Однажды даже сам участвовал и взял призовое место. Правда, ради этого пришлось противника превратить в статую на время. Думаю, те три дня, что он простоял без движения, облепленный помётом птиц, пошли ему на пользу, и он больше не выступал со слабеньким зельем «Превращения» против такого сильного алхимика, как я.
— Куда и во сколько? — уточнил я.
— Завтра в два часа дня на Центральном стадионе.
— Понял. Буду, — порывшись в памяти, кивнул я.
Ваня занёс руку над дверным звонком, но тут повернулся ко мне и прошептал.
— Слушай, а как ты будешь искать яд?
— По запаху. Дай мне понюхать всё, что будешь есть и пить.
— Ты это умеешь? Раньше я за тобой не замечал подобного таланта…
— Раньше его и не было, — хмыкнул я.
— Ладно, — как-то неуверенно кивнул мой друг.
Дверь перед нами открыл дворецкий в синей ливрее и учтиво поклонился. Вот это мне по душе, сразу вспомнился родительский дом. Там всегда было много слуг. Я же предпочитал жить один, хотя временами посещала мысль нанять хотя бы садовника, но я тут же отметал эту идею. Всё же мои эксперименты со снадобьями и пилюлями были очень опасны — не хотелось хоронить случайно попавших под удар слуг.
— Ну, наконец-то! Мы уже заждались. Где ты пропадал? — возмущённо проговорила мать Вани, когда мы зашли в просторную столовую, но, увидев меня, с заметным усилием натянула неестественную улыбку. — Саша, здравствуй.
— Добрый вечер, э-э-э, — я порылся в памяти Шурика. — Ваше Сиятельство.
Именно так ее было положено называть. Ну ладно, мне не сложно.
Мать Вани была довольно крупной дамой в строгом сиреневом платье и с черными кудрями, обрамляющими лицо. Она всегда была холодна с Сашей, в отличие от её мужа — князя Савельева. Тот искренне сочувствовал семье Филатовых и пытался поддержать, но дед отказывался от подачек, поэтому князь периодически закупал у него крупную партию чая. Отца семейства сейчас за столом не было.
— Батя уехал по делам в столицу, — будто прочитав мои мысли пояснил Ваня.
Я втянул носом, но здесь было столько запахов, что почувствовать сходу яд было практически невозможно. Нужно работать прицельно, чтобы не ошибиться.
— Саша поужинает с нами, — сказал Ваня и велел слуге принести ещё один набор приборов.
Княгиня сдержанно кивнул. Я же осмотрелся.
Над нами, сверкая огнями, висела громоздкая хрустальная люстра. В трёх шкафах со стеклянными дверцами виднелась посуда и бутылки с напитками. Окна занавешены тяжёлыми красными шторами. Трое слуг меняли блюда и обслуживали присутствующих.
Также за столом сидели две сестры Вани — близняшки на выданье. Они так сильно походили друг на друга, что даже прошлый Саша не мог угадать, кто есть кто: пухлые блондинки в розовых платьях и с надменными, будто фарфоровыми, лицами. Память подсказала, что они учились на первом курсе магической академии, чем очень гордились и постоянно подкалывали Сашу, которому вход в академию был закрыт.
Напротив нас сидели десятилетний брат Жорик, беззубая бабка, увешанная бриллиантами, и слащавого вида мужик с прилизанными волосами и гладковыбритым лицом. Насчёт мужика память молчала — Саша его не знал.
— Знакомьтесь, Александр Филатов, — указал Ваня на меня незнакомому мужику. — А это мой дядя Семён Леонидович.
Память подсказала правильное приветствие, что я сразу и выполнил.
— Филатов? — задумчиво проговорил слащавый, откинулся на спинку стула и внимательно оглядел меня. — Ты из того аптекарского рода, который…
— Из того самого, — прервал я его и с вызовом посмотрел в глаза. — Какие-то проблемы?
Семён Леонидович опешил на мгновение, затем склонился над тарелкой и буркнул.
— Никаких. И так всё понятно… Надо быть учтивее со старшими.
Я пропустил мимо ушей его последние слова. И кстати у меня сразу закралась мысль: а не этот ли слащавый дядька травит племянника? Мутный он какой-то, и глазки бегают.
Расторопный слуга поставил передо мной тарелки и столовые приборы. Я положил себе пару хорошо прожаренных кусков мяса и насыпал нарезанных соломкой свежих овощей. Яда здесь точно не было, зато от аппетитного запаха засосало под ложечкой.
Сёстры Вани весело щебетали с матерью и упорно делали вид, что не замечают меня. Брат Жорик, наоборот, не сводил заинтересованного взгляда, уплетая большой кусок пирога.
Ваня подтянул к себе блюдо с жареной рыбой и еле слышно спросил:
— Можно мне это съесть?
Я втянул носом и кивнул.
— Всё чисто.
Друг с облегчение выдохнул и принялся за еду, но, как только взял кусок белого хлеба и поднес ко рту, остановился и снова дернулся ко мне.
— Чисто, — шепотом сказал я.
— Что это вы там делаете? — заинтересовался Жорик.
— Ничего, — ответил Ваня.
— Нет, ты врёшь. Я всё видел! — упрямо заявил он.
Княгиня и остальные с интересом уставились на нас. Ваня раскраснелся, ведь не мог же он признаться, что проверяет еду на наличие яда за семейным ужином. Я пришёл ему на выручку.
— Скоро соревнования, поэтому я, как аптекарь, слежу за питанием Вани. Всё же я больше знаю о пользе и вреде различных продуктов.
— Это правильно, — прошамкала беззубая старуха. — Всё это изобилие только вредит. Вот в наше время…
— Матушка, не стоит постоянно вспоминать былые времена, — сухо проговорила княгиня. — Вкусная еда ещё никому не вредила.
Я бы, конечно, поспорил, но решил не влезать в их семейные дела. Время было уже позднее, а на столе стояли пирожные с масляным кремом, жирная свиная рулька, много сладостей и выпечки. По всему видно, что в этой семье любят вкусно покушать. Кроме атлетически сложенного Вани и тощей старухи, все остальные имели избыточный вес.
Весь ужин парень подсовывал мне то одно, то другое блюдо, но яда в них не было. Хм, как же его тогда травят?
После ужина мы с Ваней поднялись в его комнату. Размером она была не меньше нашей гостиной и обставлена новой мебелью, различными приборами непонятного назначения.
Ваня нажал пару кнопок на устройстве, как подсказала память, под названием «музыкальный центр», и из него полилась музыка. Очень удобно, не нужно бардов звать или оркестр приглашать. Кстати музыка пусть и звучала странно, но не раздражала.
— Ты всё ещё думаешь, что меня травят? — спросил он. — Мы всегда едим все вместе. Традиция такая.
— Конечно тебя травят, иначе как в твоей крови оказался яд… Слушай, а может, ты сам какие-нибудь пилюли пьёшь, или ещё какие-нибудь добавки?
— Ничего я не пью! Это незаконно, — возмутился он. — Нас же проверяют, чтобы никто не воспользовался магическим усилением.
Я опустился в мягкое кресло у письменного стола и задумался. В воздухе витал лёгкий эфир яда. Возможно, это от самого Вани, ведь я учуял его в своей гостиной.
— Пить хочется после рыбы, — Ваня подошел к графину с водой, откупорил стеклянную пробку и налил в стакан.
— Стой! — я подбежал к нему и отобрал стакан.
— Ты чего? Тоже хочешь?
— Нет… здесь яд.
От воды поднимался невидимый эфир, заполняя комнату. Безвкусный, прозрачный яд растворили в воде. Если бы не моя способность, я бы тоже не смог определить его.
— Не может быть, — выдавил Ваня ошарашенно. — Воду наливают каждый день. Я же говорил, что постоянно пить хочется.
— Кто наливает?
— Слуга, — пожал он плечами. — В моей комнате обычно убирается Гришка.
— Значит, с ним нужно поговорить, — подытожил я.
Мы спустились вниз и зашли на кухню, где две служанки мыли посуду, а дородная повариха убирала остатки ужина по прозрачным ящичкам.
— Где Гриша? — осмотревшись, спросил Ваня.
— Он прибирается в столовой. Может, я смогу помочь? — участливо спросила повариха и смахнула прядь волос с раскрасневшегося лица.
— Нет, — бросил через плечо Ваня.
Мы двинулись к столовой.
Молодой веснушчатый слуга аккуратно складывал на поднос грязную фарфоровую посуду.
— Гришка, зачем ты меня травишь? — грозно спросил Ваня и навис над ним.
Тот испуганно охнул, уронил поднос с жалобно зазвеневшими тарелками на стол и прижал руки к груди.
— Иван Владиславович, о чём вы? Я ничего не делал, — пролепетала он.
— В графине с водой мы нашли яд. А в моей комнате прибираешься ты, поэтому нет смысла отпираться, — наседал Ваня.
— Воду наливают на кухне, а я только приношу. Клянусь, я здесь ни при чём, — жалобно пробормотал он.
Озадаченный Ваня посмотрел на меня и с сомнением спросил:
— Может, действительно, не он?
Я тоже не был уверен, что к отравлению причастен этот пугливый юноша. Зачем ему травить одного из хозяев? Однако всё же стоило проверить. Я подошёл поближе и велел.
— Протяни руки.
— Зачем? — насторожился слуга.
— Делай, как велено! — прикрикнул друг.
Гришка вытер руки о штаны и протянул ко мне ладонями вверх. Я закрыл глаза и втянул носом. Ну, теперь всё ясно.
— Это он. Эфир яда остался на руках.
Парень рванул к двери, но я преградил ему путь и, швырнул на диванчик у стены.
— Говори, зачем ты травил своего господина? — я схватил его за ворот пиджака.
— Я ничего не делал! — взвизгнул он.
— Не делал? Ну тогда ты не откажешься от стакана воды из графина в комнате Ивана Владиславовича, — усмехнулся я и добавил зловещим тоном. — И я туда ещё кое-что капну. Я же аптекарь… не знаешь? И поверь тебе не понравится. Ваня, принеси графин! Если Гришка откажется пить, то мы ему с радостью поможем утолить жажду.
— Не надо! Я всё скажу, — упавшим голосом проговорил слуга и опустил голову. — Мне заплатили. Сказали, что это не опасно. Только сон будет крепче. И он, действительно, стал крепче… — слуга с надеждой посмотрел на Ивана.
— Кто заплатил? — спросил я, но Гришка не торопился отвечать.
— Отвечай, скотина, пока я тебе ноги не переломал! — взорвался Ваня.
— Я не знаю! Мужик какой-то незнакомый на улице подошёл ко мне. Сказал, что поклонник таланта хозяина. Дал денег и записку. Там было велено добавлять три капли раствора в графин с водой, — выпалил испуганный