– О да, история. История, которую написал Саймон.
Брэм уже собирается мне что-то ответить, но тут Гаррет оборачивается к нам, привставая так, что его голова показывается над спинкой дивана:
– Эй, Берк, есть вопрос. Я пытаюсь решить, что мы делаем завтра.
– Завтра?
– Мюзикл, – напоминает из своего кресла Морган.
– Да, точно.
– Ты идешь? – интересуется Гаррет.
– Да, собиралась.
Брэм и Гаррет переглядываются, хотя я не понимаю почему.
– Хочешь пойти с нами? – спрашивает Брэм. – Мы придем рано и займем лучшие места.
– Другими словами, Гринфелд не хочет, чтобы чей-то затылок заслонял задницу его парня.
Брэм только с улыбкой качает головой.
– Может, мы заранее заедем за едой, – продолжает Гаррет.
– Хорошая мысль.
– Всего лишь «хорошая»? Ах, Лиа, Лиа.
Я заставляю себя широко улыбнуться.
– Боже мой! Дождаться не могу!
– Уже лучше, – бросает он перед тем, как плюхнуться обратно на диван.
Но тем вечером мои мысли заняты не мюзиклом. Вернувшись домой, я падаю на диван с колой, и меня одолевает беспокойство. Мыслями я то и дело возвращаюсь к разговору с Морган в «Рио Браво». Эбби хочет поехать в университет Джорджии вместе с нами. Не могу сказать, что это стало для меня полной неожиданностью. Теоретически мы дружим, но из нашего потока около сотни учеников подали туда документы, и Эбби дружит с большинством из них. Она со всеми дружит. Поэтому я удивлена, что ехать на день открытых дверей она хочет с нами.
На столе вибрирует телефон, и у меня сжимается сердце.
Но это Гаррет.
Я рад, что ты завтра идешь на мюзикл, мы отлично проведем время.Свернувшись клубочком на диване, я некоторое время смотрю на экран. Гаррет так иногда делает: присылает мне сообщения, на которые и не ответишь толком, потому что это не вопрос, а утверждение. И я никогда не знаю, как поступить. Подозреваю, я ему нравлюсь. Может, я все это выдумываю, а Гаррет просто сам по себе чудной, но бывает ужасно интересно, права ли я.
Я тоже!Мне нужно отвлечься, и одним аниме тут не обойтись. Порывшись в телефоне, я нахожу какой-то фанфик и отправляюсь к себе в комнату, потому что слэшные фанфики с Драрри[11] я в гостиной не читаю. Даже когда мамы нет дома. Драрри – только в спальне. Плевать, как это звучит.
Сосредоточиться на чтении тоже не получается, и дело даже не в фике. Он-то как раз отлично написан, а Драко автору удался достаточно мерзким – и это радует; ненавижу, когда его делают сладким котиком. Простите, ребята, но он та еще сучка, что есть, то есть. И пускай в глубине души он добрый и заботливый, в случае с Драко эту заботу сначала нужно заслужить.
Именно это мне и импонирует.
Итак, отвлечься на историю не удалось, так что я закрываю файл и ставлю телефон на зарядку, а потом еще минуту шаманю, чтобы убедить его заряжаться. Кусок дерьма, а не телефон. Запустив спотифай, захожу в свой аккаунт на тамблере и просматриваю архивы. Нужно бы выложить что-то новое – или хотя бы что-то из старого поприличнее. Все они уже отсняты на телефон: я шипперю Инеж и Нину[12], Персабет[13] – поэтому на моих артах они целуются. Есть и несколько оригинальных персонажей. Пара портретов друзей, хотя эти я точно никому не покажу. Уже показала однажды – и это было ошибкой.
Я листаю фотографии, пока не нахожу карандашный набросок Беллатрисы Лестрейндж. Не самый вылизанный рисунок, но мне нравится, как схвачено выражение ее лица. А что арт небрежный – пусть, все равно у меня анонимный аккаунт. Если люди считают меня фиговым художником, так тому и быть. Они же все равно не знают, что я – это я.
5
В пятницу Морган пропускает уроки и не отвечает на мои сообщения.
– Странно это. – Мы с Анной первыми пришли и заняли стол за обедом. – У нее что-то случилось?
– У Морган? – Она прикусывает губу и старается не смотреть мне в глаза.
– Что такое? Она на меня злится?
– Нет, не в этом дело. – Анна замолкает на пару секунд. – Я думаю, она в стадии принятия.
– Принятия чего?
– Она тебе не сказала? – Мы наконец-то встречаемся взглядом.
– Да она же на сообщения не отвечает.
– Ну да. – Анна откидывается в кресле. – Кхм. Ей вчера ответили из Джорджии.
– Из университета?
Анна только кивает, а у меня уже болезненно сжимается сердце.
– Ее не приняли, да?
– Не приняли.
– Может, поставили в лист ожидания?
– Нет.
– Ты, наверное, шутишь?
Анна качает головой.
– Но у нее же вся семья там училась!
– Знаю.
– Она, наверное, в отчаянии. Но как получилось, что она не прошла?
– Не знаю, там возникла какая-то путаница. – Анна вздыхает и начинает накручивать на палец прядь волос. – Может, дело в результатах отборочного экзамена? Мне так неудобно. Морган просто в шоке. А ее родители… они все делают не так. Позвонили в университет, сказали, что отзывают пожертвования. Жесть какая-то.
– Боже.
– Я заеду к ней после школы.
– Я с тобой.
– Э-э. – Анна снова замолкает на время. – Не уверена, что стоит.
– Она не хочет меня видеть?
Тишина.
– Она сама так сказала? – переспрашиваю я, краснея.
– Не знаю. Пожалуйста, Лиа… – Анна пожимает плечами. – Прости. Все так запутано.
– Неважно. Все хорошо. – Я резко поднимаюсь со стула. – Поем на улице.
– Она просто расстроена сейчас. Не принимай близко к сердцу.
Вот ненавижу, когда люди так говорят. «Ах, Лиа, не принимай это близко к сердцу! Ничего личного!» То есть в том, что Морган пропустила школу, лишь бы со мной не встретиться, нет ничего личного? Как бы не так. Знаю, мне полагается ей сочувствовать, а не злиться, но это, блин, обидно.
– Лиа, дело не в тебе. Она просто в шоке, – твердит Анна. – Думаю, ее это задело.
– Да знаю я. – Выходит чуть громче, чем мне хотелось бы, так что на нас оборачивается пара девятиклассников. Приходится понизить голос: – Я знаю, что дело не во мне.
– Хорошо, потому что ты ни при чем.
– Мне просто хочется ее поддержать, понимаешь? Чтобы ей стало чуть легче.
– Не думаю, что это поможет. – Анна подается вперед. – Понимаешь, о чем я? Никто не виноват, что ты поступила, а Морган нет, и она это понимает. Но сейчас это все равно будет выглядеть так, будто ты еще раз ткнула ее носом.
– Не собираюсь я ее ни во что тыкать!
– Я знаю. – Анна взвешивает каждое слово. – Специально не станешь. Но неужели ты не понимаешь, каково ей будет?
У меня горят щеки.
– Хорошо. Не буду ее пока трогать.
Анна в ответ легонько пинает меня носком ботинка.
– Я знаю, что ты беспокоишься, и позабочусь о ней.
– Делай как знаешь, – пожимаю я плечами.
Итак, все окончательно полетело под откос. Я сдерживаю себя, чтобы не писать Морган – Анна несколько раз подчеркнула, что делать этого не стоит, – и оттого кажусь себе бездушной. Сидя на занятиях, я представляю ее свернувшейся клубочком в окружении красных и черных флагов и картинок с бульдогами. Она, наверное, сходит с ума. Кажется, я даже понимаю ее. Мне никогда не отказывали университеты, но где-то глубоко во мне живет похожее ощущение, что я недостаточно хороша.
И нет, я не перетягиваю на себя одеяло. Даже не думаю о том, что мы собирались поехать на день открытых дверей вместе с Эбби – и о том, захочет ли она ехать со мной теперь.
– Лиа, – шипит Саймон, тыкая в меня карандашом.
Я возвращаюсь на бренную землю как раз вовремя, чтобы заметить Взгляд мисс Ливингстон.
– Полагаю, вы погружены в размышления о Великой французской революции, мисс Берк. Не хотите ли поделиться выводами?
Щеки покрываются румянцем.
– Да. Я… Кхм.
Вот блин. У мисс Ливингстон просто дар подлавливать нас в самый неподходящий момент. «Да, конечно, давайте поговорим о Французской революции. Не о совместной же поездке в Афины с Эбби Сусо нам говорить. Нет, я, конечно, не собираюсь ехать с ней в Афины».
– Томас Джефферсон помог маркизу де Лафайету составить черновик Декларации о независимости, – неожиданно выдает Саймон.
– Мистер Спир, поверьте, либретто мюзикла «Гамильтон», которое вы, очевидно, помните наизусть, не спасет вас на экзамене по истории Европы.
Кто-то хихикает. Мисс Ливингстон качает головой и обращается к другому ученику. Я тихо пинаю Саймона под партой, а когда он поднимает взгляд, улыбаюсь.
– Спасибо.
– Нет проблем, – улыбается он в ответ.
6
– Итак, поговорим о «Реальной любви». – Брэм наклоняется поближе. Гаррет нас не слышит – он изучает стойку с десертами, хотя кроме десертов тут ничего нет, потому что сегодня мы обедаем в булочной «У Генри». Кто сказал, что кексы – не обед?
Я еще раз оглядываюсь, чтобы убедиться: Гаррет полностью поглощен созерцанием выпечки и пончиков в глазури. Потом снова поворачиваюсь к Брэму.
– Значит, так. Саймон, вероятно, убьет меня за то, что я тебе это говорю…
– Вероятно. Он трепетно хранит свои тайны, – в тон мне отвечает Брэм, и мы синхронно улыбаемся друг другу. Видите ли, на свете нет менее скрытного человека, чем Саймон Спир.