– Ваш отец злится на меня, потому что считает, я едва не погибла, – обронила Сабриэль, слегка улыбаясь. – Я его не понимаю: по мне, так ему надо бы радоваться, что этого не случилось.
Повисло молчание. Наконец Сэм робко спросил:
– А тебя серьезно ранили, да?
– Серьезно, – кивнула Сабриэль, шевельнув ногой и поморщившись от боли. Под плащом вспыхнули знаки Хартии, на миг различимые даже сквозь плотную шерсть. Поколебавшись минуту, королева тихо добавила: – Если бы ваш отец не повстречался мне по пути назад, я, пожалуй, сюда не добралась бы.
Эллимир с Сэмом в ужасе переглянулись. Они выросли на рассказах о подвигах Сабриэль – о бесчисленных битвах и с трудом одержанных победах. Ее, случалось, ранили и прежде, но дети никогда не слышали, чтобы мать признавалась, будто могла погибнуть, и про себя такую возможность просто не допускали. Она же – Абхорсен, кто вступает в Смерть по доброй воле!
– Но я добралась, и я непременно поправлюсь, – твердо заверила Сабриэль. – Так что нечего никому паниковать.
– Никто – это, видимо, я, – проворчал Оселок. Он со вздохом сел, затем раздраженно встал, поправил мечи и халат и присел снова.
– Я не просто так паникую, – заговорил он. – Меня беспокоит, что всю зиму кто-то намеренно и ловко создавал ситуации, в которых ты подверглась бы наибольшему риску. Вспомни, куда тебя то и дело вызывали; вспомни, что мертвых там всегда оказывалось больше, чем сообщалось, и обнаруживались твари куда более опасные…
– Оселок, – перебила Сабриэль, завладев его рукой. – Успокойся. Я совершенно с тобой согласна. Ты же видишь, я не спорю.
– Ммфф, – только и ответил Оселок.
– Это правда, – подтвердила Сабриэль, не пряча от детей глаз. – Сценарий просматривается очень четкий. Мертвых воскрешали только для того, чтобы устроить на меня засаду; число элементалей Свободной магии множится, и, думаю, проблемы вашего отца с беженцами-южаками тоже как-то со всем этим связаны.
– Почти наверняка, – вздохнул Оселок. – Генерал Тиндалл полагает, что Королини и его партия «Наша страна» проплачены золотом Древнего королевства, хотя доказательств у него нет. А поскольку баланс политических сил в Анцельстьеррском Собрании сдвинулся в пользу Королини с его партией, теперь в их власти – отправлять южаков все дальше и дальше на север. Они не скрывают, что конечная их цель – переселить всех южных беженцев за Стену, в наше Королевство.
– Но зачем? – удивился Сэм. – Ну то есть что в том пользы-то? Не то чтобы северные области Анцельстьерра так уж перенаселены.
– Точно не знаю, – отозвался Оселок. – Причины, о которых трубят в Анцельстьерре, – это все популистская чушь, пустая болтовня, призванная успокоить страхи сельских жителей. Но ведь кто-то зачем-то снабжает их золотом – и золота этого оказалось достаточно, чтобы купить двенадцать мест в Собрании! Боюсь, причина как-то связана с тем обстоятельством, что мы сумели отыскать не больше двух десятков из той тысячи беженцев, которых переправили за Стену месяц назад, – да и тех мы нашли уже мертвыми. А все остальные просто исчезли…
– Столько людей – и как сквозь землю провалились? Быть того не может! Наверняка хоть какой-нибудь след да остался, – перебила Эллимир. – Хочешь, я разберусь?
– Нет, – улыбнулся Оселок, забавляясь при мысли о том, что дочь свято уверена: если нужно отыскать потерянное, она справится куда лучше отца. Но улыбка тут же погасла, и он продолжил: – Эллимир, не все так просто, как кажется. Здесь задействовано колдовство. Твоя мама полагает, мы отыщем этих людей, когда меньше всего будем этого хотеть, и отыщем их уже не живыми.
– И это – наш ключевой вопрос, – очень серьезно проговорила Сабриэль. – Прежде чем мы начнем его обсуждать, думаю, надо принять дополнительные меры предосторожности, чтобы нас не подслушали. Оселок?
Оселок кивнул и поднялся на ноги. Извлек из ножен один из мечей, на миг сосредоточился. На лезвии замерцали и задвигались знаки Хартии – и вот уже весь клинок оделся золотистым светом. Оселок взмахнул мечом – и стряхнул знаки, точно брызги жидкого огня, на ближайший Великий Камень.
В первое мгновение ничего не происходило. Затем загорелись и другие знаки, золотое пламя распространялось все шире, вот оно уже одело весь камень и с ревом рвалось вверх, точно загнанный в конфорку лесной пожар. Знаки перепрыгивали на соседний камень, в свой черед вспыхнул и он, а затем и следующий, и вот наконец все шесть Великих Камней заполыхали огнем, и потоки ослепительно-ярких знаков Хартии взмыли вверх и заметались туда-сюда, сплетая над двумя ладьями ажурный сияющий узор, словно купол.
Глянув вниз, за борт, Сэм заметил, что золотой огонь разливается и под водой, вычерчивая на дне озера безумный лабиринт из знаков Хартии. Теперь все четверо были надежно защищены магическим барьером, что опирался на силу Великих Камней. Принцу ужасно хотелось спросить, как такое заклинание налагается и в чем его суть, но в этот момент заговорила его мать:
– Вот теперь мы можем беседовать, не страшась, что нас подслушают чужие уши – естественным образом или с помощью других средств. – Сабриэль крепко сжала руки сына и дочери, так что те почувствовали мозоли на ее пальцах и ладони – следствие многолетней работы с колокольцами и мечом. – Ваш отец и я считаем, что южаков провели за Стену на верную погибель: их убил некий некромант, использующий тела как вместилище для мертвых духов, присягнувших ему на верность. Только чарами Свободной магии и возможно объяснить то, что трупы и все прочие следы исчезли, точно их и не было, и ни наши патрули, ни Клэйры так ничего и не увидели.
– Но я думала, что провидческому дару Клэйр все открыто, – удивилась Эллимир. – Ну то есть во времени они частенько путаются, но все равно провидят же! Разве нет?
– За последние четыре или пять лет Клэйры осознали, что их Прозрение затуманилось – а возможно, что было затемнено всегда – в отношении некоей области на восточном берегу Красного озера у горы Абед, – мрачно сообщил Оселок. – Край этот довольно обширен, и неслучайно наши королевские предписания там не соблюдаются. Там затаилась некая Сила, что противостоит и Клэйрам, и нашей власти, препятствует Прозрению Клэйр и разрушает установленные мною камни Хартии.
– Но тогда не следует ли нам вызвать боевые отряды и направить их туда заодно с нашей стражей, чтобы разобраться с проблемой раз и навсегда? – настойчиво предложила Эллимир тем же самым тоном, каким, как полагал Сэм, девушка обращалась к своей хоккейной команде в Анцельстьерре.
– Мы не знаем, где это и что это, – объяснила Сабриэль. – Всякий раз, как мы предпринимаем попытку как следует обыскать эту область и найти источник всех бед, тут же начинаются серьезные беспорядки где-нибудь еще. Пять лет назад нам показалось, что мы наконец обнаружили корень зла, – тогда, в битве при Роблеграде.
– Та женщина-некромантка, да? – перебил Сэм. Он хорошо помнил эту историю. За прошедшие месяцы он много размышлял о некромантах. – Которая носит бронзовую маску?
– Да, Хлёрр-под-Маской, – подтвердила Сабриэль, пристально глядя на золотую преграду и, по-видимому, заново переживая неприятные воспоминания. – Она была очень стара и очень могущественна, и я предположила, что именно она – виновница всех наших бедствий. Но теперь я далеко не столь уверена. Ясно, что кто-то еще продолжает и ныне сбивать с толку Клэйр и сеять смуту по всему королевству. Кто-то стоит за Королини в Анцельстьерре, а возможно, даже и за Южными войнами. Как вариант – тот человек, с которым ты столкнулся в Смерти, Сэм.
– Тот… тот некромант? – переспросил юноша. Голос его сорвался до беспомощного писка, и он непроизвольно потер запястья, на мгновение откинув рукава и открыв взгляду шрамы, оставшиеся от ожогов.
– Он, по-видимому, обладает великой силой, раз сумел воскресить так много мертвых подручных по ту сторону Стены, – отозвалась Сабриэль. – О маге настолько могущественном я не могла бы не слышать – но вот не слышала. Где он скрывался все эти годы? Где пряталась Хлёрр, когда мы обшаривали королевство из конца в конец после низвержения Керригора, и почему она обнаружила себя и атаковала Роблеград? Я начинаю думать, что, возможно, недооценила Хлёрр. Чего доброго, она от меня все-таки ускользнула. Я заставила ее пройти за Шестые Врата, но я невероятно устала, и я не довела ее до Девятых. А надо было. Ощущалось в ней нечто странное, что-то большее, нежели обычная скверна Свободной магии или некромантии.
Сабриэль помолчала, отрешенно глядя в никуда. Затем сморгнула и продолжила:
– Хлёрр была стара, настолько стара, что другие Абхорсены вполне могли встречаться с ней в прошлом, и полагаю, что второй некромант тоже глубокий старик. Но в доме Абхорсена я не нашла никаких сведений ни об одном из них. Слишком много записей и хроник погибло при пожаре во дворце, и еще больше сгинуло просто со временем. А Клэйры, притом что в этой их Большой библиотеке хранится все на свете, редко находят там что-то полезное. Слишком уж их мысли сосредоточены на будущем. Я бы сама не прочь там порыться, но эта работа может занять многие месяцы, а то и годы. Я предполагаю, что Хлёрр и второй некромант действовали заодно – а возможно, действуют заодно и сейчас, если только Хлёрр уцелела. Но кто из них ведущий, а кто ведомый, не вполне понятно. Кроме того, я боюсь в один прекрасный день обнаружить, что они не одни. Но кто бы или что бы ни выступило против нас, мы должны сделать все возможное, чтобы разрушить их планы.
При этих словах Сабриэль свет словно померк, а по воде пошла рябь, как будто незваный ветерок каким-то образом преодолел заграждение золотого света вокруг камней.
– А что за планы? – спросила Эллимир. – Что они… оно… затевает?
Сабриэль оглянулась на мужа. Оба словно сомневались, а стоит ли о таком говорить. Но в следующий миг королева продолжила.
– Мы думаем, что они планируют ввести в Древнее королевство все двести тысяч беженцев-южаков – и убить их, – прошептала Сабриэль, как будто их все-таки могли подслушать. – Двести тысяч смертей за одну тлетворную минуту, чтобы выстроить коридор, выводящий из Смерти, для всех духов, задержавшихся там, начиная с Первого Предела и вплоть до пропасти Девятых Врат. Чтобы призвать воинство мертвых куда более многочисленное, чем любая армия, когда-либо существовавшая в Жизни. Воинство, победить которое мы не смогли бы, даже если бы все Абхорсены, когда-либо жившие на свете, каким-то образом встали плечом к плечу против врага.