«С кем-то произошло несчастье. Какой-нибудь ученик поранился или, может, разбил голову. Ужасно! Была бы тут мама. Она ведь помогает тем, кто попал в беду. Она медсестра! Как хочется увидеть маму…» — почувствовав подступающую тошноту, Эра отвернулась. Вид крови ужасал и отвращал её. Даже голова пошла кругом.
— Что с тобой? — донесся голос Айжан из-за спины.
Эра не ответила, дожидаясь, когда её одноклассница сама заметит алое пятно. Айжан приблизилась к девочке и склонилась над ней.
— Всё в порядке? — обеспокоено спросила она. — Эра, что не так?
Эра выпрямилась, всё ещё прижимая ладонь к губам.
— Тебя тошнит? — не понимала Айжан. — Болит что-то?
Девочка указала пальцем в сторону лужи, при этом стараясь не смотреть туда.
Одноклассница рассеяно взглянула под ноги.
— Что-то я тебя не понимаю, — отчаянно выдохнула Айжан.
Эра снова указала на асфальт, и вдруг глаза её округлились от ужаса: одноклассница обеими ногами вступила в темную жижу, однако по-прежнему не догадывалась, что стало причиной внезапного испуга Эры.
Она топталась на месте, глядела себе под ноги, но её глаза упорно отказывались замечать то, что растеклось по асфальту.
— Эра, да что с тобой происходит? — почти сорвалась на крик Айжан.
— Ты не видишь что ли?! — наконец выдавила из себя Эра.
Девочка снова опустила взгляд. Белые гольфы уже пропитались густой жидкостью, однако это её почему-то не смущало. Ослепла что ли? Стоит посреди алого пятна и делает вид, будто всё в порядке.
Эра зажмурилась, пытаясь избавиться от наваждения.
— Ну что? Что? — недоумевая, говорила она. — Слышишь звонок? Опоздали же! Давай поспешим, а то обеим попадет. Всё остальное потом.
Эра хотела сдвинуться с места, но ноги будто прилипли к земле. Она не могла пошевелиться. Просто стояла и смотрела, как быстро удаляется Айжан к дверям школы, оставляя за собой кровавые отпечатки подошв.
После долгого осмысления утренних впечатлений страх, наконец, немного отступил. Что толку от этих параноидальных размышлений? Уж лучше поскорее забыть о случившемся. В конце концов, даже у вполне здорового человека может случиться видение. Ведь описывалось что-то похожее в маминых медицинских книжках. Причиной тому может служить и недостаток сна. Ведь точно было такое где-то написано, если есть воспоминания. Как же это называлось-то?.. Сложный термин. Гипнагогические галлюцинации! Верно! Вовсе не симптом безумия. Обычное дело. Просто кинофильм, демонстрируемый переутомившимся мозгом, не более того. А если подумать, не настолько сильно тот мираж был похож на лужу крови, скорее уж напоминал тень, а может, то лишь в глазах рябило от внезапного солнечного света. Рябь в глазах вообще не галлюцинация, а вполне естественное явление при ярком свете. Ну его к черту! Всякое бывает.
Как только удалось немного убедить себя и успокоиться, Эра обнаружила, что грызет кончик карандаша, уставившись в страницу учебника биологии, и снова, и снова пытается прочесть название параграфа. Стало быть, уже третий урок на исходе. И не заметила, как время промчалось, да и в памяти почти ничего не отложилось. Вот она — глубокая задумчивость. Да ещё и не обратила внимания, что уже третий урок сидит за одной партой с Айжан, которая уже давно заметила неладное состояние девочки. Еще бы! Губы ощутимо дрожат, да и пальцы подрагивают, в маленькой точилке с зеркальцем отражается кружок мертвецки бледной кожи лица. «Чего же это я? Всего боюсь, из-за каждой мелочи нервничаю…» — подумала Эра, настойчиво продолжая вчитываться в текст учебника. Однако, даже выкинув из головы утреннее происшествие, сознание отказывалось переключиться на изучение особей членистоногих. На смену переживаниям из воспоминаний внезапно выплыла история о пропавших людях. Некоторое время девочка честно старалась поверхностно уловить информацию из прочитанного, но размышления о таинственных исчезновениях оказались куда более увлекательными и даже успокаивающими. Сосредоточенность окончательно рассеялась где-то между ракообразными и трахейными, буквы превратились в замысловатый, но ничего не значащий ряд символов. Глаза скакали по строчкам, мельком изучали рисунки, в то время как мозг был настроен на иную волну.
Однако, погрузившись в размышления, Эра испытывала противоречивые чувства. Странно, тем не менее, интерес к истории Айжан отличался от очарования тайной из какой-нибудь детективной книжки.
Что тут скажешь, книжка — это вымысел. Уже существующая от начала и до конца история. И на всякую загадку непременно прольется свет в финале романа. Говоря проще, в книжках-то загадка существует только ради интриги и обязательного объяснения на последних страницах.
Рассказы из вечерних выпусков не вызывают такого же интереса. Хроники убийств вызывают скорее неприятные ощущения, чем очаровывают. В то же время они рутинны и обыденны. Изо дня в день в мире происходит нечто неправильное, нехорошее, противоречивое. Это уже давно стало стабильным, даже внимание на эту реальность перестаешь обращать.
А вот история, рассказанная одноклассницей, была не похожа ни на то, ни на другое. С одной стороны, реальные события, не имеющие ни капли привлекательности, с другой — нечто важное, что никак нельзя было проигнорировать. Как-никак исчезновения, о которых рассказывала Айжан, происходили совсем рядом. На знакомых улицах. Это притупляло ощущение покоя и безопасности. Рядовые жители города, такие как сама Эра, просто исчезают. Никто не знает куда, никто не знает почему, никто понятия не имеет, кто или что за этим стоит.
А если подумать: кто может стоять за всем этим? Разумеется, какое-то зло. Ведь исчезновение человека вызывает только страх, волнение и прочие неприятные чувства. Если вот так исчезнет мама? Это будет ужасно! Конечно же, это зло! А что такое зло?..
— Лера, — прошуршал чуждый для уха звук имени.
Вдруг, словно в тумане, вспыхнул яркий свет и тут же снова выявил знакомую обстановку классного кабинета биологии. Руки по-прежнему бестолково сжимают учебник, взгляд попусту буравит абзацы, а карандаш длинной сигаретой зажат в зубах. И как только удается, не подключая волю, так искусно создавать вид работающего ученика, при этом полностью мысленно отсутствовать в классе?
— Эра, — снова позвала Айжан сбоку, на этот раз привычней.
— Что? — не вникая, откликнулась Эра.
Одноклассница ткнула пальцем чуть пониже груди девочки, указав на открытую тетрадь. «Практическая работа» — только два слова, написанные рукой Эры в самом верху листа. Всё это время ученики выполняли самостоятельную работу. Блин! Преподаватель отчетливо растолковал план задания — нужно было лишь прочесть параграф и составить конспект! В тетради Айжан исписано уже почти два листа.
— Ты бы хоть что-нибудь выписала для виду. А то за неработу на уроке могут двойку влепить.
— Я успею, — сказала Эра, взяв в руку карандаш, уже ощущая, что засуетилась.
— Шесть минут до конца урока. О чем ты думала всё это время?
Девочка вздохнула:
— О многом… О пропажах людей тоже…
Каким-то странным стало выражение лица Айжан. Какая-то двоякая улыбка, ехидная и выражающая восхищение одновременно. Всегда казалось, что эту отрешенную от всего девочку так трудно заинтересовать, но, оказывается, вызвать интерес у неё могут всего на всего чужие размышления, не имеющие отношения к школьным заданиям. Возможно, в этот момент Эра стала её героем. От чего же ещё так вспыхнули её глаза? Наверное, она и не догадывалась раньше, что самая успевающая девочка в классе способна забыть об уроках, задумавшись о чем-либо другом. Должно быть, Эра теперь интересует Айжан ещё больше. Думать об этом было приятно.
— А что в этом привлекательного? — поинтересовалась одноклассница.
— Сама не пойму, — угрюмо призналась Эра.
Девочка хотела добавить, что непременно хочет узнать об этом деле больше, но тут её мысли прервал хрипловатый кашель учителя. Юлия Александровна была строгой, но не лишенной деликатности.
— Алаева, Вы, должно быть, закончили, раз позволили себе болтать.
Ни для кого не была тайной новая манера преподавателя биологии переходить на Вы, когда она готовилась сделать замечание.
Её пытливый взгляд из-под не по возрасту модных очков мог означать только желание заглянуть в тетрадку ученицы. Большие глаза скользнули и в сторону Айжан, давая понять, что её работа будет проверена следующей. Эра растеряно встала. Неужели она сейчас и вправду сунет под нос учителю пустую тетрадь? Ох, как же низко она упадет в глазах Юлии Александровны. Теперь и все одноклассники смотрели в сторону Эры, почувствовав её неуверенность. Ожидали чего-то этакого. Сквозь плотно закрытую дверь просочилась негромкая трель — звонок, что дается только для учителя. Однако он оказался спасительным.
— Домашнее задание: закончить конспект, — сухо заключила немолодая женщина, обращаясь уже ко всем ученикам.
Повезло.
Стоит извлечь урок, что не стоит зря витать в облаках во время занятий. Лучше уж забыть о раздумьях или хотя бы отложить их до конца учебного дня, если они так важны. Нужно постараться избавиться от навязчивых мыслей и перестать, наконец, философствовать на тему, что же такое это зло.
Когда впервые Эра встретилась с тем, что противоречит человеческим идеалам? Был ли раньше момент столкновения с очевидной жестокостью, не считая заметок в газетах, новостей по телевидению и прочитанных до дыр книг? Однажды такое действительно случилось. Ещё до того, как девочка научилась читать, ей пришлось увидеть смерть в собственном доме. Смерть маленьких неразумных существ. Тот день хорошо запечатлелся в ещё неокрепшем рассудке. Всё началось с ритмичного шуршания под мойкой, где стояло помойное ведро. Эти тихие шуршания и редкое попискивание тогда ещё не сильно волновали девочку. А вот Инну шум за маленькой дверцей всегда раздражал, и она всегда бормотала о том, что сама накликала беду, вспоминая о мышах.