Меня захлестнули эмоции, и я невольно посмотрела на Арина. Удивительно, но он был смущен моим признанием.
– Извини, если сказала что-то не то, – покраснела и я.
– Нет, – тут же запротестовал Арин. – Ты сказала… – он запнулся, подбирая слова. – Просто… никто и никогда не называл меня особенным.
Я замерла и смелее заглянула в его глаза. Он смотрел в ответ, не отрываясь, будто это было для него важнее всего.
– Слова и дело – разные вещи, – заметила я с улыбкой. – Можно тысячу раз назвать цветок камнем, но суть не изменится.
Вернувшись к перевязке, чтобы не смущаться еще больше, я старалась не обращать внимания на то, как пристально за каждым моим движением наблюдал Арин. Промыв рану еще раз, я снова нанесла лекарство и начала бинтовать.
– Может быть, цветок и знает, что он цветок, – как-то слишком рядом со мной заговорил Арин. Я не сразу посмотрела на него. – Только если весь мир тебе твердит, что ты камень, в это невольно начинаешь верить.
Мы замерли в лучах утреннего солнца, плененные тишиной. Господин Этари был прав: здесь действительно очень тихо.
– Но… – несмело продолжал Арин, шоколад в его глазах подернулся пеленой. – Это важно – напомнить цветку, кто он такой.
– Я запомню, – зачем-то дала странное обещание.
Какое-то время мы все еще смотрели друг на друга, пока пожар смущения не вывел нас из оцепенения. Отведя взгляд, я вернулась к перевязке, Арин тяжело вздохнул. Все вроде бы закончилось, но почему-то стало особенно приятно быть к нему ближе.
Как это вообще происходит – сближение, о котором ни разу не думал? Вот ты вроде бы просто спас кому-то жизнь, но внезапно самое очевидное спасение – это не единственное, что так важно и необходимо. Мне было приятно слышать, что мои слова для него имели значение.
Но ведь и для меня это было не менее важно.
Помогла Арину вернуться в постель, уложила его. Он устало выдохнул и по инерции, как показалось, все еще удерживал меня за руку, медленно скользя по предплечью. Когда я взглянула на него, то заметила, как пристально он смотрел на меня. Это было не случайное событие: он делал это намерено.
Снова смущенно улыбнувшись, я сделала небольшую паузу, прежде чем отпустила и выпрямилась.
– Поспи, – хотела звучать как лекарь, желающий скорейшего выздоровления пациенту, но прозвучало нежно.
Фраза, сказанная с особой теплотой, растопила шоколадный цвет его глаз.
– Тебе тоже стоит отдохнуть, – заметил он. – Столько времени и сил ты на меня тратишь… Обещаю поправиться скорее.
Почему-то это кольнуло меня тенью разочарования. Ведь когда он поправится, мои обязанности будут завершены, и что тогда? Как сильно мне хотелось сказать ему об этом, но пока была не готова услышать ответ. Поэтому, прежде чем он задумался о причине моей заминки, быстро произнесла:
– Конечно, сейчас только отнесу посуду на кухню и тоже отдохну.
Арин о чем-то думал, о чем именно – сказать сложно, но, судя по неуверенной улыбке, он тоже о чем-то размышлял. Но свой вопрос не озвучил. Что же…
– Спи крепко, поправляйся скорее, – пожелала я, сделав шаг назад.
Арин проводил меня взглядом, хоть ему с трудом удавалось держаться и не засыпать, пока я не скрылась за дверью. Зачем он только так пленительно смотрел, если когда-нибудь это все неизбежно закончится?..
Глава 8
На следующее утро Арин проснулся вместе со мной. С каждым новым днем он чувствовал себя лучше, и, как бы странно ни звучало, меня это сильно удручало. Я рада, что он поправлялся, но наше время неумолимо заканчивалось. Мне бы хотелось его продлить.
– Ты пойдешь за завтраком? – задал вполне очевидный вопрос Арин.
– Конечно.
– Не хочу больше сидеть внутри, – надулся он. – Хочу на улицу.
Я тихо посмеялась и попыталась помочь ему сесть. К моему удивлению, он уже и сам справился. Это и радовало, и огорчало одновременно.
– Хорошо, будешь встречать рассвет, – поддержала я идею и помогла ему на себя опереться.
Сегодня повязка уже была чистой, значит, рана почти зажила. Это прекрасно. Но… сколько у нас осталось времени? Почему для меня теперь это стало настолько важно?
Арин – молодец. Пока отпустила его, чтобы открыть дверь, он крепко стоял на ногах, держался. Пусть и всего лишь пару секунд. Вывела его на веранду, усадила рядом с дверью. Пока ходила за одеялом – все-таки еще прохладно, – Арин наслаждался лучами солнца, которые полностью осветили его, поднявшись над крышей напротив. Это зрелище заворожило меня на мгновение.
Он улыбался, купаясь в лучах, словно в ванной. Пусть и с трудом, он поднял ладонь и вытянул ее навстречу солнцу, укрывая лицо тенями, чтобы видеть сквозь них рассвет.
С трудом заставила себя сдвинуться с места и подошла к нему поближе. Опустилась рядом и укрыла его одеялом. Он повернулся ко мне и улыбнулся так, что аж глаза защипало. Так нежно и доверительно, проникнув глубоко в мою душу. Он начинал ценить жизнь, подвергнув ее смертельной опасности.
– Пойду принесу завтрак, – оповестила я, оставив его улыбаться новому дню.
Этот миг был столь прекрасен, что я сама невольно задержалась, разглядывая солнце. Оно следовало за мной по пятам, очерчивая силуэты крыш домов и каменного забора. Я уходила, но солнце оставалось и со мной, и с Арином.
– Ой! – Я не глядя в кого-то врезалась. Отскочила и с ужасом обнаружила, что передо мной… – Господин Этари! Доброе утро! – Быстро поклонилась. – Простите…
Он нежно улыбнулся.
– Ничего, – заверил он ласково. – На самом деле утро сегодня действительно доброе. – Нервно улыбнулась в ответ. – Я искал тебя.
– Меня? – осмелела, подняв глаза на господина.
Он мягко кивнул.
– Ты сдержала обещание, – вдруг произнес он, а мое сердце пропустило удар. В тот миг я еще не хотела верить предчувствиям. А зря… – Ты спасла его.
Я замешкалась, недолго помяла пальцы, а потом кивнула.
– Я всегда держу обещания, господин. – Я опустила голову.
– Теперь знаю это наверняка, – поддержал меня он, я снова слабо улыбнулась. – Когда опасность может подстерегать на каждом шагу, я просто рад знать, что ты будешь рядом.
Что я могла на это ответить? Только слабой улыбкой давала понять, что благодарна за похвалу. Мне не нравился этот разговор.
– Но ты не лекарь, так ведь? – Как он это понял? – Не обижайся, я это говорю не для того, чтобы тебя обидеть. Я тут узнал: существует определенная градация. Сначала травница или травник – человек, способный использовать различные травы, чтобы спасать жизни; потом целитель или целительница – они умеют лечить серьезные недуги; а дальше лекарь. Последняя ступень мастерства. Конечно, это не шаманы, но мы говорим о людских способностях.
Этари мягко улыбнулся.
– Я подумал: если ты обучишься на лекаря, сможешь получить хорошее образование, поступишь в императорскую Академию и получишь диплом, впоследствии у тебя появится возможность даже открыть свою больницу.
– Господин… – как-то слишком грустно для такой перспективы заговорила я. – Что Вы хотите сказать?
– В моем лазарете работает лучший лекарь. Я бы хотел, чтобы ты выучилась у него мастерству.
Медленно обернувшись, я взглянула на далекую фигуру Арина, все еще сидящего на веранде и беззаботно наслаждающегося лучами солнца.
– А как же Арин? – спросила я о том, что волновало больше всего.
– Арин уже в порядке, – заявил господин Этари и сделал шаг ближе ко мне. – Ты спасла его. Теперь о нем позаботятся другие.
Словно по команде, появились две служанки с подносами с едой и заторопились к Арину. Внутри меня все умирало с каждым их шагом. Я знала, что когда-нибудь это закончится, но не думала, что все произойдет настолько быстро. Хотя… это было вполне очевидно.
Если задуматься, благодарность господина Этари была очень щедрой. Кто я здесь? Простая служанка, которой суждено всю жизнь стирать и убирать в чужом доме? Лекарь – это уважаемая профессия, открыть свою больницу… о таком можно только мечтать. Так ведь?
Девушки подошли к Арину, поставили вокруг него подносы с едой. Он тут же стал серьезным, попытался подтянуться, будто расслабленным был исключительно со мной. Но вторжение незнакомцев заставило его выставить защиту. Он о чем-то говорил с ними, не улыбаясь, но разговор скрывала утренняя тишина.
– Я рад, что ты оказалась рядом, – словно мое будущее дело решенное, заключил господин Этари. – И я буду рад, если смогу отплатить тебе тем же.
– Но я же спасла не вас.
С трудом оторвала взгляд от Арина и увидела, как Этари тоже смотрел на него.
– Ты спасла того, кто подставился под удар, спасая меня, – с благодарностью заметил он. – Это почти то же самое, что спасти жизнь мне.
Что я могла сказать? Нет, верни меня к Арину? Хотелось, как же сильно мне этого хотелось, но, учитывая мои цели, наверное, так будет даже лучше. Возможно, разобравшись с обучением, я смогу быть немного свободнее. И тогда…
– Пойдем, я провожу тебя. – Этари поманил за собой, я снова обернулась, напоследок взглянув на Арина.
Мне так хотелось, чтобы он посмотрел на меня, но он все продолжал о чем-то говорить со служанками. Мое нутро переворачивалось. Я ничего не могла сделать, только подчиниться.
Господин Этари привел меня в еще одну незнакомую часть дома Онэро. Здесь было тихо, но не настолько. Большой крытый зал скрывал пациентов, приемных лекаря было несколько, длинная галерея вела сквозь рощу невысоких, красивых деревьев, заканчиваясь небольшим двориком. Там нас уже ждал худощавый лекарь.
– Теперь это твой учитель, – без особых представлений сообщил Этари.
Я низко поклонилась в знак почтительного приветствия и поблагодарила господина. Он улыбнулся мне, наказал учителю хорошо меня обучать и ушел.
Мужчина казался строгим; наверное, так и было, разговаривай он со мной. Несмотря на глубочайшее уважение к Этари – хотя не думаю, что это действительно так, – учитель не сказал мне ни слова. Привел в святая святых – библиотеку лекарей, – указал на место за маленьким столиком в углу, положил передо мной несколько свитков, намекая на то, чтобы я их читала, и ушел.