Эре было грустно, но это была сладкая грусть, свойственная людям в непогоду, а Айжан до сих пор прибывала в глубокой скорби, это читалось в её глазах.
— Я в детстве часами могла играть одна. А Сауле не такая. Её избаловали вниманием, — внезапно заговорила Айжан. — Только и слышала от неё: посиди со мной да сходи, посмотри, как я построила… Я очень редко с ней играла. Жалею теперь об этом. Помню только один день, который мы провели вместе. Ещё в родном городе, когда Сауле было шесть лет. Я взяла её на прогулку. Забавно было выполнять её прихоти. Когда мы гуляли по городской площади, она увидела тир и попросила выиграть для неё большого медведя. Для этого нужно было попасть дротиками в воздушные шарики пять раз подряд. Я попробовала два раза, но у меня так и не получилось лопнуть все шарики. В качестве утешительного приза нам дали две маленькие мягкие игрушки — розового котенка с прищуренными глазами и голубую зверушку. Сауле была и этому рада. Потом мы пошли в кафе, я заказала нам по кусочку торта, и, пока мы ждали заказ, сестренка попросила поиграть с ней новыми игрушками. Она дала мне странную зверушку, сказав, что это мышь, а сама взяла котенка. «Ха-ха, голубая мышь! Я никогда таких не видела» — посмеялась она, а я ответила: — «Странно слышать это от розового котёнка». Мы потом до вечера смеялись над этой глупой шуткой, и Сауле снова и снова просила поиграть так ещё раз…
Девочка молча слушала одноклассницу, не зная, что ответить. «И зачем я всё это рассказываю? Мне и так грустно, а я вспоминаю сестренку, будто сама хочу, чтобы мне стало ещё хуже». — продолжала одноклассница.
Эра повернулась к Айжан. Взгляды их встретились. «Как мне успокоить тебя? Сказать, что я отомщу за твою сестру? Может, пообещать, что всё будет хорошо или просто обнять?» — мысленно спрашивала Эра, но Айжан не прочитала её мыслей и снова отвернулась к окну.
Поздняя осень — задохнувшаяся вязкая серость, зажатая между теплым сентябрем и свежей белой зимой. Рыхлое небо, не пропускающее ни единого луча солнца, холод, оттаявшие после морозной ночи лужи, похожие на прокисший суп с листьями-жиринками, бесконечная туманная дремота — общая для всех.
Ох уж эти вялые бесцветные дни. Может ли в этой непогоде произойти хоть что-то яркое? Найдется ли среди людей чудак, способный влюбиться вопреки серым будням? Или храброе сердце, не лишенное эмоций, отважится на подвиг, преодолевая холодные ветра? Придет ли в светлый разум нечто грандиозное под грохот дождя, заглушающего любые мысли?
Уныло человечеству без солнечного света. Должно быть, жизнь людей была бы лишена всякой радости, спрячься от них солнце навсегда. А ведь ясное утро обещало еще более яркий свет, но с севера наползли массивные тучи, сделавшие день до занудства скучным, тягучим и безынтересным.
Однако Эру не покидало ощущение, что сегодня она должна встретить знакомого и нужного человека, чье появление будет весьма кстати. Несмотря на ненастье, в послеобеденное время на улицах центра, как и всегда, было много людей. Но лишь на одного человека Эра обратила внимание. Сначала её взгляд притянул ярко-красный зонт, время от времени мелькающий в ленивом строю идущих впереди людей. Этот зонт был слишком большим для столь худощавой фигуры и делал человека в светлой куртке похожим на гриб.
Каждое движение, походка и даже спина этого человека казались знакомыми. Решив, что не стоит придавать этому значения, девочка вспомнила о доме, маме, теплом одеяле и горячем чае. От этих мыслей сырая и скользкая улица показалась ещё противнее. Эра прибавила шаг, но тут в толпе снова замельтешил человек-гриб.
Замешкавшись у светофора, он обернулся, закрыл зонт, чуть прикрывшись ладонью от дождя, воровато оглянулся назад, а затем скользнул в подземный переход. Эра не разглядела его лица, но была уверена, что человек заметил и наверняка узнал её. Недаром же он несколько мгновений вглядывался в её лицо.
Девочка редко пользовалась этим подземным переходом, потому что там всегда было грязно и неприятно пахло. Тем не менее, она, не задумываясь, направилась к темному тоннелю. Возможно, молодой человек с красным зонтом просто так, по обыкновению, свернул в переход. Но что если он ждет там? Было что-то странное в его движениях, будто он подал знак, пытался поманить за собой. Резко перескочив через решетку водяных струй, Эра осторожно зашагала вниз, опасаясь поскользнутся на мокрых ступеньках.
Тоннель оказался практически пустым. Люди, видимо, предпочитали обычную зебру этой плохо освещенной вонючей подземке. Молодой человек с красным зонтом отыскался сразу. Он стоял посреди тоннеля под запертой в металлическую решетку лампой и курил. Старательно затягивался, мусолил губами фильтр промокшей сигареты и с облегчением выдыхал скудные клубы дыма через нос. При этом молодой человек упорно смотрел себе под ноги, но его напряжение было очевидно. Он ждал, с трудом подавляя желание отвести взгляд от своих ботинок. «Сейчас ещё и сделает вид, что удивлен нашей встрече», — с усмешкой подумала девочка.
Конечно же, это был Максим. Живой, настоящий и, несмотря на небольшую нервозность, сравнительно спокойный. Эра была рада видеть его. Её радовал тот факт, что она не сразу узнала молодого человека в толпе и приняла его за обычного прохожего. Стало быть, он не так ненормален, как показалось на первый взгляд. А самое главное, что парень, наконец, осмелился покинуть своё мрачное жилище и вышел на улицу. Не ее ли эта заслуга?
— Ты куришь? — сразу же поинтересовалась девочка. Она часто забывала, что разговор следует начинать с приветствия.
Максим покосился на неё исподлобья отсутствующим взглядом, затем, прищурив один глаз, крепко затянулся едва тлеющей сигаретой.
— Использую «подарок» на всю катушку, — проговорил он.
Парень бросил окурок себе под ноги, тут же достал пачку из кармана, ловко извлек сигарету, щелкнув пальцем по дну, и снова закурил.
— Подарок?
— Угу, — кивнул Максим.
— Какой подарок?
— Этот, — парень постучал кулаком по груди. — Ты же читала мои записи и, помнится, говорила, что поверила каждому слову.
Эра не понимала, о чем он говорит, однако и не пыталась разобраться. Максим, видимо, из тех людей, которым всё равно, что болтать — лишь бы болтать.
— Погода не самая лучшая, — не задумываясь, ляпнула девочка.
— Точно, — согласился парень. — А если честно, я слонялся по улицам, надеясь встретить тебя.
Эра улыбнулась.
— Так ты знаешь?
— Конечно, я же его чувствую.
Девочка пристально смотрела в лицо парня, надеясь уловить хотя бы тень ответной улыбки, но он оставался холоден.
— Теперь веришь мне? Больше не боишься его? — с надеждой спросила Эра.
Максим бросил на неё уничтожающий взгляд. Нет, он всё ещё напуган.
— Готов забрать свои насмешки назад, ты и вправду не от мира сего. Этой ночью я чувствовал жажду этой твари, должно быть, когда она отправилась за своей жертвой. Затем чувствовал ее раздражение и гнев оттого, что ей не удалось насытиться. Твоего присутствия во всех этих событиях я не ощущал, но не сомневаюсь в том, что это ты сорвала мерзкому выродку охоту.
Эра торжествующе улыбнулась, но на лице парня не дрогнула ни одна мышца.
— Я снова его отыщу, и в следующий раз ему не удастся сбежать, — пообещала девочка.
— Не стоит так обольщаться. Ты не знаешь, насколько сильна эта тварь. Может, у тебя и есть какая-то сила, но с ним тебе не справиться.
Максим бросил ещё один окурок себе под ноги и уже снова потянулся в карман за пачкой, но передумал.
— Эта тварь струсила. Я её здорово напугала!
— Ты его застала врасплох, и он очень зол!
— Глупый, я же пытаюсь тебя защитить! Тебя и других!
— Да послушай ты!
Парень обхватил ладонями плечи Эры и чуть ли не прижался лбом к её лбу. В его круглых глазах возбужденно сверкали искры, но после недолгой паузы он заговорил неожиданно тихо:
— Послушай… Меня уже не спасти, эта тварь сможет убить меня, когда ей вздумается. Меня не спасти, всё уже кончено… Спасись сама, не лезь на рожон. Не хочу, чтобы ты закончила, как и я. Ведь эта тварь тебя не выбирала. Прошу тебя, не губи свою жизнь ради меня.
Девочка высвободила плечи и отступила на пару шагов назад.
— Для этого ты меня искал? Ты хотел сказать мне только это?
— Просто не делай глупостей, — процедил Максим сквозь зубы.
— Прости, но я не могу тебе этого пообещать. Пути назад уже нет. Я не могу это так оставить. И я делаю это не только ради тебя.
Парень лишь покачал головой.
— Максим, я обещаю тебе, всё будет хорошо. Чудовище до тебя не доберется, и все страхи исчезнут. Тебе больше не придется прятаться и бояться, ты вернешься к нормальной жизни, — Эра не знала, как ещё убедить отчаявшегося парня.
— Ты слишком самонадеянна, но мне бы очень хотелось поверить тебе, — ответил Максим.
Девочка просияла, почувствовав, что парень слегка поддался.
— Ну, так поверь! Просто поверь — и всё.
Парень, наконец, улыбнулся, однако его глаза оставались печальными.
— Хорошо, — выдохнул он. — Я буду верить в тебя и молиться за твою жизнь. За свою я уже давно не беспокоюсь.
Эра почувствовала фальшь в его словах. Максим врал, он всё ещё боялся за свою жизнь. Но эта ложь радовала. Этот парень не так пуст и безнадежен, насколько хочет себе казаться.
— А почему ты волнуешься за меня? — сама, не зная зачем, вдруг спросила Эра.
Молодой человек хмыкнул.
— Да кто его знает. Наверное, потому что других людей в моей жизни нет.
Оба замолчали, на несколько мгновений забыв друг о друге. Смотрели в противоположные стороны, и каждый думал о своем.
Низкий потолок вдруг резко захрипел. Парень и девочка одновременно взглянули наверх. Ржавая вентиляционная решетка, задыхаясь в металлическом кашле, исторгала раскаленную духоту, тут же запахло плесенью и давней сыростью труб. Максим отошел в сторону, потянув за рукав Эру.