, что увидел мастер ножей, не было похоже на окраины Млечного Пути или сумасшедший газовый водоворот Риордана. Звезд стало неизмеримо больше. Похоже, Демиурги обосновались в той части Рукава, что примыкала к Ядру, а вовсе не на периферии, подключенной к Дверной Сети.
— Ты видел Галактику, — нарушил затянувшееся молчание Динмарк. — Это спираль. Дальний виток находится в зоне досягаемости магелланцев и расположен не так уж далеко от Солнечной системы. Те сектора были непригодны для колонизации. Наши предки устремились к Ядру, покрыли расстояние в пятнадцать тысяч световых лет и прибыли сюда. Ольгерд, это одна из самых густонаселенных областей нашей звездной системы.
Движение корабля не ощущалось.
Ольгерд не представлял, висит ли звездолет в пространстве, ожидая дальнейших распоряжений, или мчится к планете, выбранной в качестве пункта назначения. Старт прошел незаметно, переход в лимб — тоже. При этом, если верить инспектору, машина преодолела пятнадцать тысяч световых лет. За считанные минуты.
— Куда мы летим? — поинтересовался мастер.
— В пограничный мир, — помедлив, ответил Динмарк. — Один из наших анклавов. Опорный пункт, если угодно.
— Буферная зона, — добавил Макгрегор.
— Боитесь, — догадался Ольгерд.
— Корабль уже просканировал тебя и твоего питомца, — отстраненно сообщил инспектор. — Нам не удалось выявить технологий, способных нести угрозу Содружеству. Это не означает отсутствие опасности. Мне нужны ресурсы планетарного центра исследований, чтобы увидеть полную картину.
— В меня мог вселиться Посторонний, — предположил Ольгерд.
— Теоретически — да, — согласился Динмарк. — Это случилось много лет назад, в Ламморе, так что… сам понимаешь. Но этим перечень рисков не исчерпывается.
— Что это может быть?
— Да что угодно, — хмыкнул инспектор. — Боевой вирус, монстр-симбионт, колония наномашин, катализатор Отката. Я не хочу испытывать судьбу. Если с тобой всё в порядке, мы полетим вглубь Содружества. Туда, где сконцентрированы наиболее влиятельные цивилизации, способные решить проблему Дверной Сети.
— Ты говоришь о нескольких цивилизациях, — заметил Ольгерд. — Разве Содружество не подчиняется потомкам Администраторов?
Динмарк и Макгрегор переглянулись.
— Он не в курсе, — пояснил Наблюдатель.
— Всё изменилось, мастер, — Динмарк не стал ходить вокруг да около. — Нет никаких Администраторов. Это страшилка, в которую магелланцы продолжают верить до сих пор.
— Мы были врагами, — напомнил Макгрегор. — Их можно понять.
Инспектор пожал плечами:
— Глупо спорить. Так или иначе, Администраторы увели людей за пределы Дверной Сети и спасли нашу цивилизацию, что заслуживает уважения. Вот только они лишились власти, оторвавшись от источника своего могущества. Понимаешь, Ольгерд, перед людьми лежали обширные неизведанные пространства, а технологии позволяли развить любое сообщество с нуля. Мы ведь Демиурги, если не забыл. Колонии наноботов построят что угодно в сжатые сроки. Генетическая база — для заселения чужих миров земными организмами. И не только земными, за нашими плечами — вся Сеть! Хочется побыстрее наполнить города людьми? В виртуальных мирах каждого корабля — сотни тысяч переселенцев, временно отказавшихся от своих тел ради путешествия. Любой звездолет может породить автономную, самодостаточную культуру, минуя все исторические стадии. И направить эту культуру по приемлемому для себя вектору развития.
— Администраторы не могли это контролировать, — добавил Макгрегор. — Поэтому они сошли со сцены.
— Не сразу, — уточнил Динмарк. — Были попытки влияния на зарождающиеся культуры, но эти попытки с треском провалились. Сектор, в который мы убежали, захлестнуло многообразием. Лавина, эволюционный фронт. Не уследить, не остановить. Мы колонизировали систему за системой, размножались и разрастались, но часть задач приходилось решать сообща. Мы нуждались в энергии, информационном обмене, хотели защитить себя от враждебно настроенных рас. При этом мы почти достигли потолка технологических возможностей.
— Странно, что вы не думали о смерти вселенной, — перебил Ольгерд.
Динмарк внимательно посмотрел на парламентера.
— Ты не прав. Думали, активно обсуждали проблему, искали пути решения. Администраторы утратили рычаги власти, так что люди прозрели. Но ты должен понять одну вещь, посланник. Сеть чрезвычайно устойчива к любым вмешательствам извне.
Ольгерд напрягся.
— Вы не сможете ничего сделать?
Не хватало, чтобы его усилия пропали зря.
— Поспешный вывод, мастер. Видишь ли, никто не спешил, поскольку проблема Дверной Сети имела… весьма отдаленные последствия. Если хочешь знать мое мнение, это ошибка Содружества. Твой визит может запустить процессы, о которых магелланцы не смели и мечтать.
Знающий посмотрел на Демиурга с недоверием:
— Что я могу изменить?
— Ты принесешь мир. Многие патриархи мечтают о возвращении в системы, некогда освоенные Землей. Ностальгия, власть несбывшегося. Территории предков. Мы изменились, но не так уж сильно, если вдуматься. Эра Упадка — одна из самых болезненных страниц нашей истории.
— Двери захлопнутся, — напомнил Ольгерд.
— Мы путешествуем через лимб, — отмахнулся инспектор. — И не нуждаемся в древних транспортных сетях. Знаешь, это как атомные станции, на смену которым пришли термоядерные реакторы, искусственные солнца и Сферы Дайсона. Звездолет, на котором ты летишь, не попадает в пункт назначения мгновенно. Зато мой корабль не нуждается в сложной инфраструктуре и не уничтожает вселенную.
— Ты хочешь сказать, — протянул Ольгерд, — что по Дверной Сети можно будет перемещаться на таких штуках?
— Именно, — ухмыльнулся Сол Динмарк. — Гораздо лучше червоточин и корабля поколений, верно? Забудь о звездных скитаниях, растягивающихся на века. Нас больше не интересует световой барьер.
Нечто привлекло внимание Ольгерда, заставило повернуть голову и отвлечься от разговора.
Из черной бездны выдвинулась планета.
Похоже, машина умела не только проламываться в подпространство, но и в обычном космосе летала с запредельными скоростями.
Ольгерд понимал, что его собеседник недоговаривает. Звездолеты Демиургов значительно превосходили магелланские аналоги по своим характеристикам. Корабль инспектора покрыл чудовищное расстояние за время разговора, не входя в лимб. Следовательно, имелись двигатели, позволяющие превысить скорость света, что на протяжении долгих веков считалось невозможным.
Интересно, куда мастера занесло?
— Мы находимся высоко над Дверной Сетью, — пояснил Динмарк, словно прочитав мысли собеседника. — Примерно в двухстах световых годах от условной плоскости эклиптики Земли.
Чернота поглощала добрую треть планеты, но издалека можно было рассмотреть завитки атмосферных фронтов, горные массивы и океаны.
— Фарназис, — сообщил Динмарк. — Анклав Содружества в этом секторе Галактики.
Рык шевельнулся.
В зрачках зверя отразилась тьма.
ЧАСТЬ 4. ЛЮДИ.
Глава 1. Уш
Четверолунье.
Редкое явление, издавна считавшееся знаком беды. Такое случается раз в четверть века и ничего хорошего не предвещает. Старики вспоминают войны, болезни, неурожай, восшествие на трон жестоких правителей. Всё это отражено в хрониках.
Шен, Торнвудова Луна, Око и Паломник обретают завершенные очертания, выстраиваются в одну линию. Четыре полных луны. Бурая и истресканная, словно подошвы ботинок скитальца. Гладкая, с фиолетовым отливом — говорят, там раньше обитали боги. Желтая, точно кошачий глаз, усыпанная оспинами кратеров. Серовато-зеленая, с вкраплениями горных массивов.
Фиолетовая Шен — самая большая из всех. Сероватая с прозеленью Торнвудова Луна знаменует колдовское время для тех, кто работает с травами и зельями. Бурый Паломник освещает дорогу путешественникам даже в те ночи, когда его спутники прячутся во тьме. Око же покровительствует оборотням, особенно тем, кто родился в кошачьих кланах Черноболотья.
Ежегодно светила собираются вместе, и тогда начинается Праздник Полных Лун. Не по всей Тверди, конечно. Но Запад почитает небесных заступников, и отсчитывает от их единения годовой цикл.
Четверолунье — иное.
Спутники сходятся максимально близко, срастаются в цепь, а затем начинается затмение. Частичное — раз в двадцать пять лет. И полное — раз в тысячелетие. Говорят, при полном затмении пал Китоград. И многие летописи это подтверждают.
Магистр Нге смотрел на Паломника, вросшего в Шен, и думал о темных эпохах, предшествовавших расцвету новых империй. История подобна сезонным изменениям. Лютая стужа сменяется капелью, ледоходом и набухающими почками. Отовсюду лезет трава, цветут деревья. Приходит лето, а вместе с ним — жара, буйство зелени, зреющие плоды. Дальше — увядание. Цикл повторяется.
Война сменяется миром.
Тиран — мудрым и сильным властителем.
Засушливый год — нескончаемыми дождями.
Так было всегда, но жнецы меняют облик Преддверья. Разрушено шесть Храмов в разных уголках мира. Начали захлопываться вечные Двери на Небесах. Магистр не думал, что подобное возможно. Его предшественники веками жили на террасах Ливонского хребта, готовили поколения мастеров ножей и свято верили в нерушимость устоев. Время от времени находились варвары, осмелившиеся посягнуть на дом Демиургов. Безумцы встречались с мастерами — и остывали в придорожной пыли. Иногда фанатики собирали армии, чтобы низвергнуть старых богов и воздвигнуть собственные святилища. Тогда мастера присоединялись к защитникам города. Братья Внутреннего Круга и Хозяин Дверей прорывались на поле боя через пространственные щели. И помогали владыкам достичь перелома в битве. За это мастеров Гильдии чтили не меньше, чем волшебников и врачевателей.
Двенадцать веков — и ни одного разрушенного Храма.
Мы расслабились, подумал Нге, рассматривая поверхность Торнвудовой Луны. Забыли о том, что нет ничего вечного под звездами. И поплатились за свою беспечность.