Называлася Аннабель Ли,
Я любил, был любим, мы любили вдвоем,
Только этим мы жить и могли.
И, любовью дыша, были оба детьми
В королевстве приморской земли.
Но любили мы больше, чем любят в любви,
Я и нежная Аннабель Ли,
И, взирая на нас, серафимы небес
Той любви нам простить не могли.
Оттого и случилось когда-то давно,
В королевстве приморской земли,
С неба ветер повеял холодный из туч,
Он повеял на Аннабель Ли;
И родные толпой многознатной сошлись
И ее от меня унесли,
Чтоб навеки ее положить в саркофаг,
В королевстве приморской земли.
Половины такого блаженства узнать
Серафимы в раю не могли,
Оттого и случилось (как ведомо всем
В королевстве приморской земли),
Ветер ночью повеял холодный из туч
И убил мою Аннабель Ли.
Но, любя, мы любили сильней и полней
Тех, что старости бремя несли,
Тех, что мудростью нас превзошли,
И ни ангелы неба, ни демоны тьмы,
Разлучить никогда не могли,
Не могли разлучить мою душу с душой
Обольстительной Аннабель Ли.
И всегда луч луны навевает мне сны
О пленительной Аннабель Ли:
И зажжется ль звезда, вижу очи всегда
Обольстительной Аннабель Ли;
И в мерцаньи ночей я все с ней, я все с ней,
С незабвенной – с невестой – с любовью моей
Рядом с ней распростерт я вдали,
В саркофаге приморской земли.
Перевод К. Бальмонта (1895)
ИМИТАЦИЯ
Сумрак неизмеримый
Гордости неукротимой,
Тайна, да сон, да бред:
Это – жизнь моих ранних лет.
Этот сон всегда был тревожим
Чем-то диким, на мысль похожим
Существ, что были в былом.
Но разум, окованный сном,
Не знал, предо мной прошли ли,
Тени неведомой были.
Да не примет никто в дар наследий
Видений, встававших в бреде,
Что я тщетно старался стряхнуть,
Что, как чара, давили грудь!
Оправдались надежды едва ли;
Все же те времена миновали,
Но навек я утратил покой
На земле, чтоб дышать тоской.
Что ж, пусть канет он дымом летучим.
Лишь бы с бредом, чем я был мучим!
Перевод В. Брюсова (1924)
СТРАНА ФЕЙ
Сядь, Изабель, сядь близ меня,
Где лунный луч скользит, играя,
Волшебней и прекрасней дня.
Вот – твой наряд достоин рая!
Двузвездьем глаз твоих я пьян!
Душе твой вздох как небо дан!
Тебе взвил кудри отблеск лунный,
Как ветерок цветы в июне.
Сядь здесь! – Кто нас привел к луне?
Иль, дорогая, мы во сне?
Огромный был цветок в саду
(Для вас он роза) – на звезду
В созвездьи Пса похож; колеблем
Полночным ветром, дерзко стеблем
Меня хлестнул он, что есть сил,
Живому существу подобен,
Так, что, невольно гневно-злобен,
Цветок надменный я сломил
Неблагодарности отметил,
И лепестки взвил ветер бурный,
Но в небе вдруг, в просвет лазурный
Взошла из облаков луна,
Всегда гармонии полна.
Есть волшебство в луче том
(Ты поклялась мне в этом!)
Как фантастичен он,
Спирален, удлинен;
Дробясь в ковре зеленом,
Он травы полнит звоном.
У нас все знать должны,
Что бледный луч луны,
Пройдя в щель занавески,
Рисуя арабески,
И в сердце темноты
Горя в любой пылинке,
Как в мошке, как в росинке,
Сон счастья с высоты!
Когда ж наступит день?
Ночь, Изабель, и тень
Страшны, полны чудес,
И тучевидный лес,
Чьи формы брезжут странно
В слепых слезах тумана.
Бессмертных лун чреда
Всегда – всегда – всегда,
Меняя мутно вид,
Ущерб на диск, – бежит,
Бежит, – улыбкой бледной
Свет звезд гася победно.
Одна по небосклону
Нисходит – на корону
Горы к ее престолу
Центр клонит – долу – долу,
Как будто в этот срок
Наш сон глубок – глубок!
Туман огромной сферы,
Как некий плащ без меры,
Спадает вглубь долин,
На выступы руин,
На скалы, – водопады,
(Безмолвные каскады!)
На странность слов – о горе!
На море, ах, на море!
Перевод В. Брюсова (1924)
ДОЛИНА НИСА
Так далеко, так далеко,
Что конца не видит око,
Дол простерт живым ковром
На Востоке золотом.
То, что там ласкает око,
Все далеко, ах, далеко!
Этот дол – долина Ниса.
Миф о доле сохранился
Меж сирийцев (темен он:
Смысл веками охранен);
Миф – о дроте Сатаны,
Миф – о крыльях Серафимов,
О сердцах, тоской дробимых,
О скорбях, что суждены,
Ибо кратко – "Нис", а длинно
"Беспокойная долина".
Прежде мирный дол здесь был,
Где никто, никто не жил.
Люди на войну ушли;
Звезды с хитрыми очами,
Лики с мудрыми лучами,
Тайну трав здесь берегли;
Ими солнца луч, багрян,
Дмился, приласкав тюльпан,
Но потом лучи белели
В колыбели асфоделей.
Кто несчастен, знает ныне:
Нет покоя в той долине!
Елена! Как твои глаза,
Фиалки смотрят в небеса;
И над могилой тучных трав
Роняют стебли сок отрав;
За каплей капля, вдоль ствола
Сползает едкая смола;
Деревья мрачны и усталы,
Дрожат, как волны, встретя шквалы,
Как волны у седых Гебрид;
И облаков покров скользит
По небу, объятому страхом;
И ветры вопль ведут над прахом,
И рушат тучи, как каскады,
Над изгородью дымов ада;
Пугает ночью серп луны
Неверным светом с вышины,
И солнце днем дрожит в тоске
По всем холмам и вдалеке.
Перевод В. Брюсова (1924)
ПЭАН
Как реквием читать – о смех!
Как петь нам гимн святой!
Той, что была прекрасней всех
И самой молодой!
Друзья глядят, как на мечту,
В гробу на лик святой,
И шепчут: "О! Как красоту
Бесчестить нам слезой?"
Они любили прелесть в ней,
Но гордость кляли вслух.
Настала смерть. Они сильней
Любить посмели вдруг.
Мне говорят (а между тем
Болтает вся семья),
Что голос мой ослаб совсем,
Что петь не должен я
И что мой голос, полн былым,
Быть должен, в лад скорбей,
Столь горестным – столь горестным,
Что тяжко станет ей.
Она пошла за небосклон,
Надежду увела;
Я все ж любовью опьянен
К той, кто моей была!
К той, кто лежит – прах лучших грез,
Еще прекрасный прах!
Жизнь в золоте ее волос,
Но смерть, но смерть в очах.
Я в гроб стучусь – упорно бью,
И стуки те звучат
Везде, везде! – и песнь мою
Сопровождают в лад.
В Июне дней ты умерла,
Прекрасной слишком? – Нет!
Не слишком рано ты ушла,
И гимн мой буйно спет.
Не только от земли отторг
Тебя тот край чудес:
Ты видишь больше, чем восторг
Пред тронами небес!
Петь реквием я не хочу
В такую ночь, – о нет!
Но твой полет я облегчу
Пэаном древних лет!
Перевод В. Брюсова (1924)
СОН ВО СНЕ
В лоб тебя целую я,
И позволь мне, уходя,
Прошептать, печаль тая:
Ты была права вполне,
Дни мои прошли во сне!
Упованье было сном;
Все равно, во мгле иль днем,
В дымном призраке иль нет,
Но оно прошло, как бред.
Все, что в мире зримо мне
Или мнится, – сон во сне.
Стою у бурных вод,
Кругом гроза растет;
Хранит моя рука
Горсть зернышек песка.
Как мало! Как скользят
Меж пальцев все назад…
И я в слезах, – в слезах:
О боже! как в руках
Сжать золотистый прах?
Пусть будет хоть одно
Зерно сохранено!
Все ль то, что зримо мне
Иль мнится, – сон во сне?
Перевод В. Брюсова (1924)
К***
Не жду, чтоб мой земной удел
Был чужд земного тленья;
Года любви я б не хотел
Забыть в бреду мгновенья.
И плачу я не над судьбой
Своей, с проклятьем схожей:
Над тем, что ты грустишь со мной,
Со мной, кто лишь прохожий.
Перевод В. Брюсова (1924)
ФЕЙНАЯ СТРАНА
Долы дымные – потоки
Теневые – и леса,
Что глядят как небеса,
Многооблачно-широки,
В них неверная краса,
Формы их неразличимы,
Всюду слезы, словно дымы;
Луны тают и растут
Шар огромный там и тут
Снова луны – снова – снова
Каждый миг поры ночной
Озаряется луной,
Ищут места все иного,
Угашают звездный свет,
В бледных ликах жизни нет,
Чуть на лунном циферблате
Знак двенадцати часов,
Та, в которой больше снов,
Больше дымной благодати,
(Это чара в той стране,