– Как думаешь, на сколько лет я выгляжу?
– Молодо.
– Да, но насколько молодо?
– Лет на пятнадцать?
– Ты смеёшься надо мной? На самом деле я выгляжу гораздо лучше, чем в пятнадцать лет, когда у меня торчал большой живот и всё лицо было в прыщах. Боже, какая я тогда была страшная! Я думала, что жизнь моя кончилась и больше в ней никогда не будет ничего хорошего.
– Из-за меня? – поинтересовалась я упавшим голосом.
– Но я оказалась не права, верно? – спросила мама, обнимая меня. – Ты самое лучшее, что было в моей жизни, Лили. Ты не просто дочка – мы с тобой лучшие подруги, правда?
– Да, правда, – ответила я, обнимая её в ответ. Я потёрлась щекой о её щёку.
– Осторожно, не размажь мне пудру! Послушай, я всё думаю по поводу сегодняшнего вечера. Меня мучит совесть, что вчера я оставила вас одних. Наверное, нужно, чтобы кто-то побыл с вами. Я хотела попросить Дженни или Джэн, но у них наверняка уже есть планы на вечер, потому что сегодня суббота. Как ты думаешь, а если попросить старушку Кэт с нашей площадки посидеть с вами?
– Мам, я терпеть не могу бабулю Кэт. Она же чокнутая!
Эта старуха очень любила красить волосы чёрной краской, от которой почти облысела, и теперь сквозь редкие чёрные лохмы у неё просвечивал голый череп. Из-за плохого зрения она уже не могла нормально краситься, поэтому вокруг глаз у неё были размазаны синие тени, а губы накрашены ярко-красной помадой цвета почтового ящика[7], которая, въевшись в морщины, делала её лицо похожим на клоунскую маску. Я могла бы ей посочувствовать, но она была вредной и кричала на нас, детей, а ещё говорила гадости про маму за её спиной.
– Ну да, в последнее время она сдала – на днях я видела, как она идёт в магазин в халате и тапочках. Ладно, не Кэт. Я не хочу обращаться к нашим соседям-иностранцам – никто из них не говорит по-английски. Да, и не к этой Алисе, забыла её фамилию, – она уж точно работает в районном отделе опеки. Ну, может, мне позвать Мики? Он ведь уже давно не видел близнецов, правда?
– Мама, пожалуйста, ну пожалуйста, не зови Мики!
Он был гораздо хуже вредной Кэт или любого другого нашего соседа. Мики был здоровым, с выпирающими мускулами и страшными зубами, прямо как его собака Рекс. Бэкстер считал его лучшим и повсюду за ним таскался, но Блисс так его боялась, что каждый раз, когда он к ней приближался, начинала дрожать. Он никогда её не бил, и нас, в общем, почти не трогал, но я видела, как он ударил маму, и поэтому его ненавидела. Меня он тоже не любил. Называл «хитрой Лил» и велел «прекратить на него пялиться».
– Послушай, пора бы и Мики внести свою лепту в ваше воспитание. Он же ваш папа.
– Нет!
– Ладно, отчим. Но он был готов и тебя воспитывать. Позвоню-ка я ему и попрошу помочь.
– Ой, мама! Не надо, пожалуйста! – взмолилась я, но она не послушалась и позвонила ему со своего мобильного:
– Эй, это ты, Мики? Это говорит Кейт, малыш. Что? Нет, с близнецами всё в порядке. Но они по тебе скучают, особенно Бэкстер. Да, он по-настоящему скучает по своему папе. Поэтому я и подумала: не мог бы ты прийти к нам сегодня вечером? Да, я знаю, что сегодня суббота. Ты куда-то идёшь? Послушай, дорогой, я тоже хочу сегодня куда-нибудь выйти. Держу пари, ты с дружками отправишься в «Кинг Эдвард», я тебя знаю. Что? Я не хочу, чтобы ты пришёл в другую субботу. Я хочу, чтобы ты пришёл прямо сейчас. У меня действительно очень важное свидание в городе. Этот потрясающий молодой парень…
Какой же она была дурочкой! Будто Мики придёт, когда она ему такое сказала. Но она не могла не похвастаться Гордоном. Потом, видимо, Мики грубо её перебил.
– Что? – рассердилась мама и, так же грубо ему ответив, повесила трубку. – Какой подлец! – продолжала она возмущаться, тяжело дыша. – Что ж, пусть катится ко всем чертям!
– А что он сказал?
– Не важно! Я ему покажу! Думает, что раз он меня бросил, я теперь никому не нужна. Да как он смеет! Ох, если б он только увидел Гордона! Говорю тебе, он бы очумел.
– Я рада, что он не придёт. Терпеть не могу Мики! Послушай, не нужна нам никакая няня! Всё будет хорошо!
– Да, но я могу и допоздна не вернуться. Действительно допоздна! Ну, типа, уйти на всю ночь… – сказала мама.
– Ничего. Ведь вчера с нами было всё в порядке, правда?
– Да, ты хорошая девочка, Лили! Я так благодарна тебе, родная! Ты ведь меня понимаешь? Я не хочу оставлять вас одних, но у меня нет выбора, да? Не часто попадаются такие парни, как Гордон. Их нужно хватать при первой возможности!
К чаю мама приготовила нашу любимую еду – сосиски с тушёной фасолью. Пока мы ели, она переоделась в своё серое платье и подправила косметику. Затем она вошла в кухню и закружилась на месте.
– Я нормально выгляжу? – спросила она.
– Ещё бы! – восхитилась я.
– Ты чудесно выглядишь, мам! – пролепетала Блисс.
– Чудесно, чудесно, чудесно! – захлопав в ладоши, повторила Пикси.
Бэкстер попробовал поприветствовать маму свистом, но ничего не получилось, потому что у него выпали передние зубы, – поэтому вместо свиста у него вырвалось нелепое шипение, что нас всех очень рассмешило.
Поцеловав нас на прощание, мама ушла.
Глава 3
По правде говоря, я думала, мама вернётся рано. Я была совершенно уверена, что Гордон больше не появится. Я думала, мама его немного подождёт в городе, может быть, выпьет чего-нибудь для поднятия духа, так как она знала, что малыши будут уже спать. Я бы приготовила ей чашку чаю, обняла, если бы она расплакалась, вытерла ей слёзы и сказала, что он их не стоит. Я бы повела себя по-взрослому, будто и вправду была маминой подругой. Мне уже почти этого хотелось.
Но мама не вернулась. Мы смотрели телевизор, а потом долго играли в скучную карточную игру. Она нам надоела, потому что Бэкстер решил изменить правила и выкрикивать неприличное слово на «с», если выпадали две одинаковые карты, и Пикси стала за ним повторять, и мы никак не могли заставить её замолчать. Нелегко было их всех успокоить и уложить в постель. Даже когда я накрывала Пикси одеялом в кроватке, она продолжала бормотать это слово.
Мне пришлось гоняться за Бэкстером по всей квартире, прежде чем удалось его поймать и загнать на матрас, а потом самой лечь на братишку сверху, чтобы успокоить и удержать его на месте, пока он не заснёт, крепко сжимая в руке свой автопогрузчик. Блисс отправилась спать без скандала, но когда я через полчаса заглянула в нашу спальню, она всё ещё бодрствовала. Я разрешила ей встать и вместе со мной пойти в гостиную.
– Пойдём пообнимаемся на диване, Блисс. Если захочешь, я расскажу тебе сказку, – пообещала я.
Она послушно уткнулась в меня, тихонько прислонив головку к моему плечу. С ней всегда было приятно посидеть. Бэкстер был сущим кошмаром – он боролся и брыкался, и Пикси тоже превратилась в ужасную егозу – не могла и двух секунд спокойно высидеть.
– Ты моя любимица, Блисс, – призналась я, обнимая её одной рукой. – Ладно, я почитаю тебе сказку из нашей книжки. Какую? «Золушку»? В девятьсот девяносто девятый раз?
– А ты сама не можешь придумать сказку? – спросила Блисс. – Только без ведьм, великанов или драконов.
– Ладно, я расскажу тебе сказку про…
– …маленькую девочку по имени Блисс?
– …и большую девочку Лили, – ответила я.
– И про Бэкстера с Пикси? – спросила Блисс.
– Ну, они тоже есть в нашей сказке, но крепко спят в заколдованном лесу.
– Там ведь не будет ведьм, да? – не сдавалась Блисс.
– Нет, никаких старых ведьм с бородавками! В любом случае мы обе феи, ты и я, и наши чары гораздо сильнее, чем у любой старой ведьмы.
– А Бэкстер с Пикси тоже феи?
– Конечно! На Бэкстере красивое розовое платье феи с блёстками и такими же сверкающими розовыми крылышками.
Блисс фыркнула от смеха, как будто я сказала ей самую смешную шутку.
– А у Пикси маленькое белое платье феи с белыми крылышками – только с ней нет никакого сладу: в заколдованном лесу она вечно ползает по земле и пытается забираться на деревья, поэтому её платье всегда грязное и покрыто зелёными пятнами от травы. Она фея-малышка, поэтому ещё не умеет как следует летать. И Бэкстер не умеет летать – он кружит меж деревьями, кидается желудями в белок и пытается ловить птичек. Но мы с тобой, Блисс, летаем великолепно.
– А какого цвета у нас платья?
– Ну, у тебя голубое платье феи.
– Голубой – мой любимый цвет, – счастливым голосом сказала Блисс.
– Да, это очень красивый небесно-голубой цвет, и у тебя самые красивые радужные крылышки. Ты самая хорошенькая фея, которую я знаю.
Блисс потянула себя за тонкие волосёнки.
– И у меня вьются длинные золотые кудри? – спросила она.
– Конечно, прямо до талии, и я каждое утро их расчёсываю и завязываю тебе разноцветные бантики в тон крылышкам.
– А у тебя, Лили? У тебя тоже есть голубое платье?
Задумавшись, я слегка прикусила нижнюю губу.
– Пусть у тебя тоже будет голубое платье, Лили, я не против. Знаешь, что я тебе скажу… Ты можешь носить голубой цвет, потому что мы с тобой близнецы, понимаешь? – предложила Блисс.
– Нет-нет, я старшая сестра-фея. Я должна следить за твоим поведением.
– Но ведь я всегда послушная!
– Это ты здесь послушная, но в заколдованном лесу ты можешь быть очень даже озорной маленькой феей. Ты любишь срывать головки цветов, и гоняться за кроликами, и можешь съесть всю землянику, не поделившись с нами.
– Значит, я буду как Бэкстер?
– Хуже Бэкстера. И когда ты выкинешь что-нибудь по-настоящему возмутительное, например порвёшь своё голубое платье и будешь бегать в одних трусах, распевая во всю глотку неприличные песни, мне придётся тебя поймать и отшлёпать своей волшебной палочкой.
Хихикая, Блисс каталась на спине по дивану.
– Так какого же цвета твоё платье феи? – быстро спросила она.