– Да ничего, – Рэддок пожал плечами. Кхм, сдается мне, в тоне его слышалось некоторое сомнение. – Я был здесь с девушкой, мы как раз сидели за соседним столиком.
– С девушкой?! – заинтересовался доктор и ткнул приятеля в бок кулаком. – Слушай, какие новости! Познакомишь?
– Олаф! – прозвучало это не то с укором, не то с угрозой.
– Все-все, молчу! – доктор шутливо задрал ручищи.
Рэддок только вздохнул и, не глядя, подтянул к себе стул.
– А если серьезно? Какова вероятность, что этот Далтон умер не своей смертью? Навскидку, разумеется.
– Навскидку – невелика, – доктор поскреб щеку. – Выглядит типично. А что, зудит, да? Опять твое чутье проснулось?
Рэддок лишь дернул плечом.
– Проверь все хорошенько, ладно? От трупа до этих проклятых лилий.
Доктор насупился.
– Будем считать, что я этого не слышал. К твоему сведению, я всегда работаю на совесть!
Инспектор примирительно хлопнул его по плечу:
– Не обижайся, Олаф. Просто что-то… – он неопределенно повел рукой. – Не нравится мне эта история, друг мой. Дурно от нее пахнет.
Пахло и впрямь нехорошо: от удушливого аромата лилий уже першило в горле.
На этой весьма драматической ноте в ресторан ввалились полицейские. Ведущий их сержант диковато посмотрел на инспектора в вечернем костюме и с гвоздикой в петлице, однако быстро опомнился и сделал каменное лицо.
– Сэр? – произнес он тем почтительно-вопросительным тоном, которым обращаются к по-настоящему уважаемому начальству.
– Организуйте допрос свидетелей, Тобинс, – велел Рэддок спокойно. – Только поделикатнее, вы меня поняли? И проследите, чтобы все улики были изъяты как следует. Фотограф с вами?
– Да, сэр! – Тобинс зыркнул по сторонам из-под кустистых бровей и молодцевато подкрутил пышные усы. В противовес густой растительности на лице лысина на макушке, казалось, сверкала еще ярче. – Разрешите выполнять, сэр?
Рэддок чуть заметно поморщился (по-видимому, бесконечные «сэры» его раздражали), однако замечания чересчур почтительному сержанту делать не стал. Жестом отпустил подчиненного и направился ко мне.
Взглянув на бутылку с выдохшимся шампанским и уже подвядший салат, я подавила досаду. Накрылось свидание медным тазом… точнее, хрустальной вазой с проклятым букетом.
Рэддок присел напротив меня и посмотрел так виновато, что мне вдруг захотелось ласково взъерошить ему челку.
– Лили, – выдавил он. – Простите меня. Я скажу патрульным, чтобы вас отвезли домой.
– Не стоит беспокоиться… Эндрю, – я в последний момент сумела проглотить формальное «инспектор». Быть может, при нынешних обстоятельствах это и было бы уместнее, но Рэддок еще, чего доброго, расстроится. А расстраивать его в мои планы не входило. – Мне вызовут такси.
Рэддок взял мою руку в свои.
– Вы сердитесь на меня? – спросил он очень тихо.
Я не удержалась от улыбки.
– Глупости! Будем считать, что вы задолжали мне свидание.
Он улыбнулся в ответ – чуть заметно, лишь уголками губ – тепло и нежно.
– Тогда, надеюсь, вы не станете возражать, если завтра я заеду к вам в офис? Скажем, к трем?
– Разумеется, нет, – пожала плечами я. – Обещаю даже угостить чаем. Вам ведь нужно взять у меня показания?
Рэддок вздохнул и сказал грустно:
– Именно. Не везет нам с вами, Лили.
– Почему же? – возразила я быстро. – По-моему, напротив. Только обещайте, что расскажете мне, что к чему. Совместно распутывать загадки куда интереснее, чем…
Я осеклась, запоздало сообразив, какую бестактность допустила.
– Чем пить шампанское? – закончил Рэддок догадливо.
Поколебавшись, я кивнула. К чему притворство? Вот такая я – жестокосердная и любопытная.
– Обещаю, – сказал он серьезно, легко сжимая мои пальцы. – До встречи, Лили!
Быстро поднес мою руку к губам и поднялся.
– Инспектор! – окликнула я, когда он шагнул прочь. Вслух звать его по имени мне было неловко.
Рядом крутился фотограф, без конца щелкая вспышкой, да и сержант, думается, держал ушки на макушке.
От неожиданности едва не налетев на стул, Рэддок обернулся и вопросительно вздернул брови.
– Да?
– Почему вы решили, что это убийство? – я смотрела прямо в его внимательные карие глаза. – Смерть похожа на естественную.
– Похожа, – повторил он странным тоном. Дернул уголком губ и сознался: – Чутье. Простите, мне пора!
И скрылся на втором этаже, куда его повел трясущийся управляющий. Рядом со мной остановился официант.
– Вызвать вам такси, мисс Корбетт?
– Да, пожалуйста, – рассеянно кивнула я, продолжая обдумывать только что услышанное.
Чутью инспектора я верила. Значит, убийство…
Рабочий день для меня начался ближе к полудню. Я с досадой оглядела пустой офис и вздохнула. Стоило сюда тащиться! Эйприл все еще грелась на пляже, Дэнни опять носило невесть где, так что мне предстояло до вечера куковать в пустом кабинете, почитывая газеты и отчаянно скучая. Сказывалось летнее затишье в делах.
Впрочем, даже лучше, что Дэнни сегодня нет. Рэддок ведь обещал заглянуть, а меня нисколько не грела перспектива выслушивать потом колкие комментарии Дэнни. По правде говоря, о свидании с инспектором я напарнику не сказала. Не то, чтоб это было такой уж тайной – мы ведь не прятались по углам, а чинно ужинали в ресторане! – однако говорить о зарождающемся романе отчего-то было неловко.
Я проверила запас чая, удостоверившись заодно, что конфеты из буфета Дэнни не слопал втихомолку (с него бы сталось!), заварила себе кофе и, наконец, устроилась в своем кабинетике с чашкой в руке и кипой свежих газет. Так-так, что в городе делается?
Раскрыв «Фри-пост», все еще пахнущую свежей краской, я пробежалась по заголовкам…
Полчаса спустя я отшвырнула прочитанную от корки до корки прессу и нервно вскочила на ноги. Выругалась, обнаружив, что впопыхах плеснула себе на колени остывшим кофе, и полезла за салфетками.
А с рассыпавшихся газет били в глаза заголовки: «Убит известный адвокат!», «Отравленные цветы!», «Смерть в лилиях!».
Любопытно, кто же «слил» информацию прессе? Фактов у газетчиков было не так много. Во-первых, во время ужина в ресторане скончался известный адвокат, Лайонел Далтон. Во-вторых, яд был обнаружен в букете лилий. В-третьих, к цветам прилагалась карточка партнера Далтона. И, наконец, в-четвертых. Означенный партнер, адвокат Дариан Корбетт, вызван в прокуратуру для дачи показаний.
Самой расторопной оказалась «Газетт», которая поместила интервью с инспектором Рэддоком, который был весьма сдержан, однако признал, что на сегодняшний момент главным фигурантом в деле числится адвокат Корбетт.
Удивительно еще, что ни один газетчик не высказался в том плане, что за короткий срок это уже второй член семьи Корбетт, подозреваемый в убийстве. Может, это станет семейной традицией? Мол, тот пороха не нюхал, кто под следствием не ходил.
Хохотнув, я взъерошила короткие пряди на затылке и прошлась от окна до двери. Потом обратно. И снова. Паркет недовольно поскрипывал, из приоткрытой форточки тянуло влажным теплом.
Это не мое дело. Дариан справится сам, на то он и адвокат по уголовным делам. Почему же я не нахожу себе места?
Тихий звон колокольчика в первый миг показался мне набатом. Я вздрогнула всем телом и обернулась. Тьфу, нервы совсем ни к черту!
Я рывком распахнула дверь и уперлась взглядом в гладко выбритый квадратный подбородок.
Постойте, разве уже пробило три? Брошенный на часы взгляд подтвердил, что я слишком увлеклась размышлениями и не заметила, как пролетело время.
– Проходите, – я посторонилась и предложила: – Хотите чаю?
– Не откажусь, – он смотрел напряженно, словно вот-вот ожидая взрыва.
Не оправдав его ожиданий (кто бы знал, какой ценой давалась мне эта сдержанность!) я направилась в свой тесный и неуютный кабинет. Вручив инспектору чашку и пододвинув к нему поближе конфеты, я сочла долг гостеприимства выполненным.
Рэддок пил чай, изредка на меня поглядывая. Он устроился напротив, так что нас разделял письменный стол.
– Понимаю, вы расстроены, – наконец проговорил он ровным тоном. – Ваш… кузен под подозрением.
Заминка перед «кузен» была очевидно намеренной.
Взгляды наши скрестились, чуть слышно звякнула чашка и в наступившей тишине громко зажужжала муха.
Я сделала вид, что не поверила своим ушам:
– Вы в самом деле полагаете, что Дариан его убил?
– Кто знает? – пожал плечами инспектор. – У него имелся мотив.
Вскинув брови, я бросила сухо:
– Какой же?
– Самый, что ни на есть, весомый. Лайонел Далтон собирался расторгнуть партнерское соглашение с Дарианом Корбеттом, в результате чего тот лишился бы почти всех клиентов и вынужден был бы подыскивать новый офис. Благосостоянию адвоката Корбетта был бы нанесен значительный удар.
– Не дурите! – рассердилась я, вытирая липкие от конфет пальцы. – Послушайте, это ведь глупо. Можно подумать, теперь, после убийства компаньона, дела Дариана пойдут в гору. Подумать только, адвокат, подозреваемый в убийстве! Да клиенты побегут от него, как от чумного.
– Возможно, – не стал спорить Рэддок. Лицо его вдруг сделалось ужасно усталым, а морщинки вокруг темных глаз обозначились резче. – Лили, поймите, я расследую дело об убийстве. Я никак не могу сбросить Дариана Корбетта со счетов, даже ради ваших прекрасных глаз.
И с таким чувством он это сказал, что я несколько смутилась.
– Кхм, – я прочистила горло, попутно собирая разбежавшиеся мысли. – Я вообще ничего не понимаю. Если верить газетчикам, убийца отравил цветы. Но как? Лилии стояли почти в центре стола, за которым ужинали четверо. Если остальные живы и здоровы…
– Я понимаю, что вы хотите сказать, – не дослушал Рэддок. – Дело в том, что это не совсем яд. По словам эксперта, на упаковке букета обнаружены следы сильнодействующего почечного препарата с магической компонентой. Только не просите его назвать, химия никогда мне не давалась.