Вячеслав долго смотрел на свою ученицу, а потом тихо произнес:
— Я пробыл здесь достаточно.
Они распрощались.
После ухода Знающего Навсикая поняла, что пути назад не будет. Решение принято, осталось лишь сделать первый шаг по дороге в неизвестность.
Вещи она собрала быстро.
В мешок положила лишь самое необходимое — то, без чего не обойтись путешественнику в любой точке Тверди. Оделась, как и положено странствующему мастеру, упрятав чехлы с ножами под невзрачную серую хламиду. Рык спокойно наблюдал за приготовлениями девочки, разлегшись у ее кровати. Теперь зверя не надо было кормить — он раздвигал складки пространства, перемещался вниз, в дремучие лесные чащи Северного Альянса, и охотился подобно своим легендарным предкам. Наверное, Рык был самым удивительным хищником планеты.
Мерт обняла девочку на прощание.
Они многое могли бы сказать друг другу. О дружбе, верности, долге. О несбыточных мечтах и предзнаменованиях. О клинках, рассекающих воздух в тишине вечерних комнат… О том, что Навсикая бросается в омут очередного приключения, так и не свидевшись с братом.
В словах не было нужды.
Навсикая повернулась к Рыку, давая понять, что готова. Рлок мгновение стоял неподвижно, глядя в точку у дальней стены. А потом реальность всколыхнулась, побежали круги изменений, комната наполнилась чуждыми пространствами.
Распахнулся портал.
Глава 7. Тшуммех
Солнце карабкалось к зениту, а вместе с этим нарастала жара. Гребни барханов расчертили пустыню аккуратными полумесяцами, наполнили пространство причудливыми тенями. Ни ветерка, ни единого движения воздуха, застывшего в патоке безвременья. Вокруг — только пески. И лишь на востоке, если приложить ладонь козырьком к глазам, просматривается что-то бесформенное и черное.
Кусок скалы?
То, что Илорн видел перед собой, не было похоже на руины. На одинокий утес — тоже.
— Надо идти, — поторопил Маркус. — Пока не слишком жарко.
Маги промахнулись с порталом буквально на полстадии. Или чуть больше. Не катастрофично, но остаток пути придется проделать пешком.
Сухот-Дарракан.
Пустыня была бесконечной и грязно-рыжей, без малейших признаков растительности. Черные небеса стремительно голубели, стирая звезды с грифельной доски вселенной. Две луны еще просматривались, но уже побледнели, стали почти прозрачными.
Илорн держался за витой белый посох, навершие которого превращалось в скрюченную когтистую лапу, намертво вцепившуюся в граненый фиолетовый кристалл. Походное оружие боевого мага, готового к любым неприятностям в богами забытых подземельях. Белое дакотское дерево с сердцевиной из ятобы. Зачарованное добрым десятком обережных заклинаний. Такие посохи выдерживают прямые рубящие удары мечей и топоров, а если надо, проминают вражеские доспехи не хуже булавы. Не говоря уж о других вещах из арсенала знающего толк в магии гильдмастера.
Одеться пришлось в легкую белую мантию, а на голову намотать тюрбан, предложенный Маркусом.
Наматывать тюрбан — целое искусство.
Илорн эту науку освоил не сразу, пришлось повозиться с белой материей под обидный смех проводника. Волосы маг собрал в пучок, после обернул голову паткой и принялся накручивать пагри. Делать это следовало по диагонали, не менее шести раз, затем трижды — вокруг темени. И аккуратно подоткнуть края ткани, чтобы конструкция не развалилась. Получилось с шестого раза.
Сейчас, спускаясь по осыпающемуся склону песчаной дюны, Илорн понимал, что не зря уделил время экипировке. Сухот-Дарракан медленно превращался в раскаленную сковородку.
Маркус выбрал для тюрбана красную ткань, а сам облачился в просторный светло-серый халат — безразмерный и подпоясанный широким кушаком. Илорн позволил проводнику идти первым, а сам держался в трех шагах позади, внимательно осматривая окрестности. Мех с водой на веревочной затяжке был переброшен через плечо. Жидкость перекатывалась внутри, но плеска Илорн не слышал — наливал под самую пробку. Сумку с едой тащил Маркус. Обычный матерчатый рюкзак с широкими лямками. Выгоревший на солнце, поблекший от бесчисленных странствий. Второй мех проводник нес в правой руке.
Илорн понимал, что поход не будет слишком долгим, поскольку волшебники Гильдии поддерживали портал в рабочем состоянии. Но мольбам предусмотрительного проводника внял — всякое бывает…
Песок быстро набился в сандалии.
Волшебник продолжал идти, оставляя за спиной длинную цепочку следов. Точка увеличилась в размерах, расширилась, и вскоре стало понятно, что впереди — рукотворный объект.
Половину стадии странники одолели быстро.
Замерли перед скоплением каменных плит, частично занесенных барханами. Пирамидальное строение уступами громоздилось в блеклое небо. Казалось, перед Илорном неведомые титаны воздвигли памятник Времени. Бесчисленные поколения умирали и рождались на двух континентах, а эти монолитные блоки даже не растрескались.
А потом гильдмастер увидел печать. Врезанный в плиту круг с искусно выбитыми письменами и символикой Триумвирата — лунами, вписанными в два треугольника. Получался то ли ромб, то ли звезда. Через печать протянулась косая трещина, напоминающая зигзаг молнии. Сквозь пролом выглядывала тьма — дряхлая и сонная.
— А где вход? — спросил Илорн.
— Я покажу, — проводник двинулся направо, в обход печати. Обогнув пирамиду с северной стороны, они начали подниматься вверх по крутым уступам.
Лестница богов.
Илорн много читал о магических печатях, которые накладывались на схроны и целые города великими волшебниками. Круги с письменами и символами, оберегающие сокровища от разграбления, а стены — от разрушения. Время струилось, обтекая гробницы, храмы и усыпальницы. Деревья не врастали в кладку, звери не проникали внутрь, чтобы устроить гнездовья и логовища. Быть может, Гримлиэль и сумел бы сотворить нечто подобное сейчас, но не видел в этом острой нужды. Все знали о пренебрежении могучего колдуна к материальным ценностям и накопительству…
Некоторые печати убивали.
Явится осквернитель, не сумеет вломиться под своды склепа, походит кругами и отправится восвояси. А через неделю умрет в страшных муках, пополнив собой список жадных дураков.
Илорн карабкался по уступам не спеша, прислушиваясь к своим чувствам и тихо нашептывая вскрывающие заклятия. Тело гильдмастера окружала незримая аура, чувствительная к любым изменениям ментального плана. Если и притаились в Сухот-Дарракане жуткие проклятия колдунов Триумвирата, то давно рассыпались в пыль — вместе с воспоминаниями о сломанной печати.
Путники остановились на высоте трехэтажного дома — там, где под уклоном в сорок пять градусов сошлись две массивные каменные глыбы, вписанные в прямоугольник входа.
— Заперто, — в голосе Илорна прозвучало удивление.
— А ты как думал, — с насмешкой ответил проводник. — Я тоже не смог спуститься туда. И никто не может.
— А почему ты решил, что эта груда камней — мифический Тшуммех?
— Прочитал.
Илорн склонился над плитами.
Надпись действительно обнаружилась. Высеченные в камне буквы, вне всякого сомнения — язык Триумвирата, от которого произошли все современные наречия Пацифиды.
ЗДЕСЬ ПОКОИТСЯ ТШУММЕХ. ПРОКЛЯТЫЙ ГОРОД, НА КОТОРЫЙ РАЗГНЕВАЛИСЬ БОГИ.
— Дальше я не пойду, — предупредил Маркус.
Илорн внимательно посмотрел на проводника.
— Без меня ты не вернешься в Кобар. И награду не получишь.
— Я подожду здесь, наверху, — заявил упрямый проводник. — Если ты не против.
Волшебник пожал плечами.
— Мне всё равно.
Отвернувшись от Маркуса, он взялся за изучение преграды. Плиты были огромными и монолитными, без единого стыка. Цельные куски камня. Там, где глыбы сходились, пролегла ровная линия, запорошенная песком. В центре врат красовался уже знакомый символ — круги и треугольники. Инструкций по открытию не прилагалось.
Илорн решил попытать счастья с фамильяром-взломщиком. Усевшись перед вратами на колени и отложив посох, он достал из поясного мешочка несколько артефактов. Сизое птичье перо, зуб мертвеца, кусочек коры и длинную стальную иголку. Аккуратно разложил реликвии на песке. Тихо прочел нужное заклинание и вдохнул в фамильяра жизнь. Изо рта гильдмастера вырвалось серебристое облачко, зависло над разложенными предметами и начало втягивать их в себя. Безумный хоровод длился несколько мгновений. Крохотный смерч взвихрил песчинки, обнажил гладкую поверхность камня. А потом изумленному взору Маркуса предстал блестящий червь. Казалось, создание выплавлено из металла, не успевшего остыть в тигле. Тварь скользнула к вратам, просочилась в узкую щель, и странные чудеса закончились.
Гильдмастер продолжал сидеть, поджав под себя ноги.
— Это сработает? — вырвалось у Маркуса.
— Еще как, — ухмыльнулся Илорн.
Из гранитной утробы донеслись тихие скрипы, затем — нарастающий скрежет. Ожили скрытые механизмы, и плиты с тяжелым гулом поползли в стороны. Тонкая щель расширилась, превратившись в черную ленту. Песчинки заплясали на свету — легкая взвесь тысячелетий.
Монолитные блоки продолжали втягиваться, пока не вросли в неровные стены.
Гул стих.
Перед Илорном открылся провал, сопоставимый по размерам с воротами крепости. Вместо ожидаемых ступеней волшебник увидел ровную горизонтальную поверхность…
И почувствовал движение.
Плита, на которой сидел маг, поехала вниз. Плавный и неотвратимый спуск. Испугавшись, гильдмастер ухватился за посох, вскочил на ноги и приготовился к бою. Сверху на него смотрел изумленный проводник.
Драться не потребовалось.
Громадная призма застыла, поравнявшись с барханами и уступами первого яруса.
В глубине Тшуммеха вспыхнул свет.
Легендарные панели, созданные магами Триумвирата в те дни, когда Демиурги еще не покинули Преддверье. Быть может, подумал Илорн, к постройке города приложили руку сами боги.
Мысль ошеломляла.
Панели заработали в тот момент, когда на пороге Тшуммеха появился человек. Не раньше и не позже. Удивительно…