ПСАЛОМ («О нет, я не прошу тебя помочь…»)
© Перевод Э. Александрова
О нет, я не прошу тебя помочь
В моем страданье сумрачном, как ночь!
Затем, затем лишь я тебя тревожу,
Чтоб чаще вразумлял меня ты, боже!
С тех пор как Новый создан был завет,
Не преступал ты мира слез и бед —
А дни летят, столетья канут в вечность
Здесь, под тобой, под бездной этой млечной…
Когда волхвы пошли на свет звезды.
Не обделил их мудрым словом ты.
Когда Иосиф начал путь неблизкий,
Нашел ты и его в заветном списке
И ангела просил к нему сойти,
Чтоб старцу быть наставником в пути.
В те давние века вассалы бога
О нас еще заботились немного,—
Так почему же ныне, всеблагой,
Пренебрегаешь ты моей мольбой?
ПСАЛОМ («Я, словно дичь, тебя подстерегаю…»)© Перевод Н. Подгоричани
Я, словно дичь, тебя подстерегаю,
Хочу поймать и взвесить на весах.
Убить тебя? Или склониться в прах?
Я в думах о тебе изнемогаю.
Ты сокол мой! Прекрасней нет мечты.
Тебя ищу я тщетно и упорно —
Ведь, не проверив, не могу позорно
Тебя на землю свергнуть с высоты.
Для напряженной мысли нет покоя —
Ты дух всесильный или жалкий прах?
Мелькаешь, словно тень, в моих глазах —
Так видит звезды бык на водопое.
Моих исканий тщетных не учесть…
К решительному приступая бою,
Хочу я быть поверженным тобою,
Чтобы, нащупав, завопить: «Он есть!»
АРХЕОЛОГИЯ© Перевод Н. Стефанович
Моя душа хранит с минувшим связь,
Я вижу прошлое за слоем пыли…
Во мне веков останки опочили,
Меня об этом не спросясь.
Так, некогда поверженные ниц,
В слепой земле, беспамятством объятой,
Лежат вповалку груды древних статуй,
И дремлет множество гробниц.
Там эпитафий гул разноязыкий
И надписей давно затихший зов.
Там время отделилось от часов,
Как легкий запах — от гвоздики.
Но чей-то голос, немоту сломив,
Врывается в наш говор повседневный,
И этот голос, медленный и древний,
Опять во мне сегодня жив.
Внезапно наступает пробужденье,
С далеких тайн срывается покров.
И вижу я основы всех веков
И бодрствую на крайней их ступени.
В ТИСКАХ ТОСКИ© Перевод Н. Стефанович
Постарел ты, паренек,
От стихов, от страстных строк.
Монотонно ночью лунной
Для тебя бряцают струны.
В мире казни и кресты,
Но жемчужной нитью ты
Вышиваешь на шелку
О дроздах свою тоску…
Раны сердца серебря,
Ты вздыхаешь: «Ох, заря!..»
Стал твой разум рубежом
Между богом и ослом.
Я сражен, отравлен ею,
Надрываюсь и глупею,
Я сгораю, а она,
Словно призрак, холодна.
Это маленькое тело
Мною властно завладело.
От терзаний и тревог
Я смертельно занемог.
Как, тоскуя и любя,
Я теперь приду в себя?
О, хотя бы раз еще
К ней прижаться горячо!
Пусть солжет мне: «Я твоя!» —
Извиваясь, как змея…
Тяжко мне, и оттого-то
Я стихи пишу без счета.
Ты, перо, про боль души
Кровью сердца напиши.
Вдруг прочтет она — как знать? —
И придет опять…
МОНАСТЫРЬ© Перевод Э. Александрова
День уснул на ветках сизых.
Снега белого белей,
Прикорнули на карнизах
Вереницы голубей.
Дремлют, схожи с веерами,
Крылья сложенные их.
Ошалевший в птичьем гаме,
Праздник троицы затих.
С онемевших колоколен,
Вслед за гибелью зари,
Тычась в россыпь звездной соли,
Поднялись нетопыри.
Месяц ткет неторопливо
Лунных птиц на простыне,
И глаза твои, как сливы,
Влажным блеском светят мне.
Меж растений в пестрых вазах
Бьют часы — волшебный бой!
Словно горсточку алмазов
Раскололи над тобой.
Вот он час ночной, крылатый!
После будничного дня
Счастье свет голубоватый
Проливает на меня.
КАРАНДАШНЫЙ НАБРОСОК («Ступив на мостик шаткий…»)© Перевод Э. Александрова
Ступив на мостик шаткий,
Лукавых дум полна,
Широкой юбки складки
Приподняла она.
И ручеек ресницы
Потупил сам не свой
Пред спелой, как пшеница,
Девичьей наготой.
Домой спешит красотка,
А мост над ручейком
Качается, как лодка,
Скрипит под каблучком.
Уймись, мосток нескладный,
Стань лебедем под ней,
Легко бесценный клад мой
Неси через ручей.
Я на берег зеленый
Любимую сведу…
В тоске неутоленной
Ее, как хлеба, жду.
Стою в бузинной чаще
И вижу сквозь кусты:
Голубизне, висящей
На кончике звезды,
Шлет поцелуй подружка,
Сокровище мое…
О гнезда и ракушки,
Молитесь за нее!
ОБИДА© Перевод И. Миримский
Девушка, не в мраморе паросском,
Не в граните вековечных скал —
Я в земле румынской отыскал
Твое тело, пахнущее воском.
Я нашел тебя в прохладной глине,
В рыжем крутояре над рекой,
И размял умелою рукой
То, что примет образ твой отныне.
Для зрачков я взял цветы вербены,
Для бровей — пионов лепестки,
Для ресниц — колючие ростки
Трав, обрызганных соленой пеной.
Вдохновляясь амфорой античной,
Стан лепил я, чудо красоты,
Замедляя жаркие персты
На окружьях груди эластичной.
Не мечтая о большом, о многом,
Я одним желаньем был томим,
Чтобы стала трепетом твоим
Сладость мук, дарованных мне богом.
Девушка, хоть мы теперь едины,
Но тебя навек я потерял.
Почему, когда тебя ваял,
Для горшков я не оставил глины?
ОСЕНЬ© Перевод Э. Александрова
Опять пустынным парком бредем мы, как бывало,
Охапки листьев осень в аллеях разбросала.
У старого фонтана, где ангел поднял чашу,
Садимся молчаливо мы на скамейку нашу.
Рука ее тихонько скользнула мне на плечи,
Но сердце бьется ровно, ему ответить нечем.
Уйдя в себя, на ощупь, как музыкант незрячий,
Напев найти хочу я, что навсегда утрачен.
Глаза ее глазами хотел бы приласкать я,
Но взгляд не оторвется от легких складок платья;
Хочу погладить пальцы — трепещущие птицы,—
Но не дано и в четверть моим желаньям сбыться.
Кровавых тучек стадо закат сгоняет ранний…
В глазах ее сверкнули слезинки пониманья.
Обнять бы, поцелуем ее утешить, что ли…
Но с плеч покатых руки упали против воли.
А мне ведь так хотелось, как прежде, в час заката,
Губам любимым лоб свой подставить виновато
И снова вызвать к жизни, хоть на одно мгновенье,
Лугов росистых свежесть и вешних вод бурленье!
Но вот и ночь: желанной она была когда-то,—
Теперь луна и звезды истерты и помяты,
Как старое оружье, что над тахтой моею…
И молча, как чужие, уходим прочь мы с нею.
МЕЖ ДВУХ НОЧЕЙ© Перевод Н. Стефанович
В земле сырой жилище я выкопал лопатой.
И только дождь снаружи. Лишь ветер бесноватый.
Жилье себе я вырыл в подземной черной стуже.
Лишь ветер бесноватый, и только дождь снаружи.
Из хмурой ямы землю я выбросил в окно.
За синею завесой в земле совсем черно.
Земля у темных окоп, а если пригляжусь,—
Вершину мира вижу, где плачет Иисус.
Я долго прорывался, упорно, без конца —
Сквозь каменные мощи небесного Отца.
Сквозь все тысячелетья спустился я с вершины,
И стал внезапно страшен в земле приют пустынный.
Я вновь хотел подняться, преграды превозмочь…
Звезда сияла в небе. Чернела в небе ночь.
НАДПИСЬ НА ДВЕРИ© Перевод В. Корчагин
Когда уходишь, — пусть, как блеск кольца,
Твой добрый рок все время будет справа.
Но помни: колебанье, страх — отрава.
Шагай сквозь бури. Бейся до конца.
Когда приходишь, — радуй, смейся, пой.
А горе не вноси, брось на пороге.