
Константин Атисков,
специалист в области IT
/Березники, Пермский край, 37 лет/
Эти анекдоты приписывали Хармсу? Не знал. Ну, я их слышал, они в 1990-е ходили, а про Хармса услышал от тебя. Но! В наших дворах некоторые из них рассказывали не про писателей.
Например, «тут-то все и кончилось» мне кто-то тогда рассказывал про построение коммунизма: мол, Ленин говорил, что через 20 лет будем жить при коммунизме, Сталин говорил, что через 20 лет будем жить при коммунизме, Хрущев говорил, Брежнев говорил… Когда, товарищи, все это кончится?! Тут-то все и кончилось.
•••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••
Антон Долин,
журналист, кинокритик
/выпуск филфака МГУ–1997/
Я таскал самиздат «Веселые ребята» в школу, угорали вместе с одноклассниками. Это была стопка карточек с картинками, абсурдистские анекдоты из воображаемой жизни классиков русской литературы. Некоторые формулы стали мемами задолго до изобретения слова «мем».
Кстати, я уже потом узнал, что народная молва приписывала авторство Хармсу: уже в первых легальных перестроечных сборниках Хармса были напечатаны анекдоты о Пушкине, и, при всем сходстве, различия были очевидны. Ну и что — Хармс, не Хармс… Главное, тексты были блистательными и складывались в постмодернистский метатекст (опять же, задолго до того, как слово «постмодернизм» вошло в широкий оборот). Никогда в этом не виделось какого-то неуважения к классикам, еретического осквернения их памяти. Ясно же было, что герои апокрифических новелл — не реальные авторы «Героя нашего времени», «Отцов и детей» или «Братьев Карамазовых», а дурацкие, смешные (по преимуществу, бородатые) портреты со стен обшарпанного школьного кабинета литературы, будто бы ожившие, обретшие собственные судьбы и голоса после того, как уроки закончились и класс опустел. Думаю, если кондовые школьные уроки и могли заставить нормального подростка возненавидеть хрестоматийные книги из программы, то «Веселые ребята» могли вернуть к ним любовь — по меньшей мере, любовь к их, в немалой степени воображаемым, авторам.
•••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••
Вадим Антонюк,
журналист
/выпуск Горловского Государственного педагогического института иностранных языков им. Н. К. Крупской–2003/
Впервые столкнуться с псевдохармсовскими анекдотами (тогда я еще не знал, что это «псевдо-»), мне довелось году в 1989-м. Родительская стопка самиздата состояла из фотокопий и бледных листков советского копира «Эра». Там, наряду с материалами о западных рок-группах, пособиями по гаданиям на картах, всякой переведенной камасутрой и псевдотолстовским псевдоэротическим рассказом «Баня», нашлись и несмешные в общепринятом смысле анекдоты, поразившие тогда абсурдом (на него я буду отзываться потом всю жизнь) и какой-то с невинным видом «троллящей» манерой повествования.
Лет через пять-шесть, когда мне будет лет 16 и первые робкие компьютеры придут в Горловку, у меня появится диск типа «библиотека в кармане» — сборник скачанных из сети Фидо «*.txt». Наверное, оттуда я и узнаю, что автор не Хармс, что ничуть меня не расстроит, так как вместо одного источника удовольствия их оказалось два.
•••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••
Олег Петров,
программист
/выпуск Химкинского техникума космического энергомашиностроения–1995/
Я эти анекдоты помню довольно смутно: мне они попались около 1995 года. Это была эпоха первых персональных компьютеров в России. Интернета было мало и «по талонам» — везло сотрудникам всяких НИИ и студентам, потому что в некоторых вузах стояли компьютеры с доступом во Всемирную сеть. Персональные сайты были жуткой редкостью. Например, в 1995 году я пришел на собеседование в одну небольшую фирму (сейчас бы это назвали «игровым стартапом»), которая была очень неплохо экипирована техникой — у них даже был интернет по кабелю, невиданная роскошь! А собственной интернет-странички у них все равно не имелось. Из обычных людей, кто имел возможность — заводил «контрабандой» свои персональные страницы на больших хостингах, например на сайте своего института или организации. А что касается CD-ROM (сейчас, наверно, уже расшифровывать надо — это устройство для чтения лазерных дисков, круглых таких, блестящих, зеркальных) — в ту эпоху у меня был ровно один знакомый, у которого такое богачество было.
Интересными файлами в ту эпоху обменивались так — приходишь в гости к другу, у которого тоже есть компьютер. Приносишь с собой гибкие дискеты или, если ты ловок и не очень ленив, свой «жесткий диск» (их приходилось каждый раз достаточно муторно отсоединять и вынимать, вскрывая корпус — таких удобств, как сегодня, и в помине не было). И приятель тебе переписывает со своего компа все интересное и новое, что там у него накопилось с твоего прошлого визита. К примеру, текстовые файлы (назвать их электронными книгами в современном понимании язык не поворачивается), крохотные пережатые картинки, музыку (еще в формате midi, а не mp3), новые версии утилит. И, разумеется, игрушки, которые на тот момент были на пике технологий, а сегодня кажутся жутко примитивными, но вызывают слезы умиления. Видеофайлов — нет, тогда практически не держали, разве что секунд на 5–10, и то особого смысла в них не было, кроме эстетического (и иногда эротического). Память компьютеров была настолько маленькой, что ни музыки, ни видео вмещать не могла.
Таким образом, основной файловый обмен был глубоко «персональным» и зависел от того, как часто ты пересекался с друзьями. Разумеется, была сеть Фидо, ныне покойная, где можно было найти все то же самое, но «порог входа» в эту сеть был довольно высок и требовал как минимум хорошего модема, чтобы хоть что-то выжимать из наших изношенных телефонных линий. Также нужны были определенные технические навыки, чтобы настраивать софт и поддерживать все это в работоспособном состоянии. Приличный модем у меня лично появился только в 1996 году, и именно тогда я и попал в Фидо, что упростило задачу поиска файлов. Но качать мегабайты было по-прежнему крайне сложно, и занимал этот процесс кучу времени.
И вот среди нагромождения файлов, которые ты скачал из Фидо или притащил от друзей, в обязательном порядке были папки с оцифрованными книгами и всякими забавными текстами. Откуда брались эти тексты? Первые IBM появились в России еще в середине 1980-х, и стояли они изначально именно в университетах, НИИ и прочих «блатных» организациях.
Неудивительно, что те вещи, которые были для поколения моих родителей самиздатом на пишущих машинках (помню, как мама таскала эти огромные стопки, распечатанные под бледную копирку!), примерно в тот период начали переводиться в цифровую форму. Сначала просто потому, что так их было удобней распечатывать, тиражировать. А потом они, оставшись в памяти компьютеров, превратились в то, что сегодня мы называем «электронными книгами». Всякие занятные тексты, ранние переводы фантастики — они сгружались на домашние персональные компьютеры, когда те начали постепенно заводиться у людей. Онлайн-библиотека Максима Мошкова, как он сам рассказывал, в самом начале была просто выгрузкой вот этих давно циркулирующих файлов на единый хостинг — поэтому там бывало так много ошибок.
•••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••••
Александр Соркин,
программист, автор сайта veselyerebiata.narod.ru (2004 год)
/выпуск химфака МГУ–2001/
Наверно, классе в 10-м, в 1994 году, я наткнулся на текстовую версию «литературных анекдотов» (я тогда не знал, как они называются правильно). Это был файл, называвшийся HARMS.TXT, потому что ту эпоху, когда до интересного (BBS) надо было дозваниваться ночью по модему, все тексты были в кодировке DOS866, а их названия — не длиннее 8 символов.