«Лили Марлен» и другие. Эстрада Третьего рейха
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Лично для меня все началось с фильма Вернера Фасбиндера «Лили Марлен». Я его увидел как-то в гостях, еще будучи абитуриентом. Перевод, конечно, оставлял желать лучшего, но именно по причине этого сама песня в «оригинальном» исполнении Ханны Шигуллы осталась на немецком языке. Фильм стал для меня маленьким откровением. До момента его просмотра я был свято убежден, что песня «Лили Марлен» была написана специально для Марлен Дитрих. Как оказалось, во власти этого мифа пребывал не только я. В любом случае именно этот фильм подтолкнул меня к тому, чтобы собирать возможные вариации «Лили Марлен», а затем и всей немецкой эстрады. К началу 2000‑х годов у меня сформировалась неплохая музыкальная коллекция, которая насчитывала несколько тысяч «аутентичных» песен и музыкальных композиций и измерялась гигабайтами занятого на жестком диске компьютера пространства. Как-то один знакомый меломан попросил похвастаться этим богатством.
«Не вопрос», — ответил я и подарил ему DVD-диск с накопленными за многие годы записями. Не прошло и часа, как зазвонил телефон. «Андрей, а ты точно ничего не перепутал? Я слушаю каких-то Чарли, которые на английском играют типичный американский свинг. Хочешь сказать, что это музыка Третьего рейха?» Пришлось объяснять, что «Чарли и его оркестр» были пропагандистским проектом министерства пропаганды, которое возглавлял Геббельс. Что оный оркестр, выпускаемый в эфир, был предназначен для смущения умов британских солдат, равно как и англичан, оказавшихся в блокаде. «Ты бы хоть комментарии написал к этим песням», — заметил мой приятель, став фактическим инициатором написания данной книги.
В обществе до сих пор господствует стереотип, что музыка Третьего рейха была представлена исключительно маршами в прусском стиле и зловеще молодцеватыми песнями штурмовиков. Этот миф сродни тому, который утверждает, что все люди в Третьем рейхе ходили в униформе или как минимум, в галифе. парадокс заключается в том, что основная часть передаваемой в радиоэфир музыки была эстрадными песнями. Но массовое сознание предпочитает игнорировать этот факт, отдавая предпочтение «Палету валькирий» или почти мифической песне «Дойчен зольдатен» (на самом деле таких слов в ней отродясь не было — песня, ставшая символом-мифом Тртьего рейха начиналась со слов «Когда солдаты идут по улице»). Созданию этих и многих других мифов способствовало то обстоятельство что на протяжении долгих лет история не уделяла эстрадной музыке должного внимания, полагая эту тему «несерьезной». Относилось это не только к отечественной, но и западной историографии. В ставшем классическим сборнике «Музыка в Третьем рейхе» (составитель Йозеф Вульф) на многостраничной «вагнерианы» и «полновесных» документов о «правильном» идеологическом содержании музыки «легкой» и танцевальной музыке уделено несколько скромных страничек. Даже известный историк Михаэль Катер, известный своей объемной работой по истории джаза в Третьем рейхе, в книгах, посвященных в целом музыке эпохи национал-социалистической диктатуры, предпочитал делать акцент на симфонических музыкантах. Возникало такое ощущение, что население Третьего рейха, вернувшись с парада, сразу же устремлялось в Мюнхенский оперный театр или на концерт Берлинского филармонического оркестра. Перелом в ситуации в западной историографии произошел в 2004 году, когда германский исследователь Аксель Йоквер защитил диссертацию (по своему объему фундаментальный труд) «Эстрадная музыка в Третьем рейхе». После этого начался форменный триумф «эстрадной историографии». Буквально в считаные годы появляются работы, посвященные как эстрадной музыке в целом (Михаэль Кульман «Популярная музыка Третьего рейха»), так и отдельным ее аспектам. Наибольшей популярностью стало пользоваться исследование отдельных культурных мифов, связанных с эстрадой Третьего рейха. За три года появляются несколько работ, посвященных песне «Лили Марлен» (Мартин Тиль «Лили Марлен» — между военной пропагандой и любовной песней», и совместная работа английских историков Мэтью Миллера и Лиль Лейбовиц «Лили Марлен» — солдатская песня второй мировой войны»). Впрочем, отечественная наука предпочитала и предпочитает до сих пор игнорировать данные сюжеты, фактически не уделяя внимания вопросам, связанным с культурой Третьего рейха.
ГЛАВА 1. ПЕРЕЛОМНЫЙ 1933 ГОД
Музыка как развлечение, как часть постоянно расширяющейся массовой культуры еще в середине XIX века являлась неотъемлемой частью досуга и свободного времяпровождения. Танцы, концерты на открытых площадках, оперетта, опера, посещение концертных залов — музыка переставала быть сугубо досуговым явлением и постепенно проникала в будни большинства людей. Она переставала быть уделом исключительно общественной элиты, становясь доступной все большему и большему количеству людей. Этот процесс был во многом обусловлен техническим прогрессом. Появление радио, граммофонных пластинок, звукового кино сглаживало социальные барьеры, которые в бытность мешали восприятию музыкальных произведений. Технические средства делали музыку одним из инструментов средств массовой информации.
Сама популярная музыка по своей форме могла быть военным маршем в эстрадной аранжировке, который по воскресеньям исполнялся в городском саду, вальсом или опереточным шлягером, исполняемым в кафе или ресторане, или же местной песенкой, которую наигрывали на танцевальных вечерах в деревенских краях. Кроме этого эстрадной музыкой в Германии первой половины XX века мог быть последний шлягер из фильмов с участием Лилиан Харвей и Вили Фрича или переданный по радио концерт Моцарта в исполнении Берлинского симфонического оркестра. О музыкальных предпочтениях немецкой публики начала 1930‑х годов говорилось в фельетоне «Попурри из шлягеров с вазочкой для мороженого», который был опубликован в 1933 году в журнале «Артист». Автор фельетона, Ганс Лерх, изображал вечернюю прогулку семьи, когда она оказалась в летнем кафе, близ которого небольшой оркестр играл музыку. По сути, автор предлагал нам веселый взгляд на музыкальные предпочтения немцев накануне прихода Гитлера к власти (материал был опубликован 6 января 1933 года). «Военный оркестр выдал несколько тактов "Виктории"[1], затем тромбон в темпе английского вальса мягко завел «Протяни мне на прощание еще раз руки», после чего кларнеты стали пламенно исполнять южные темы — "Испанское танго и девушка, такая как ты". После этого ударные стали наигрывать "Золотую бэби", после чего оркестр перешел в такт три четверти и стали играть вальс из "Белых жеребцов". Далее следуют несколько проигрышей из "Двух сердец в такте три четверти"».
Эти веселые строки, несмотря на свою внешнюю легкость и даже некоторую легкомысленность, имеют немалое значение. Их автор рассказал о попурри из музыкальных произведений различных жанров, в котором, кажется, нашла отражение вся популярная музыка тех лет. При этом казалось, что сам оркестр не имел какой-то заранее намеченной программы, — он ориентировался на настроение людей. Это стало традицией, сохранившейся до сих пор, когда военные оркестры исполняют отнюдь не только марши, но и ставшие популярными песни и мелодии. В итоге именно благодаря этому в составе военных оркестров стали со временем появляться кларнеты. Оперетта, танцевальный шлягер, вальс, танго — каждое из данных музыкальных направлений хорошо известно, легко идентифицируемо и вызывает у зрителей вполне определенные эмоции.
Эстрадная музыка, характерная для определенного поколения, в начале XX века еще не окончательно оформилась, но уже начинала выполнять вполне определенные функции. В первую очередь это относилось к танцевальным шлягерам, которые всегда отличались эмоциональным напряжением. Во многом они способствовали выбору будущих супругов. В фельетоне Лерха об этом говорилось следующее: «При этом нередко знакомятся с женщинами, на которых потом женятся», — подшучивает супруг, и жена бросает ему: «Да-да, молодое поколение сегодня такое…» Капелла заводит «Страну улыбок», которую сменяет «Ты всегда в моем сердце», «Венгерская девчонка», и, наконец, играется румба «Бьянка, красивая девочка из прекрасной Саламанки».
Журнал «Артист», из которого позаимствована данная небольшая сатира, весьма регулярно знакомил своих читателей с «новостями» ночной жизни различных немецких городов, которые могли быть идеальными объектами, чтобы продемонстрировать репертуар современных немецких оркестров и показать, так сказать, будни эстрадной музыки.
Среди немецкой публики была популярна дикая смесь из самой различной музыки: вальсов, киношлягеров, маршей. В статье, опубликованной в наступающем новом, 1933‑м году в уже упоминавшемся журнала «Артист», автор материала, Артур фон Гицюки, перечислял то, что звучало в заведении саксонского городка Циттау «Полуночник»: французский вальс «Вдалеке», шлягеры «Я не хочу знать, кто ты на самом деле», «Открой окна — пришла весна», «Сегодня ты мне скажешь "Нет"», «Я влюблю в себя», английские и американские песни «Ленивая луна Луизианы», «Только вперед», молодцеватые марши «Звездное золото», «Хох Рейнланд».
Публика считала нормальным не только резкие переходы от одного музыкального стиля к другому, но и то, что вперемешку звучали немецкие, французские, английские и американские композиции. В рейнском области, согласно тому же «Артисту», звучали попурри из песенки из оперы «Цампа», импровизации на тему «Риголетто». Попурри могли состоять из отрывков из «Цыганского барона», которые перемежевывались «Баварским маршем», «Катанием на санях по Петербургу», «Алабамской луной» и «Полуночью в Аргоннервальде» («Песня сапера в 1915 году»). Если же корреспонденты «Артиста» проходили по берлинским кафе, то они могли обнаружить и вовсе немыслимые сочетания музыкальных стилей и жанров. При этом сами музыканты полагали, что чем шире был исполняемый ими репертуар, тем более профессиональными и талантливыми они выглядели в глазах публики. Данное утверждение подтверждается многочисленными объявлен