Тут мне в голову пришло, что Шустрик мог бы принести мне телефон Щавелева из его дома. Я сразу не сообразил взять его и посмотреть, с кем он общался. Но как объяснить Шустрику путь до дома профессора?
Я не придумал ничего лучше, чем мысленно «показать» зверьку дорогу до академии, по которой езжу на седане, потом стадион, академгородок, дом Щавелева, комнату и сам телефон. Всё это время Шустрик смотрел на меня словно заворожённый и даже не шевелился.
«Принеси телефон!» — мысленно велел я, держа перед глазами образ разбитого прибора.
Шустрик защебетал, взмахнул хвостом и пропал.
Прошло чуть более минуты, когда я начал тревожиться. Шустрик перемещался очень быстро, поэтому я не понимал, где он может так долго задержаться. А вдруг он потерялся? Мечется теперь по всей Москве и не может найти дорогу домой. Или его кто-нибудь поймал. Или телефон уже забрали, и Шустрик пытается выполнить задание, которое я ему дал, но не может.
Ещё через две минуты напряженного ожидания я забеспокоился не на шутку и сильно пожалел, что отправил его в такую даль. Мне даже пришло в голову сесть в машину и ехать за ним, но тут что-то щелкнуло, и с потолка на кровать свалился зверёк.
— Шустрик! — я бросился к нему и увидел, что он еле дышит, но в лапках держит тот самый телефон.
Я бросился к тумбочке, в которой хранил свои зелья, вытащил «Исцеление» и влил в рот Шустрику. Его эфир не говорил о серьёзных проблемах, но зверёк явно сильно устал и выдохся. Термин «загнанная лошадь» идеально подходила его состоянию. Пожалуй, я переоценил его возможности.
Вскоре зверёк приподнялся и, жалобно защебетав, пару раз дёрнул хвостом. Жаловался, бедняга. Я погладил его по шерстке и пообещал, что не буду больше так напрягать, а затем отправил на кухню съесть чего-нибудь вкусного. Зверек вмиг пропал и вскоре явился с пирожными в виде трубочек с кремом. Ну хитрюга, знает, где лакомство лежит.
Я хотел включить телефон Щавелева, но ни одна кнопка не отзывалась. Открыв сзади крышку, увидел, что нет ни аккумулятора, ни специальной карты. Кислота раствори этих негодяев! Всё-то они предусмотрели. Зря только Шустрика помучил.
После ужина, состоящего из запеченной индейки с овощами и вишневого пирога, мы с дедом поехали на вокзал за саженцами манаросов.
— Дед, хотел с тобой поговорить по поводу сообщества, — подал я голос. — Как думаешь, принять приглашение и вступить в «Лигу безликих»?
— В «Лигу безликих»? — задумался он. — А на кой-чёрт они тебе нужны?
— Не знаю, но говорят, что престижно быть членом сообщества. Не всех туда берут.
— Был я по молодости в одной из таких сообществ. Еле отвязался, — смутился он. — По глупости попёрся в это сообщество вслед за большегрудой девахой, которая меня даже не замечала.
— Чем вы занимались?
— Помогали друг другу экзамены сдавать, деньгами выручали, справки липовые делали, чтобы сбежать с занятий. Короче дурью маялись, — махнул он рукой и повернулся к окну, за которым мелькали огни ночного города.
— Всё? — прервал я затянувшееся молчание.
— Нет, не всё, — он явно не хотел вспоминать о том времени. — Сначала ко мне все были очень хорошо расположены, я действительно подумал, что оказался среди друзей. Но потом… Потом оказалось, что я должен общаться только с теми, кого они одобряют. Должен подчиняться их правилам, даже если они мне не нравятся.
— Что за правила такие?
— Нас науськивали против неугодных, и мы должны были гнобить других студентов, пакостить преподам, воровать редкие ингредиенты из лаборатории и тому подобное. Я не хотел этим заниматься, поэтому попытался выйти из сообщества, и тут началось, — он сморщился так, будто даже от воспоминаний о тех днях сводило скулы, как от лимона. — Сначала меня уговаривали, затем угрожали, а потом заставляли заплатить огромные отступные в обмен на сохранение тайн Филатовых.
— Каких ещё тайн? — заинтересовался я.
— С дуру проговорился о некоторых сложных рецептах, которые наш род веками совершенствовал. Рассказал о кое-каких денежных махинациях отца с налогами. Ещё много всякого наболтал, — он покачал головой. — Я же думал, что мы — друзья, вот и трещал без умолку, а те, не будь дураками, всё записали в тетрадку и мне предъявили.
— Как же ты выкрутился?
— Наш юрист в договоре лазейку нашёл.
— Погоди-ка, а мне говорили, что нужно будет заключить договор с магической печатью. Что за печать такая?
— Это потом они уже усложнили всю эту систему, чтобы беглецов не было. Теперь, говорят, все друг с другом намертво связаны.
Я задумался. Если всё так сложно, то зачем лезть в это болото?
— Шурик, ты не думай, что всё так плохо. От этих сообществ хорошее тоже есть. Ведь там все друг другу помогают. Если «Лига Безликих» следующими займёт место у власти, то у тебя будут самые влиятельные собратья в империи. Сможешь любой вопрос решить без проблем.
Точно не знаю, что означает последняя фраза, но предполагаю, что-то же самое, как легче легкого. Хм, есть над чем подумать. Возможно, тот стихийник был прав, когда сказал, что если бы Дима состоял в таком сообществе, то с ним бы такого не случилось. Остальные члены сообщества не позволили бы так обойтись с родом.
Ну что ж, пожалуй, мне ещё раз нужно пообщаться с представителем «Лиги безликих», чтобы разузнать подробности и посмотреть тот самый договор.
Мы добрались до вокзала как раз ко времени прибытия поезда. Оставив машину на парковке, взяли в аренду тележку, чтобы не тащить коробки в руках, и покатили к вагонам.
— Та-а-к, нам нужен номер тринадцать, — сказал дед и махнул рукой. — А вот и он.
Мы подошли к вагону, но проводник не спешил открывать тамбурные двери. Из соседних вагонов тем временем выходили пассажиры, но тринадцатый будто пустой. Даже в окна никто не выглядывал.
— Какого лешего он тянет? Здесь же люди ждут! — гаркнул с возмущением дед и постучал кулаком по двери.
Никакой реакции. Тут к нам подошёл проводник соседнего вагона — молодой мужчина с гладковыбритым лицом в форме железнодорожной компании — зеленый мундир и фуражка со значком поезда.
— Странно, почему никто не выходит? Витька говорил, что все места в его вагоне заняты, — он озадаченно посмотрел на нас.
— Так вы уж разберитесь со своим Витькой! Нам из Торжка растения отправили. Нужно срочно их пересаживать, пока не высохли, — дед зло зыркнул на него из-под седых бровей.
Проводник забежал в свой вагон, прошёл через межвагонные двери и открыл нам вход. Ещё на лестнице я услышал испуганный вскрик. Рванул внутрь и увидел, что в тамбуре на полу лежит без движения взрослый мужчина в форме проводника, а за ним в проходе лежат люди. Рядом с некоторыми валялись чемоданы и пакеты с едой.
— Убили… Всех убили, — выдохнул проводник, попятился назад, пока не уперся в деда и, оттолкнув его в сторону, выскочил из вагона.
— Полицию! Вызывайте полицию! — панически завопил он и со всех ног бросился к зданию вокзала.
Мы с дедом переглянулись. И что тут произошло?
Глава 2
Крови или каких-либо увечий не было видно. Люди словно мгновенно заснули и не проснулись. Кое-кто до сих пор сжимал в руках сумочку или газету. Люди явно приготовились выйти из вагона, но что-то случилось. Вопрос: что?
— Ой-ё-ёй, что-то плохо мне стало, — выдохнул дед и завалился вбок.
Я едва успел подхватить его. Придерживая под руку, вывел из вагона, посадил на скамейку и вернулся вновь. К вагону уже начали сбегаться работники вокзала, но я встал в дверях, чтобы никто не смог зайти, и втянул носом.
Ага, попался! Это манарос! От сильнейшего подавляющего сознание эфира я могу защититься, но остальные люди этого сделать не могут. Именно поэтому они отключились, но не умерли, а просто были без сознания.
— Никому не заходить в вагон — работает аптекарь! — командирским тоном прокричал я на улицу и двинулся по коридору, стараясь ни на кого не наступить.
Мне нужно найти манарос и обезвредить его.
Первым делом заглянул в служебное купе проводника, но растений там не оказалось. После этого принялся друг за другом заглядывать в каждое купе. Эфира было столько, что я не мог точно определить, откуда он исходит.
В конце вагона последнее купе было заперто. Я подёргал дверь и понял, что лучше будет сходить за ключом, чем пытаться выломать его. К тому же мне могут предъявить за сломанную дверь.
Я двинулся обратно, чтобы забрать у проводника ключи, но тут в вагон поднялись двое полицейских.
— Посторонний — на выход! — прокричал один из них, указав на меня.
— Я не посторонний, а аптекарь. В купе есть манарос, из-за которого люди потеряли сознание. Если вы не свалите отсюда в самое ближайшее время, то ляжете рядом с ними, — сухо проговорил я, огибая тучного мужчину, который загородил проход.
Полицейские переглянулись, но не сдвинулись с места. Ну-ну, вам же хуже.
— Назовите ваше имя, — один из законников потянулся к дубинке, что висела на его поясе.
— Александр Дмитриевич Филатов. Студент Московской магической академии, — я уже заметил, как побледнели их лица и участилось дыхание. — Если вы сейчас же не выйдете на свежий воздух, то…
В это время один из полицейских рухнул на колени и схватился за голову.
— Всё кружится. Мне… мне плохо, — еле слышно выдохнул он и свалился прямо на проводника.
Второй понял, что сейчас с ним произойдёт подобное, поэтому схватил напарника и вытащил его из вагона. То-то же.
— Больше никого сюда не пускайте! — прокричал я ему вслед. — Пока не обезврежу манарос, яд продолжит распространяться!
— Понял! Уф-ф-ф, — похоже, ему всё-таки поплохело.
Я вытащил из кармана проводника связку ключей и вернулся к запертому купе. С третьей попытки нашёл нужный и сдвинул вбок дверь. В коробках с землей стояли саженцы манаросов.
Одно из растений зацвело. Огромный желтый цветок источал тот самый эфир и сладкий сливочный запах. Это растение можно использовать в различных лекарственных средствах, ведь у него большое разнообразие свойств, но только при особых условиях. И одним из них было то, что его нельзя выращивать в закрытых помещениях типа оранжерей.