Часть вторая
Отступление 4
Бронированная металлическая дверь захлопнулась от сильного ветра.
Я вышла из консульства и направилась на прогулку по Бейоглу.
Сегодня к привычному стамбульскому бризу присоединились западные и восточные, вырвавшиеся из долгого затишья вихри перемен. Все они дуют в разных направлениях, поднимая пыль хаоса. В переулках падают стулья, столы и лотки с бубликами.
Быть может, эти ветры ждали 100 или 1000 лет, чтобы наконец-то встретиться на том же месте…
Какой из них сильнее и куда он направит меня? Кажется, моя душа в свободном выборе летит вместе с ним через улочки и мостовые, направляясь на восток.
Я подхожу к мастерской. Уже немолодой ремесленник продолжает творить ювелирные изделия по мотивам цивилизаций, ушедших в прошлое Анатолии. Мне необыкновенно интересно на всё посмотреть и дотронуться до символов и эмблем тех времен.
Моя рука тянется к подвеске с хищными птицами на желтом фоне 8-угольной звезды. Я хочу её примерить, но, читая в аннотации «период сельджуков», как ошпаренная, отдёргиваю руку. Я решаю дальше не искушать себя, как бы эта вещь ни привлекала мой взор.
Попрощавшись с владельцем и его помощницей, я выхожу через арку, над которой весит портрет Ататюрка в папахе. У моего дедушки была такая же. В советское время это являлось атрибутом офицера высшего командования. Та эпоха ушла в прошлое. Лишь западный ветер безжалостно мотает красный флаг из стороны в сторону в каждом квартале и почти на каждой улице Стамбула.
Я направляюсь дальше. Среди каменных стен Константинополя я поворачиваю вглубь улочки, читая вывеску кафе:
«Лимонные сады».
…Значит, я пришла…
8
Москва, РФ, 2020
Приглушённый свет настольной лампы освещал письменный стол, на котором в стопках аккуратно лежали учебники истории и географии.
В комнате играла электронная музыка, и глобус, как обычно, монотонно крутился вокруг своей оси.
Жанна просматривала странички социальных сетей с такой же фамилией русскими и латинскими буквами.
Альбом с рисунками лимонных садов лежал на тумбочке рядом с кроватью. Взяв его в руки, она медленно переворачивала листы. Бумага звучала ритмами истории на кончиках её пальцев: лимонная аллея, каменная ограда и холм, над которыми нависли тёмные грозовые тучи. Внизу стояла подпись «Amasya 191…».
Жанна слышала рассказы о событиях того времени от дедушки Вардана, которого назвали в честь погибшего предка, храбро защищавшего монастырь до самого конца. Его отец мальчишкой смог вывести мирных жителей через туннель к Чёрному морю. На кораблях они добрались до берегов Крыма. Дед говорил, что отцу и остальным удалось уйти от трагедии на день раньше.
Симон рассказывал о своём отце, который, изучив карты Византии, проложил безопасный маршрут через тайные ходы и туннели. Он точно знал, что на картах Урарту и Византии ничего не бывает просто так. Этот тысячелетний опыт передавался из поколения в поколение.
Находясь в партизанском отряде СССР, прадед получил звезду Героя за тысячи спасенных жизней во время Второй мировой войны.
Умер он в спокойной старости в кругу семьи, перед смертью передав альбом сыну. Впервые открывшись о том дне, когда он последний раз виделся с Аннет, об их поспешном отъезде и о том, как бы он хотел вернуть время вспять, Симон закрыл глаза навсегда.
Жанна, каждый раз перелистывая альбом, вспоминала эту историю, тщетно пытаясь найти родственников со стороны Аннет.
«У них, должно быть, изменилась фамилия. Наверняка они живут в другой стране».
Сделав пару снимков альбома, она зарегистрировалась в глобальной соцсети под именем Simon Ogonyan, разместив первый пост с фотографией лимонных садов.
#Time #Amasya #Lemongardens #Monastery #AnnetteSimon
Выключив настольную лампу и приглушив музыку, Жанна легла в кровать, надеясь, что кто-то, как и она, кружится в ритме этой незабытой истории.
9
Давид вышел из ночного клуба. Уже начинало светать…
Он открыл просторный багажник своего Mini Cooper и долго размещал музыкальный сет. В сумке находились аппаратура Pioneer и несколько пар наушников, которые Дави менял регулярно в рутине ночи.
Выехав на пустынную дорогу, он выключил DJ Radio и остановился на обочине.
Он взглянул на своё отражение в зеркале заднего вида, на котором покачивался деревянный крестик ручной работы. Кожаный шнурок менялся лишь дважды, а вот сам крест реставрировался его семьёй раз пять.
Сегодняшняя ночь в клубе была последняя, и он точно знал, что с этого момента всё будет по-другому.
Мечты и цели поменяли свой вектор. Они обновили старую версию программы, от которой так устал его мозг и опустошилась душа.
Жить в пригороде Лос-Анджелеса в маленькой студии, доставшейся ему по наследству от бабушки, становилось невыносимо. Привычные стены давили на его разум.
В свои 35 лет Дави наконец осознал, что тратить время на кокаин и эскорт не доставляет ему никакого кайфа. Он был опустошён как никогда.
Сняв шнурок с зеркала, он поцеловал крест и надел на свою худую и измождённую шею.
Дави достал мобильник из внутреннего кармана толстовки и зашёл в приложение частной авиакомпании.
«Сделать запрос»:
Лос-Анджелес / Милан
Его внутренний голос был как никогда слышен криком, перешедшим в резкое нажатие на педаль газа.
Припарковавшись напротив терминала частных вылетов, он захватил свой паспорт из бардачка, достал музыкальный сет и направился к входу.
Через несколько минут пришло подтверждение на оплату.
Digital Wallet – Отправить.
Он ввёл номер счета владельца и нажал ввод.
Закончив факультет IT, Дави понимал, что за крипто стоит настоящее и будущее.
Его бывшие одногруппники занимались разработками приложений и программ, а близкий друг владел двумя джетами и всегда брал digital-коин к расчёту с друзьями.
Дави один писал и продюсировал электронную музыку.
Через час самолёт взлетел в прохладу серого неба.
Давид посмотрел вниз. Там уже не было привычной клубившейся толпы. Ощущалась лишь неопределённость, с которой пришло время разобраться.
Он откинул спинку кресла и закрыл глаза.
«Пора узнать, кто я…»
Глубокий сон окунул его в бурлящие морские волны; спокойный берег был виден совсем близко от места крушения корабля.
10
Самолёт приземлился вечером следующего дня.
Свет от фонарей манил интригой и притягательно освещал столицу высокого вкуса и стиля.
Прибыв в центр города, Давид выпил несколько чашечек кофе, который показался ему абсолютно восхитительным.
Он забронировал апартаменты на неделю, не догадываясь, что зависнет здесь почти на четыре месяца.
Проснулся Давид через день: переоделся, умылся холодной водой и сразу направился в культурный Армянский центр. Там находилась Апостольская церковь и здание музейного архива, сохранившего летописи культурно-исторических связей от Римской империи до 21 века.
Давид посмотрел на армянскую письменность, которую он не знал. Собственно, он не знал ни одного армянского слова. Его бабушка дома говорила на английском. Армянская диаспора прекрасно владела многими языками и являлась одной из образованных ячеек любого социума. Общаться с пастырем на английском не составило проблемы.
Дави заглянул в старый альбом и проверил, все ли фотографии на месте. Достав бабушкино итальянское удостоверение личности, он протянул его священнику.
1921
Annette Cesari 10.01.1903
Место рождения: Ottoman Empire
Отец: Andrea Cesari / удочерение
Мать: Karine Cesari
Аннет иммигрировала в Америку после Второй мировой. Она часто рассказывала о событиях тех дней, когда земля Анатолии в начале 20 века оказалась площадкой для генеральной репетиции запланированной акции против её исконных народов.
«Кто-то же должен был строить железные дороги и работать на промышленный комплекс, рыть землю для новых маршрутов. Так же и в Турции: всё было построено руками армян и курдов. А солдат у Турок было много…»
«Ничего, кроме войны», – как никогда актуально звучало в его голове. В 2020 году по всему земному шару шли войны, и теперь он точно знал, что так было всегда.
Пастырь внимательно посмотрел на документы и, изучив пару фото, направил Давида в католический приход, к которому раньше относился девичий лицей.
Как объяснил пастырь, наверняка дела учениц хранятся в подземных архивах.
– Личные и профессиональные комментарии найдёте внутри. Попробуйте сделать запрос в отдел регистрации населения, вас попросят доказать родство и предоставят всю информацию.
Дави немного смутился. Ему было неловко перед человеком, которого он едва ли знал.
– Нас таких много… Разбросанных по всему свету. Моя семья также из Анатолии, – продолжил священник, – я бы на вашем месте вкусно пообедал в армянском ресторанчике за углом и познакомился с новыми интересными людьми.
Дави вышел из калитки и направился именно туда. Увидев вывеску «Лимонные сады», он зашёл внутрь.
Пахло обжаренным кофе, и молодая женщина за первым у входа столом гадала на кофейной гуще. Все эти гадания и гороскопы казались Дави сплошной глупостью и аферой для наивных обывателей.
Его немного ломало, и появилось невыносимое желание выпить пару дублей.
Он сел напротив бара и попросил армянский бренди. Громко работал телевизор, оповещая о серьёзности пандемии и проникновении её в Европу. Хозяин переключил канал и убавил звук.
Давид, окинув взглядом меню, заказал нарезку из бастурмы с гранатовым соусом.
– Вы армянин? – поинтересовался мужчина, протягивая свою руку. – Айк.
– Давид, лишь наполовину. Я американец.
– Сейчас принесу заказ и расскажу тебе о деле моего деда в Кайсери. Это центр Турции. Мы занимаемся бастурмой веками!