– Я тебя не кидал, – буркнул Костя.
– Наверное, это мои пятки тогда в коридоре сверкали.
– У тебя какие-то проблемы? – спросил Лукавый.
– У меня? Никаких. Просто хочу, чтобы ты знал, на что идешь, заводя дружбу с этим маменькиным сынком, – объяснил Стас.
– Я не сужу о людях с чужих слов, но спасибо за заботу. – Лукавый кивнул ему и повернулся к Косте: – После уроков поговорим.
Закупившись апельсиновым соком и пирожками с картошкой на большой перемене, Лукавый подсел к Косте. Тот сделал вид, что не замечает его.
– Не думал, что староста может быть изгоем в классе.
– Я не изгой.
– Я так понял, что эти парни не первый раз тебя трясут. Почему одноклассники до сих пор за тебя не заступились? Ты не просил у них или учителей помощи?
– Я не стукач, – процедил Костя и, повернувшись к Лукавому, с вызовом добавил: – Какой-то второгодник будет меня жизни учить!
– Ого! – присвистнул Лукавый.
– У меня и без тебя проблем хватает. – Староста сгребал ложкой подсохшую гречку и быстро закидывал в рот. Казалось, он не жует, а заглатывает, не чувствуя вкуса.
Лукавый вздохнул, вставил трубочку в сок и выпил половину одним глотком.
– Я вообще-то тебе помощь предлагаю, – заметил он.
– Просто оставь меня в покое. В день я трачу на себя двадцать минут. Я не могу раскидываться временем и общаться с кем-то вроде тебя. – Костя взял поднос, вышел из-за стола и сдал грязную посуду девочкам-дежурным.
«Неужели он действительно просто маменькин сынок?» – Лукавому стало любопытно, что скрывается под образом старосты-изгоя.
15
После уроков Лукавый остался в классе. Костя мыл доску. Лукавый заметил, что их одноклассники не чураются сбрасывать свои обязанности на Левицкого, поэтому тот задерживается после уроков чуть ли не каждый день. Зазвонил мобильник, Костя взял трубку:
– Да, мам? Ладно. Я заберу ее. Конечно, куплю продуктов. Не волнуйся. – Он убрал телефон в карман брюк и тяжело вздохнул.
– Мамка на шею приседает?
Костя вздрогнул, повернулся:
– Ты еще здесь?
– Я смотрю, ты часто витаешь в облаках, – поддел его Лукавый.
– Чего ты от меня хочешь? Денег? Давай я отдам тебе эти чертовы полторы тысячи. – Костя нервными движениями достал бумажник из рюкзака.
– Эй, мне твои деньги не нужны.
Староста нахмурился, убрал кошелек.
– Деньгами дело не ограничится. Мы с тобой по уши вляпались в проблемы, – сообщил Лукавый.
– Тебя никто не просил мне помогать.
– Верно, но это был мой выбор. Я же не трус.
Они буравили друг друга красноречивыми взглядами.
– Что предлагаешь? – сдался Костя.
– Давай их отфигачим. Я могу позвать своих корешей. Устроим стрелку, покажем мелким их место.
– У меня нет на это времени. Я… Я каждый день кручусь как белка в колесе. Если они украдут скрипку, дома мне устроят разнос. Если родители заметят, что у меня куда-то исчезают деньги, они придут в ярость. А если я сейчас задержусь с тобой и не заберу сестру вовремя, мать заставит меня музицировать целыми днями. Мой мир ограничен в отличие от твоего.
От слов Кости Лукавого затошнило. Он вспомнил свое состояние, когда только вышел из комы.
«Мой мир ограничен», – эхом отозвались слова в его голове.
– Поверь, я знаю, что такое ограниченный мир. – Глаза Лукавого наполнились болью.
Костя виновато отвернулся, стирая с доски последние разводы мела.
– Я не это имел в виду…
– Я понял. Хочешь, я скажу то, что изменит твое мнение о замкнутом мире?
Костя кивнул.
– Твоя мать, может, и контролирует тебя вне школы и по телефону, но внутри школы она за тобой не следит.
Староста нерешительно замер, держа стул на весу.
– И что?
– Здесь ты можешь говорить с одноклассниками о том, что для тебя важно. Начни, например, с меня. Можешь есть то, что нравится, приударь за какой-нибудь девчонкой. Ты же староста! У таких как ты в школах особые привилегии.
Костя покачал головой, выключил свет и кивнул на дверь. Когда они вышли, он закрыл кабинет на ключ.
– Не уверен, что потяну. На общение с другими уходит много времени, а его у меня нет…
– Посчитай как-нибудь, сколько часов ты проводишь в школе. И подсядь уже к кому-нибудь в столовой, хватит изображать волка-одиночку, – посоветовал Лукавый.
Они вышли из школы. Костя остановился перед воротами и вперил взгляд в телефон.
– Чего застыл? – спросил Лукавый.
– Вызову такси и поеду за сестрой.
– А че не на автобусе?
– Моя мать ипохондрик, а мне одному в соцтранспорте ездить не приходилось.
– Соцтранспорт? – Лукавый рассмеялся. – Мне поехать с тобой?
– Нет, – честно ответил Костя. Его глаза сузились, под ними проступили темные синяки – признаки недосыпа.
– Значит, ты не только маменькин сынок, но еще и консерватор?
– Я не маменькин сынок, я просто послушный! – возразил староста, напряженно выпрямившись.
– Ладно-ладно, я пошутил. Ну, не хочешь, как хочешь. Не буду насильно навязываться. Когда решишься вылупиться из яйца, дай знать. – Лукавый похлопал Костю по плечу, развернулся и пошел домой.
16
Дома его никто не встретил. Во дворе матери с собакой тоже не было, и Лукавый испугался, что могло произойти что-то страшное.
– Тихо-тихо, сейчас я тебе нанесу мазь, и все заживет! – голос доносился из кухни.
Он застал мать сидящей на корточках и смазывающей морду Джульетты.
– Ого, какое сближение, – заметил Лукавый.
– Она сегодня весь день за мной хвостиком ходила. Я растаяла, – призналась мать. – Купила для нее мази, а то на бедняжку смотреть невозможно, сердце кровью обливается!
– Рад, что вы поладили.
– Как дела в школе? – закончив, она встала и закрутила крышку на тюбике.
– Нормально.
– Расскажешь подробнее? Хочу знать, как ты себя чувствуешь в новой обстановке, – допытывалась мать.
Лукавый вздохнул, вымыл руки в раковине, вытер их полотенцем и сел за стол.
– Нечего рассказывать. Пытаюсь подружиться с одним типом, но он немного мутный.
– Сынок, не пора ли тебе научиться нормально разговаривать? Все эти твои словечки только портят впечатление о тебе. Какая-нибудь девочка захочет с тобой познакомиться, но передумает, как только ты откроешь рот.
Лукавый рассмеялся:
– Если девочка захочет познакомиться, я ее закадрю.
Мать закатила глаза и разогрела ему обед.
– Мам, ты очень вкусно готовишь, – похвалил Лукавый, закончив есть.
– Спасибо.
– Раз ты нашла общий язык с Джульеттой, я пойду, займусь своими делами. Уроки там, все такое. – Он ушел в комнату.
Лукавый попытался прочесть задание в учебнике, но быстро устал. Он взял было гитару, сыграл несколько нот, но игра не заладилась, и Лукавый вернул музыкальный инструмент в чехол. Скачав на флешку любимые песни, он взял ее и вышел из дома. Добрался до гаража, открыл дверь, сел в машину на пассажирское сиденье.
Вставил флешку в USB-разъем, включил нужную песню, закрыл дверцу автомобиля. Мощные колонки с басами, которые Дэн установил год назад, заиграли «New Divide»[3]. Лукавый вспомнил, как смотрел вторых «Трансформеров»[4] вместе с братом, хрустя попкорном и смеясь над примитивными шутками.
Он закинул ноги на приборную панель, за что его неоднократно ругал Дэн, закрыл глаза и погрузился в музыку. Громкий звук, электрогитара и голос солиста не помешали ему заснуть.
Проснулся Лукавый от трезвонящего мобильника. Он сонно ответил:
– Алло.
– Эй, приятель! Как дела? – громкий голос Вика окончательно разбудил его.
Музыка все еще играла. Лукавый приостановил ее.
– Да так… никак.
– Слушай, тут одна вечеринка намечается. Я подумал, что мы с парнями тебя давно не видели, может, присоединишься? Познакомлю тебя со своей новой девушкой.
– Ты все равно бросишь ее после перепихона. – Лукавый приложил ладонь к лицу, сидя с закрытыми глазами. – Признайся, Вик, я уже выпал из нашей… вашей тусовки. Никто ведь не навещал меня, пока я коматозил?
– Ну как, несколько раз приходили. Нам говорили, что твои шансы ничтожно малы. Тяжело было видеть тебя каждый день без сознания. Это, блин, давит на мозги, понимаешь?
– Еще одно оправдание.
– Ты бы ходил ко мне, очутись я в таком положении? – голос Вика раздраженно дрогнул.
– Конечно. Впасть в кому – не шуточки. Это трындец, Вик. Худшее, что со мной случалось. Даже тот идиотский случай с сигарой с этим не сравнится.
Однажды летом, когда им было по тринадцать, Вик стащил зажигалку деда и хотел подшутить над Лукавым. Они гуляли в шортах. Вик чиркнул зажигалкой у правой ноги Лукавого – у того только-только проросли первые черные волосы. Они вспыхнули, огонь охватил кожу. Лукавый орал от боли. Вик додумался облить его водой, но ожог и участок безволосой кожи сохранились до сих пор.
Вик виновато рассмеялся.
– Да, я тогда был туп как пробка.
– Будто сейчас что-то изменилось, – фыркнул Лукавый. Напряжение спало. – Когда твоя вечеринка?
– Я за тобой заеду часов в семь вечера в субботу, окей?
– Окей. Есть дресс-код?
– Ну… не по одежде. Все придут с парами. Забыл как-то об этом упомянуть, блин.
– Да по фиг, один приду. А в честь чего вечеринка?
– Помнишь Марка? Этот отбитый, короче, женится.
– Серьезно?
– Сказал, что в девятнадцать пора заводить семью. Это что-то типа мальчишника, потом ему будет некогда. Правда, девчонок он тоже позвал…
– Он хоть в универе учится?
– Не, охранником работает. – Вик рассмеялся. – Шучу. Канеш, учится, ему еще три года осталось. Станет нефтяным магнатом.
– Мне б такие перспективы.
– В общем, давай готовься. Давно вместе не собирались. Все будут рады видеть тебя, особенно Марго.