Да много чего, подумал Сэм: сонливость боролась в нем с чуткой настороженностью к еле уловимым звукам ночного леса. Загадочные слова Моггета не на шутку встревожили его, и принц все еще перебирал в уме вероятные ужасы и сопоставлял их со звуками, когда усталость все-таки взяла верх – и он уснул.
Проснулся Сэм, ощутив на лице солнечный луч, просочившийся сквозь плотную лиственную завесу. Костер все еще тлел, дым змеился по земле, но, как только паренек сел, изменил направление и повалил ему в лицо.
Моггет по-прежнему спал: теперь он свернулся плотным белым комочком и почти зарылся в палую листву.
Сэм зевнул и попытался встать. Про ногу он напрочь позабыл, а зря: она настолько одеревенела, что юноша тут же упал, вскрикнув от боли. Капустка, всполошившись, отпрыгнула, насколько позволяли путы, и завращала глазами. Сэм, успокаивая ее мягкими увещеваниями, поднялся-таки на ноги, опираясь на крепкое молодое деревце.
А Моггет так и не проснулся – ни тогда, ни позже; он спал и спал себе, пока Сэм заново перевязал рану и наложил несложное заклинание Хартии, чтобы унять боль и предотвратить заражение. Кот не пробудился и тогда, когда Сэм извлек из сумы немного хлеба и солонины – свой скудный завтрак.
Подкрепившись, Сэм вычистил Капустку и заседлал ее. Теперь оставалось только затушить костер, и парнишка решил, что настала пора выслушать новую порцию кошачьих насмешек.
– Моггет! Просыпайся!
Кот даже не пошевелился. Сэм наклонился к нему и заорал во весь голос: «Вставай!» – но Моггет и ухом не повел.
Наконец принц осторожно встряхнул кота за ошейник. Он ощутил низкое гудение и взаимодействие Свободной магии и магии Хартии, но ровным счетом ничего не произошло. Моггет спал себе как ни в чем не бывало.
– Ну и что мне с тобой делать? – вслух осведомился Сэм, глядя на кота сверху вниз. Вся эта приключенчески-спасательная экспедиция пошла совсем не так, как предполагалось. Сегодня – только третий день с тех пор, как он выехал из Белизаэра, а он уже ранен, сбился с пути и оказался в обществе странного, потенциально очень опасного порождения Свободной магии. А заданный вопрос потянул за собою еще один, тот самый, которым Сэм пытался не задаваться: а что ему теперь с собой-то делать?
Парень не рассчитывал получить ответ ни на один из вопросов, но спустя мгновение якобы спящий кот пробурчал себе под нос:
– Уложи меня в переметную суму. Разбудишь, когда найдешь поесть, – да не гадости какой-нибудь. Желательно рыбки.
– Как скажешь, – пожал плечами Сэм. Поднять кота с земли, не наступая на раненую ногу, оказалось непросто, но в конце концов все получилось. Поддерживая Моггета одной рукой, он осторожно уложил кота в левую суму, сначала проверив, что колокольцы и «Книга Мертвых» лежат в другой. Отчего-то Сэму не нравилась мысль о том, чтобы устроить Моггета рядом с ними, хотя объяснить, почему не стоит этого делать, он не мог.
Наконец Моггет благополучно улегся на дне сумы; наружу торчала только голова.
– Я проеду на запад через этот лесок, а потом через равнину до Синдльского леса, – рассказывал Сэм, ставя ногу в стремя и уже готовясь сесть в седло. – Мы проедем через Синдльский лес до реки Раттерлин, потом вдоль нее на юг, пока не подвернется какое-нибудь судно до Квайрра. А оттуда до Закрая недалеко; надеюсь, мы сразу отыщем Ника. Как тебе такой план?
Моггет молчал.
– Так что отведем день или около того на этот лес, – продолжал Сэм, собираясь с силами, чтобы перебросить вторую ногу через спину лошади. Ему нравилось рассуждать о своих планах вслух – так они звучали куда весомее и осмысленнее. Тем более пока Моггет спал и не лез со своей критикой. – А когда выедем на равнину, наверняка отыщем какую-нибудь деревушку, или лагерь углежогов, или хоть что-нибудь. У них мы купим все необходимое – и двинемся в Синдльский лес. А там, вероятно, и дровосеки встречаются: ну хоть какие-нибудь люди.
Сэм наконец уселся в седло, с трудом сдержав крик боли. Раненая нога чувствовала себя лучше, чем накануне, но ненамного. А еще голова слегка кружилась, как будто он того и гляди потеряет сознание. Надо быть осторожнее.
– Кстати, – заговорил он вновь, цокнув языком и послав Капустку шагом, – вчера вечером мне показалось, ты что-то знаешь про «Ловушку для молний», которую так жаждет отыскать Ник. Тебе эта штука страшно не понравилась, но ты заснул, так и не договорив. Я вот думаю, а не связана ли она как-нибудь с некромантом…
– Некромант?! – тут же взвыл кот. Моггет вылетел из сумы, уселся перед Сэмом, вздыбив шерсть, и принялся крутить головой по сторонам.
– Мм, да не здесь! Я говорил, когда ты начал рассказывать про «Ловушку для молний», я как раз подумал, а не связана ли она как-нибудь с Хлёрр-под-Маской или с тем, вторым некромантом… с которым я дрался.
– Гм! – мрачно фыркнул Моггет, забираясь обратно в суму.
– Да скажи уже наконец что-нибудь! – потребовал Сэм. – Не можешь же ты проспать весь день!
– Почему нет? – удивился Моггет. – Я могу весь год проспать. Тем более что рыбы-то нет: вижу, ты ее так и не раздобыл.
– Так что такое «Ловушка для молний»? – повторил Сэм, слегка натягивая поводья и направляя Капустку на западную, более наезженную тропу.
– Не знаю, – тихо ответил Моггет. – Но мне не нравится, как это звучит. «Ловушка для молний». То есть собиратель молний? Не может же быть, чтобы…
– Чтобы что? – настаивал Сэм.
– Наверное, просто совпадение, – тяжело вздохнул Моггет, снова закрывая глаза. – Может, твой друг просто хочет отыскать какое-то место, куда молнии бьют чаще обычного. Но я чувствую: пришли в движение силы, которым ненавистно все связанное с Хартией, Кровью и Камнем. Я чую интриги и давно вынашиваемые планы, Сэмет. И мне это все не по душе.
– Так что же нам делать? – встревоженно спросил Сэм.
– Надо найти твоего друга Ника, – прошептал Моггет, снова засыпая. – Прежде чем он найдет… то, что ищет.
Глава тридцать вторая«Спасет текучая вода…»
Подстегиваемый тревожными предчувствиями Моггета, Сэм не делал поблажки ни себе, ни Капустке, – так что из небольшого безымянного леска они выехали раньше, чем рассчитывали, к вечеру первого дня, и поскакали через холмистую зеленую равнину. Эта часть Срединных земель Древнего королевства представляла собою возделываемые угодья: здесь протянулся широкий пояс мелких деревушек, хуторов и овечьих пастбищ – протянулся на запад почти до Иствэля и Олмонда. Если не считать Синдла на севере, никаких городов здесь не встречалось вплоть до Яниля, в двадцати лигах за западным берегом реки Раттерлин. В период междуцарствия эта область почти обезлюдела, но за время правления Оселка быстро возродилась, – и все-таки народу здесь все еще жило куда меньше, нежели во времена расцвета королевства.
Понимая, что обманная личина того гляди навлечет на него новые неприятности, Сэм развеял заклинание Хартии, преобразившее его в Странника, и вернул себе свой обычный облик. А Капустку, забрызганную грязью по брюхо, и без того никто не признал бы, так заурядно она выглядела. Да и Сэм в своей пропитанной по́том, перепачканной одежде сейчас сам на себя не похож. Он даже подходящую историю придумал, если вдруг его примутся расспрашивать. Он назовется младшим сыном капитана гвардии некоего белизаэрского купца: он якобы едет с севера к родственнику, живущему близ Чейзела, – тот обещал взять его к себе на службу.
Кроме того, Сэм заново перевязал рану и кое-как натянул запасные штаны – чтобы спрятать от посторонних глаз заляпанную кровью, явно пострадавшую ногу. Хромоту, конечно, не скроешь; а вот поля шляпы без всякого к ней почтения он обрезал наполовину, отчего головной убор стал менее узнаваем – но и тени давал меньше.
Выбравшись из леса, путники вскоре въехали в деревню, или, скорее, деревушку, всего-то домишек на семь. Однако где-то рядом, за домами, стоял камень Хартии – Сэм его чувствовал. Принцу очень хотелось отыскать его и с помощью камня наложить новое, более мощное целительное заклинание, но тогда селяне точно обратят на него внимание.
Трактира в деревушке не было. Значит, на мягкую постель надеяться не приходилось. Однако Сэму удалось купить почти мягкого хлеба, свежеприготовленного кролика и несколько небольших сладких яблок у женщины, которая как раз возвращалась домой с ярмарки с возом покупок.
Всю эту сделку Моггет проспал, прячась под неплотно завязанным клапаном переметной сумы, чем Сэм остался весьма доволен. Парень вообще не представлял, как станет объяснять, почему с ним едет белый кот. Лучше вообще не привлекать к себе излишнего интереса.
Сэм ехал не останавливаясь, пока не сгустилась ночь и Капустка не начала то и дело сбиваться в грязь по обе стороны того, что здесь считалось дорогой. Принц призвал огонек Хартии и в его свете отыскал незакрытый стог сена – неплохое укрытие на ночь. Моггет крепко спал, так и не заметив, что переметные сумы спустили на землю, а принц кое-как отскреб грязь с себя и с лошади.
Сэм попытался разбудить кота и подробнее расспросить его о «Ловушке для молний». Но колоколец, сковавший Моггета, был слишком могуч: стоило коту зашевелиться, вроде бы просыпаясь, и тут же раздавался усыпляющий звон. Миниатюрный Ранна даже на Сэма навел усталость, едва тот нагнулся слишком близко, так что паренек уснул рядом с котом в самой неудобной позе.
Следующий день во всем походил на предыдущий. Учитывая, как жестка соломенная постель, не приходилось удивляться, что Сэм с легкостью поднялся еще до рассвета – и снова гнал Капустку быстрее, чем той хотелось бы.
Людей на дороге – или, скорее, тропке – встречалось немного. Сэм в долгие разговоры не вступал, отделываясь приветствием да шуткой-другой, под стать самому обыкновенному человеку, – когда покупал провизию или расспрашивал, как лучше добраться через Синдльский лес до реки Раттерлин.
В одной из деревень Сэм здорово испугался: он остановился купить немного зерна для Капустки и мешок лука и пастернака для себя. И тут показались два констебля – и направились прямо к нему. К счастью, они не задержались – просто кивнули, проезжая мимо, и поскакали дальше на восток. По-видимому, слухи о рыщущем на воле опасном некроманте или о пропавшем принце еще не распространились достаточно широко, или паренек совсем не походил ни на того ни на другого. Как бы то ни было, Сэм мысленно поблагодарил судьбу.