— Нет. И что это доказывает?
— Жнецы напали на Преддверье по собственным причинам. Не связанным с гипотетической смертью вселенной. Их владения в полном порядке. Сейчас — в порядке. Я могу совершить еще несколько прыжков, но какой в этом смысл?
— Ладно, — сломался Ольгерд. — Убедил. Но ответь, что двигало жнецами во время последнего рейда? И почему Тшуммех был закрыт в незапамятные времена?
— Мы предполагаем, что жнецы намеревались расширить свою империю. За счет Дверной Сети, разумеется. Вот только архитектура Сети их не устраивала, поскольку жнецы выстраивают среди звезд собственные схемы. Когда строишь новые здания, старые приходится сносить. Что же касается Тшуммеха… раньше и впрямь в окрестностях Пантеона наблюдались определенные… странности.
Ольгерд кивнул.
— Допустим. И что теперь? Они попытаются снова напасть, и что нам делать?
— Не переживай, — успокоил нир. — Обратная волна искажений накрыла значительные области пространства, контролируемого жнецами. Они поднимутся нескоро. К тому же, мы учли вероятность будущих атак и слегка переформатировали ткань многомерности. Хочешь увидеть Свифт?
— А что с ним?
— Без изменений. Еще недели три — без изменений.
Мастер ножей вновь обнаружил себя на деревянной платформе у озера. Собеседник сидел напротив в той же позе, что и раньше. У причала застыла одинокая человеческая фигурка — Марк предавался воспоминаниям.
— Тебя интересует, как нам удалось всё исправить, — сказал нир. — Я уже сказал, что теория Колосова не совсем верна. Дело в том, что создатель этой теории не учел один параметр. Ты задумывался над тем, влияет ли размер Сети, то есть количество задействованных каналов, на поглощение энергии? Я говорю о пропускной способности.
— Видимо, влияет.
— Напрямую, друг мой. Поэтому мы отключили часть миров и отодвинули Апокалипсис на миллиарды лет в будущее.
— Но не отменили, — заметил Ольгерд.
— Свою ошибку мы осознали, но война с магелланцами уже началась.
Нир умолк, словно ожидая от гостя некоего вопроса.
И вопрос последовал:
— Нирвана перемещается по струнам, — до Ольгерда начал доходить истинный масштаб катастрофы. — Но вы не отключались от Сети. Потоки пронизывают ткань этого мира. Как Демиурги сумели избежать Большого Отката?
Голос нира сделался печальным:
— Никак.
Глава 10. Прыжок сквозь ничто
Ветер распластался над лимбом. Помчался к несуществующему горизонту, пригибая траву. Взвихрил песок в прибрежных дюнах и поднял легкую рябь на море. А потом споткнулся о точку, разворачивающуюся в звездолет.
Сначала появился шар, сопоставимый по размерам с головой котенка. Затем расправились шестигранники обшивки. В матовой поверхности отразились древние руины, заросшие травой и кривыми деревцами…
Грани раскладывались, умножались, формировали новые очертания. Над мелким морем и прибрежными дюнами разворачивался тетрагексаэдр. Корабль, взламывающий пространства и преодолевающий немыслимые бездны. В недрах звездолета, за идеально очерченными изломами обшивки что-то пульсировало…
Ольгерд летел домой.
Коэн, Завея и Сол Динмарк распрощались с мастером в другой части лимба — там, где по небу плыл Блуждающий Скит. У всех были незавершенные дела. Посредник искал новые знания, инспектор хотел посетить место, с которым его многое связывало. А Вэй просто выполняла свою работу.
Марк остался на Нирване.
Велиара забросили на Риордан.
Ольгерд и Рык остались в почти полном одиночестве. Корабельный разум выполнял полет в автономном режиме — после того, как он высадит последних пассажиров, вновь отправится к Блуждающему Скиту, чтобы забрать хозяина.
Мастер ножей подозревал, что между Динмарком и Вэй много недосказанного. Много обид, но есть и нечто большее. Не исключено, что они снова будут вместе. Быть может, Завея отправится в Содружество, скинув вековое бремя со своих плеч. И тогда ей понадобится преемник. На роль которого идеально подходил Коэн.
Отрастив крылья, звездолет устремился в степные просторы. Скорость была сумасшедшей — тень слилась с ветром и колышущимися травами. Ландшафт размазался от движения.
Мастер ножей закрыл глаза.
Просидел так около минуты.
В это время корабль менял конфигурацию, схлопывался, ужимался до едва приметной точки.
И выпадал в обычное пространство.
В Преддверье.
Ольгерд открыл глаза и буквально прилип к обзорным экранам. Твердь стремительно приближалась, занимая собой всю видимую часть купола. Над головой мастера взошли луны и засияли Рукава Туники.
Знакомые созвездия.
Ольгерд всё еще прокручивал в голове разговор с ниром. Павшие боги — вот кем были мифические творцы. Демиурги уже собирались превратить себя в нечто большее — то ли перейти в иное ментальное состояние, то ли наполнить мироздание своим разумом, то ли создать новую вселенную и перебраться туда. Никто толком не помнил. Потому что случился Большой Откат. Магелланцы развязали масштабную войну против Дверной Сети, которую требовалось закрыть уже давно. Просто у творцов руки не доходили — решались более важные задачи. Когда Демиурги поняли, что обречены, что им не успеть перестроиться до начала деградации, то запустили процесс распада Сети. Автоматические отключения планет, растянувшиеся на века. Процесс был организован таким образом, чтобы ускориться в будущем, оставив одичавшим потомкам хоть какую-то надежду на развитие и повторное изобретение межзвездных перелетов. Как показала история, никто с этим не справился… Потому что в мир пришла магия.
Действительно — зачем изобретать космические корабли, если имеются Двери? И к чему развивать технологии, если можно усовершенствовать заклинания? То, что подарили людям Демиурги, превратилось в проклятие. Прогресс замедлился, почти остановился.
Откат достиг Нирваны и поставил крест на переходе сверхразума в иную ипостась. Ниры по-прежнему умели коллективно мыслить и творить невероятные по меркам обычных людей вещи. Вот только из богов они превратились в полубогов. Точнее — в ущербных небожителей.
Ниры успели запрограммировать разрушение Сети до того, как их накрыло. Откатившись, Демиурги утратили интерес ко всему и выработали нынешнюю философию. Могли они предвидеть будущее или нет? Могли. Потому что именно сейчас начинали отваливаться ключевые миры. Рвались потоки, переставали действовать руны и заклинания. Растворялись в воздухе пробитые магами порталы. Скиты всё еще будут парить, сказали ниры. Там антигравы, дублирующие аварийные системы. Вот только Двери закроются навсегда.
Ольгерд покинул Нирвану, понимая, что не сможет туда вернуться. Даже на корабле. Ведь это звездная машина, скользящая по струнам. Вечное странствие, которое невозможно остановить. Он покинул деревушку на берегу озера за час до отключения. Марк перебросил своих друзей на корабль, после чего исчез. На прощание они с Ольгердом крепко обнялись.
Через неделю закроется Дверь в Предельные Чертоги.
Стимбург будет недостижим.
Внутри что-то сжималось, хотелось плакать. Ножи станут обычными кусками стали. Террасы Гильдии опустеют. Наставники разбредутся по континенту и однажды умрут. Всё, что они умели, забудется. Обветшают кельи послушников, никто не подарит очередному мальчишке полярного рлока на день рождения. Люди в серых балахонах превратятся в легенды и сказания, память о них померкнет.
Зато придет Содружество.
С кораблями, знаниями и новыми возможностями. Придется начинать с нуля — расти, подниматься над дикостью и обретать былое могущество. Восстанавливать всё, что забрал Откат.
Перестать бояться Посторонних.
Дотянуться до звезд.
— Мы на месте, — сообщил корабль.
Рык, свернувшийся калачиком у ног хозяина, распрямился во весь свой немаленький рост. Зверь что-то почуял. Запах дома проник в звездолет через пролившееся металлическими каплями отверстие люка.
Ольгерд встал.
Кресло распалось на атомы и молекулы, перестало существовать. Мостик сделался пустым…
Почти пустым.
Взгляд Ольгерда зацепился за темный силуэт непрерывного потока, молчавшего на протяжении последних часов пути.
— Прощай, — сказал Ольгерд чужому.
Силуэт шевельнулся.
— Рад был знакомству, Ольгерд из Ламморы. Кажется, так принято говорить у представителей твоего вида?
Ольгерд с улыбкой кивнул.
— Увидимся, — сказал поток. — Когда-нибудь.
— Увидимся, — эхом повторил мастер, с тоской глядя на звездное небо, вросшее в купол.
И направился прочь.
Он не верил в то, что сказал. Жизнь человека коротка — ее не хватит, чтобы облететь все миры Содружества и отыскать старого знакомого. Не хватит даже на Линию Баланса. Но Ольгерд, возможно, попытается. Когда-нибудь.
— Науллайну, — донеслось из-за спины. — Система Четвертого Завета.
Рык выбежал первым. Нырнул в провал люка, перемахнул через все ступеньки и оказался на земле. Втянул ноздрями воздух. Застыл, вслушиваясь в ночные звуки.
— До свидания, Ольгерд, — сказал корабль.
— Прощай, — мастер ножей сошел на землю и встал рядом со своим питомцем.
Капли-ступени слились в блестящий поток и втянулись в корпус корабля. В ту же секунду звездолет исчез. Переместился в лимб. Даже не потрудившись взлететь и выйти на орбиту.
Ольгерд стоял посреди Эрнского тракта, связывающего Мглистый Брод с Крумском. Казалось, целая вечность прошла с тех пор, как изгнанник из Ламморы ехал по этой дороге в экипаже странствующего посредника, оставляя позади домик со скрипящим флюгером. Экипажем тогда правил Грорг, ныне — один из величайших конунгов севера.
Воспоминания захлестнули мастера, пригвоздили к земле. Тракт в ту пору был плотно утрамбованным, земляным. В непогоду дорога превращалась в труднопроходимую ленту бурой грязи и глубоких луж. Но сейчас под ногами Ольгерда лежал тесаный камень. Плотно пригнанные бруски, судя по всему, уложили недавно. Справа чер