Перед Лираэль на горном склоне раскинулась широкая, неестественно ровная терраса около сотни ярдов в длину и пятидесяти в ширину; повсюду вокруг нее громоздились глыбы льда и глубокие снежные сугробы. Но саму террасу снег припорошил лишь слегка. Лираэль знала: это все благодаря фантомам; эти созданные магией слуги сгребают и сметают снег лопатами и граблями и приводят площадку в порядок круглый год, несмотря на погоду. Прямо сейчас ни одного видно не было, но магия Хартии, приводящая их в движение, таилась под каменной брусчаткой.
В дальнем конце террасы гора отвесно обрывалась вниз, в пропасть. Лираэль посмотрела в ту сторону, но не увидела ничего, кроме синего неба и нескольких низко висящих облачков. Чтобы заглянуть вниз и рассмотреть основную часть ледника в тысяче футов внизу, придется подойти к самому краю. Но Лираэль все медлила. Она попыталась представить себе, что будет, если броситься вниз. Если прыгнуть подальше, она будет падать и падать без помех, до самого дна, туда, где уже поджидают льды и быстрая смерть. А если она «не долетит», то ударится о скальный уступ футах в тридцати-сорока внизу и остаток пути будет скользить, катиться и кувыркаться, ломая кость за костью при очередном ударе о камень.
Лираэль поежилась и отвернулась. Теперь, уже находясь здесь, в нескольких минутах ходьбы от пропасти, девушка отнюдь не была уверена, что покончить с собой – это такая уж хорошая идея. Но всякий раз, как она пыталась представить себе свое будущее, накатывали слабость и ощущение безнадежности, как будто все пути вперед оказывались перегорожены стенами – такими высоченными, что не перелезть.
Девушка заставила себя тронуться с места и сделать несколько шагов к концу террасы – надо же хотя бы взглянуть на обрыв. Но ноги отчего-то зажили своей жизнью и вместо того понесли ее вдоль террасы, держа Лираэль как можно дальше от отвесной скалы.
Полчаса спустя Лираэль направилась было обратно к Звездноскальным вратам: она четырежды обошла террасу по периметру, так ни разу и не набравшись храбрости подойти вплотную к круче в противоположной ее стороне. Ближе всего к пропасти она подобралась в том месте, где над обрывом в конце террасы обычно стартовали Бумажнокрылы. Но этот обрыв в высоту достигал всего-то несколько сотен футов, склон горы здесь был куда более пологим и выходил не на ледник. Но даже здесь девушка не осмелилась преодолеть последние двадцать футов.
Лираэль гадала про себя, как именно Бумажнокрылы поднимаются в воздух. Ей еще не доводилось видеть Бумажнокрыл при взлете или на посадке, и теперь она пыталась вообразить, как это происходит. Наверняка Бумажнокрыл некоторое время скользит по льду, разгоняясь, а затем в какой-то момент взлетает. Но где именно? Нужен ли им долгий разбег, как синим пеликанам, которых она видела на реке Раттерлин, или они сразу взмывают к небу, как соколы?
От всех этих вопросов в Лираэль разгорелось любопытство: а как именно Бумажнокрылы вообще работают? Она уже собиралась рискнуть рассмотреть поближе один из тех, что стояли в ангаре, как вдруг поняла, что черная точка в вышине – это вовсе не порождение ее воображения и не грозовое облако. Это самый настоящий Бумажнокрыл – и он явно заходит на посадку.
В то же время с гулким грохотом начали распахиваться Звездноскальные врата. Лираэль оглянулась на них, затем снова на Бумажнокрыл; лихорадочно завертела головой туда-сюда. Что же ей теперь делать?
Она, конечно, успела бы пересечь террасу и все-таки броситься в пропасть, но ей уже расхотелось расставаться с жизнью. Миг самого безысходного отчаяния миновал, по крайней мере до поры до времени.
Можно, наверное, просто постоять в углу террасы и посмотреть, как приземлится Бумажнокрыл, но тетя Киррит наверняка строго выбранит ее, и несколько месяцев ей придется вкалывать на кухне вне очереди. А вдруг ее ждет какое-нибудь неведомое, еще более страшное наказание?
Ну так можно ведь спрятаться и посмотреть из укрытия. В конце концов, она же так мечтала увидеть приземление Бумажнокрыла.
Все эти варианты вихрем пронеслись в голове, и девушке понадобилась лишь доля секунды, чтобы выбрать последний. Лираэль подбежала к сугробу, уселась прямо в него и принялась засыпать себя снегом. Очень скоро она уже была надежно спрятана, если не считать цепочки следов, что вела по снегу к ее укрытию.
Лираэль по-быстрому вызвала перед внутренним взором Хартию и выудила из ее бесконечного потока три нужных ей знака. Один за другим символы ярко разгорались в ее сознании, заполняя его до краев, так что девушка уже не могла думать ни о чем другом. Она втянула знаки в рот – и выдула их в сторону следов на снегу.
Заклинание слетело с губ, точно кружащееся облачко замерзшего дыхания; оно росло и росло, вот оно уже шириной с руку. Оно заскользило над проложенной тропкой, заметая следы. А едва «шарик» покончил с делом, его подхватил ветер и развеял и дыхание, и знаки Хартии.
Лираэль подняла взгляд, надеясь, что пассажиры Бумажнокрыла, кем бы они ни были, не разглядели странного облачка. Воздушное судно подлетело уже совсем близко: тень от крыльев скользнула по террасе, Бумажнокрыл описал очередной круг, сбавляя высоту на каждом витке.
Девушка сощурилась: защитные очки и заляпавший лицо снег мешали разглядеть толком, кто там, внутри. Этот Бумажнокрыл раскраской отличался от тех, которыми пользовались Клэйры. Золотой и алый – это же цвета королевского дома! Может, гонец? Король в Белизаэре постоянно сообщался с Клэйрами; Лираэль часто встречала гонцов в нижней трапезной. Но обычно прибывали они не на Бумажнокрылах.
До Лираэль донесся свист – несколько нот, прямо-таки заряженных силой. На миг девушку затошнило: ей почудилось, что она и сама летит по воздуху и должна развернуться против ветра. И тут Бумажнокрыл снова спикировал вниз, – да, развернулся против ветра! – проскользил по террасе и затормозил, взметнув каскады снега, пугающе близко от укрытия Лираэль.
Из кабины устало выбрались двое и принялись разминать затекшие руки и ноги. Оба были так плотно закутаны в меха, что даже не разглядишь, мужчины это или женщины. Но точно не Клэйры, в таких-то одеждах! Один был в шубе из серебристо-черного куньего меха, второй – в шубе из меха красновато-рыжего, незнакомого Лираэль. И линзы в их защитных очках оказались синими, а не зелеными.
Тот, что в красновато-рыжем, заглянул в кабину и вытащил оттуда два меча. Лираэль ожидала, что он – наверняка это он! – передаст один из мечей своему спутнику, но гость пристегнул оба клинка к широкому кожаному поясу, один – слева, другой – справа.
Второй гость – тот, что в серебристо-черном – оказался женщиной. Во всяком случае, так решила Лираэль. Очень уж характерным жестом она, стянув перчатку, коснулась ладонью носа Бумажнокрыла – так мать щупает лоб ребенка, проверяя, нет ли жара.
Затем женщина в свою очередь заглянула в кабину и достала кожаный бандольер. Лираэль вытянула шею, чтобы лучше видеть; снег сыпался ей за шиворот, но девушка не обращала на это внимания. И тут… Лираэль охнула и едва себя не выдала: она узнала и бандольер, и его футляры. Семь футляров, самый маленький – размером со склянку для пилюль, самый большой – длиной с ладонь Лираэль. Из каждого футляра торчало по рукояти из красного дерева. Это же рукояти колоколов – колоколов, чьи голоса поневоле молчат в кожаном плену! У женщины, кто бы она ни была, семь колокольцев некроманта!
Женщина надела бандольер и потянулась за своим собственным мечом. Меч оказался длиннее, чем те, которыми пользовались Клэйры, и куда более древним. Даже на расстоянии, из своего укрытия, Лираэль чувствовала в нем некую силу. Силу магии Хартии – причем и в мече, и в обоих гостях.
А также и в колокольцах, с запозданием поняла девушка, наконец-то догадавшись, кто перед нею. Некромантия как Свободная магия в королевстве была под запретом, равно как и колокольцы, орудие некромантов. За исключением колоколов одной-единственной женщины. Той самой женщины, на которую возложена миссия исправить зло, содеянное некромантами. Эта женщина призвана упокоить мертвых. Она одна сочетает Свободную магию с магией Хартии.
Лираэль поежилась, но не от холода: девушка осознала, что находится всего в двадцати ярдах от Абхорсена. Много лет назад легендарная Сабриэль спасла окаменевшего принца Оселка и вместе с ним одолела тварь по имени Керригор, великого мертвого, который уже почти уничтожил королевство. А когда принц стал королем, она вышла за него замуж, и у них…
Лираэль снова оглянулась на мужчину с двумя мечами, что держался рядом с Сабриэлью. Должно быть, это сам король, догадалась девушка. Голова у нее шла кругом. Король Оселок и Абхорсен Сабриэль – здесь! Совсем близко, в двух шагах. Если набраться храбрости, можно подойти и заговорить с ними!
Нет, храбрости у нее не хватило. Лираэль глубже вжалась в сугроб, не обращая внимания на сырость и холод, и стала ждать, что будет дальше. Девушка понятия не имела, как полагается кланяться или приседать в реверансе и как вообще обращаться к королю и Абхорсену. А главное, не знала, как объяснить, что она вообще тут делает.
Вооружившись должным образом, Сабриэль и Оселок, закутанные по самые глаза, придвинулись совсем близко друг к другу, щека к щеке, и вступили в негромкую беседу. Лираэль навострила уши, но расслышать ничего не удалось. Ветер относил слова в сторону. Однако ясно было, что гости ждут чего-то – или кого-то.
Долго ждать им не пришлось. Лираэль медленно, осторожно обернулась к Звездноскальным вратам, стараясь не потревожить прикрывающий ее слой снега. Из-за врат появилась небольшая группка Клэйр – и все они поспешили к гостям через террасу. Они явно пришли прямо с церемонии Пробуждения, потому что большинство из них просто накинули плащи или шубы поверх белых одежд и почти на всех были венчики.
Тех двоих, что обогнали прочих, Лираэль сразу узнала: это же близнецы Санар и Риэлле, безупречное воплощение идеала Клэйр. Дар Прозрения в них был так силен, что они почти всегда находились в составе Девятидневной Стражи, и Лираэль с ними очень редко сталкивалась. Обе были высоки и статны и невероятно красивы; их длинные белокурые волосы сияли еще ярче серебряных венчиков в лучах солнца.