— Это полевой экран, — объяснил Консультант. — Мы их используем повсеместно. Есть внутренняя память, на поверхность выводятся любые изображения.
— Там много картинок? — восхитилась Навсикая, заглядывая через плечо своего Наставника.
— Много, — подтвердил Велиар.
Ольгерд всмотрелся в изображение.
Перед его взором предстал запутанный лабиринт, пересекаемый диагональными штрихами и наложенными сверху полукружьями. Лабиринт казался объемным, но Ольгерд решил, что это обман зрения.
— Попробуй начертить, — предложил Консультант.
Мастер присел на корточки и стал рисовать веточкой на песке. Чтобы продублировать рисунок целиком, у него ушло несколько минут.
Ольгерд выпрямился.
Спустя мгновение над дорожкой взвихрилась пыль, образовалась воронка небольшого смерча, и по щекам Ольгерда забарабанили песчинки. Мастер зажмурился, инстинктивно прикрыл рукой глаза. Полы его балахона растрепало ветром.
Несколько секунд — и вихрь утих.
Мастер убрал руку от лица.
Пробормотал:
— Интересно.
— Можно? — Навсикая потянулась к полевому экрану. Ольгерд отдал девушке непонятную штуковину. Ученица долго всматривалась в переплетения линий, потом заявила: — Тут есть закономерность. Но всё слишком… запутанно. Я могу упростить.
— Серьезно? — опешил Консультант.
Девушка забрала у Ольгерда ветку и вычертила в песке несколько линий. Поначалу руна выглядела как Тейваз из классического футарка — длинная стрелка, напоминающая уличный указатель. Навсикая добавила к руне косую перекладину, а на конце длинной линии изобразила полумесяц.
И воздушные массы снова закрутились в смерч.
Ольгерд был готов к такому повороту событий и заранее отступил, разорвав дистанцию с вихрем.
Смерч был крупнее своего предшественника. Воронка поднялась в два человеческих роста, а свист воздуха возвестил о высокой скорости движения.
Консультант и мастер восхищенно смотрели на результат.
Смерч двинулся по дорожке, втягивая в себя песчинки, мелкую траву и хвою. Затем всё утихло.
— Слишком большой, — виновато произнесла Навсикая. — Надо поработать.
— Ты справилась, — похвалил Велиар.
— Руна, — прошептал Ольгерд. — Ты создала первую руну для Риордана.
Навсикая пожала плечами.
Получается, что так.
— Ладно, — нарушил затянувшуюся паузу Ольгерд, — попробуем усложнить задачу. До сих пор мы чертили на песке.
И он несколькими стремительными взмахами изобразил руну перед собой. Словно в бою. Не рассчитывая на результат, это ведь не Преддверье. Да и руны, созданной только что, в природе не существовало.
Третий смерч.
Символ работал безотказно, как его не вписывай в интерфейс. Ольгерд не верил своим глазам. Принципы, разработанные Завеей тысячи лет назад, одинаково хорошо применялись в любой точке вселенной.
Мастера одновременно посмотрели на Консультанта.
Велиар не сразу понял, что от него требуется.
— Твоя очередь, — усмехнулся Ольгерд.
— Я — не вы, — возразил Консультант.
— Есть только один способ проверить, — Навсикая протянула магелланцу веточку.
Четвертый смерч.
Когда всё закончилось, люди потрясенно молчали, глядя в пустоту. Первой заговорила Навсикая:
— Получается, нет никакой магии? Избранных мастеров, владеющих рунами, тоже нет? Каждый человек может этому научиться?
— Здесь — да, — кивнул Ольгерд.
— А у нас?
Проще было сказать, что энергия и материя для всех одинаковы. И только ленивые крестьяне ничем не интересуются. Добавить, что дар пробуждается в тех, кому это нужно. Но Ольгерд решил ответить честно:
— Я не знаю.
Две пары глаз вновь уставились на Консультанта.
— Это Риордан, — пожал плечами Велиар. — Тут всё иначе. Или нет. Я тоже не обязать владеть ключами от всех тайн мироздания.
— Ты же Консультант, — упрекнул Ольгерд.
— Я привел вас сюда, — напомнил магелланец. — И указал путь. Полагаю, это хорошая консультация.
Ольгерд был вынужден согласиться.
— Попробуем боевые руны? — предложила Навсикая.
Мастер кивнул.
Девушка сделала неуловимое движение, отправляя в полет метательный нож. И тотчас начертила перед собой руну возврата. Нож врубился в ствол раскидистого дерева, похожего на ясень.
Вспомнилась Нирвана.
— Хороший бросок, — Ольгерд потрепал ученицу по плечу.
— Возврат не действует, — в голосе девушки послышалось разочарование.
— Ерунда, — мастер приблизился к «ясеню» и увидел, что лезвие погрузилось в кору наполовину. — Подправим пару закорючек.
Настроение заметно улучшилось.
К дому возвращались втроем. Рык огибал озеро по широкой дуге и забрасывал хозяина слепками образов.
— А почему Завею так называют? — поинтересовался вдруг Ольгерд. — Никто ведь уже не помнит ее настоящего имени…
— Это просто, — улыбнулся Консультант. — Карина Никонова выросла в центре старой Европы. Там, где сейчас лежат промышленные окраины Стимбурга. На языке ее предков слово «завея» означает «вьюга».
— Всё равно не понимаю, — покачал головой Ольгерд.
— Карина начинала с климатических экспериментов, — пояснил Велиар. — Легенда гласит, что ваша богиня жила на экваториальном архипелаге у южных берегов Тверди. И первая руна, которую она изобрела, породила метель.
Глава 8. Косы под лунами
Афсати, покровитель зверей и убийца дайяка, не сразу разглядел опасность. За что и поплатился. Сперва разведчики принесли сведения о странных пришельцах, разоряющих княжество Эл и подбирающихся к южным рубежам дзуарских владений. Афсати хорошо помнил Великую Войну и сразу подумал о жнецах. Но это не могло быть правдой — жнецы и Посторонние проиграли, их отбросили в небытие объединенные силы людей и дзуаров.
Если не жнецы, то — кто?
Лидер Дома отправил разведчиков к южным рубежам, чтобы собрать больше информации. На севере Пацифиды собралось достаточное количество воинов, чтобы дать отпор агрессору, поэтому Афсати не волновался. Дзуарские Дома прочно обосновались в Преддверье, их колония процветала. Союз с Торговой Компанией, возродившейся после Войны, приносил стабильный доход. Дзуарские дирижабли успешно конкурировали с небесными браннерами — они обладали большей грузоподъемностью и улучшенными скоростными характеристиками. По воздуху товары доставлялись быстро и в срок. Корабли Галагона доминировали в прибрежных водах севернее Троеморья. И эти позиции не хотелось терять.
Дом Афсати правил древним городом Рльешем, выстроенным в верхнем течении Бунга. Достаточно близко к Темным Уступам, чтобы держать в узде климатических шаманов. Слишком далеко от восточного побережья, чтобы оказать поддержку гарнизону Иллихатапана, если возникнет необходимость.
Прежде чем бить тревогу и снаряжать в поход дирижабли, Афсати хотел удостовериться в правдивости дошедших до него слухов.
А слухи ползли жутковатые.
Жнецы, если это были они, появлялись в разных частях континента, вырезали целые села и города, затем бесследно исчезали. Никакого грабежа, захвата территорий. Никаких требований, попыток торговаться или навязывать свои условия.
Уничтожение.
Это всё, чем занимались жнецы.
Афсати по привычке думал, что твари боятся солнечного света и занимаются своими делами при свете звезд. Однако Хаттах-Дагумский Оазис погиб днем. Как и Виллинстром. И еще несколько городов, считавшихся хорошо укрепленными. Жнецов сопровождали не то звери, не то машины, которых очевидцы сравнивали с «морскими ежами». Именно эти существа причиняли наибольший ущерб — кромсали и рушили здания, шинковали в капусту онагры и баллисты, домашний скот, корабли в гаванях… Всё, до чего могли дотянуться.
Оружие людям не помогало.
Магия — тоже.
Впрочем, погибшие волшебники могли не обладать достаточной силой. Этот факт следовало учитывать.
Афсати был единственным лидером могущественного Дома, застрявшим на Пацифиде. Покровитель зверей чувствовал потенциал Преддверья и сделал ставку на новые земли. Вместо него на Дзуаре правил наместник, заслуживающий всяческого доверия. Фокус в том, что наместник был сыном Афсати. Недопустимая вещь — еще четверть века назад. Лидерами становятся через поединок. И никак иначе. Дзуары согласились на подобный компромисс лишь под давлением обстоятельств — нельзя было оставлять завоеванные территории без присмотра.
Уастырджи одобрил решение покровителя зверей.
И Дома вынуждены были это съесть.
Афсати не имел права на ошибку. Доверие Дома — не разменная монета. Если ты отправился в чужие края, чтобы укрепить свое влияние, то должен вцепиться в лакомый кусок мертвой хваткой.
С другой стороны…
Помощь Уастырджи могла потребоваться в любой момент.
Лидер объявил мобилизацию. Отдал приказ снарядить дирижабли к дальнему походу. И послал гонцов к наместницам Домов, чтобы убедиться в их готовности собрать единое войско. Пришлось воспользоваться фамильярами Гильдии Магов — обычные гонцы не справились бы с задачей быстро.
Умом Афсати понимал, что жнецы — общая проблема. Наверняка трордорские и улкундарские ставленники тоже всполошились. Не говоря уж про Северный Альянс. Большая часть нападений произошла в окрестностях Сухот-Дарракана, вряд ли это случайно. Пострадали мелкие и крупные оазисы, города-крепости вдоль караванных путей, степные и приморские поселения.
Ревизия показала, что в ближайшие несколько дней Афсати может поставить в строй максимум пять тысяч воинов. Скромная армия по меркам Преддверья. По меркам Дзуара — тоже. Этого хватает, чтобы поддерживать порядок на трети материка, принадлежащей боевым Домам. Хватает по причине достигнутых с людьми договоренностей, системе дипломатических сдержек и противовесов. Никто ведь не готовился к новой войне — победа казалась окончательной и бесповоротной.
А вышло иначе.
Пока Афсати настраивался на оборону южных рубежей, вооружал свое войско и запрашивал поддержку у других Домов, случилось очередное нападение. Вторжение в крепость Сардлис, что на перевале Греммелла. Через Сардлис проходил сухопутный торговый путь, ведущий в княжество Эл и — дальше, вдоль восточных отрогов Уннарского Хребта, являвшегося прямым продолжением Темных Уступов. Тракт связывал северян с пустынными землями и Троеморьем.