ОНА: Да, ты танцевал лучше всех. Но не это было главное.
ОН: А что?
ОНА: То, что ты ни на кого не был похож… И не старался быть ни на кого похожим.
ОН: Ну… за такие слова тебе полагается подарок. (Достаёт из шкафа пакет.) Теперь твоя очередь глаза закрывать.
Вера с радостью выполняет просьбу. Константин вынимает из пакета прозрачную ночную рубашку.
ОН: С олимпийской символикой.
ОНА: Где?
Она придирчиво разглядывает рубашку. Он, улыбаясь, что-то шепчет ей на ушко. Оба смеются.
ОНА: Я должна это немедленно примерить. (Удаляется в ванную.)
Костя подходит на цыпочках к дверям и, убедившись, что заработал кран, быстро подходит к телефону и набирает номер.
ОН: Людочка, привет, это я. Да, всё в порядке, ещё на пару дней придётся задержаться. Ну, ты же знаешь, конец квартала, всегда аврал. Ириша спит? Что у нее в школе? (Пауза.) А у тебя? (Пауза.) Ладно, всё, целую, у меня всего одна пятнашка. Да, с автомата. Всё, завтра позвоню.
Константин кладёт трубку, подходит к столу, включает новый кассетник. Звучит песня: «Миллион, миллион, миллион алых роз». Костя обрывает один из бутонов и посыпает лепестками постель. Раздевается под музыку.
Открывается дверь ванной.
ОНА: При свете в этом ходить нельзя.
ОН: А Светы здесь нет, так что выходи смело.
Константин включает прикроватный светильник и выключает люстру. Из ванной появляется Вера в сногсшибательной ночной сорочке.
ОНА: Окажите мне любезность, укройтесь в ванной, мне тоже нужно позвонить на оставшуюся «пятнашку».
ОН: Ой, как некрасиво подслушивать.
ОНА: Ты настолько перевоплотился в верного мужа, что кричал в трубку, как на переговорном пункте. Даже если бы рядом был водопад, а не струйка из крана, тебя было бы слышно.
ОН(нехотя направляясь в ванную): Постарайся не перевоплотиться в змею, когда будешь шипеть, прости, шептать шепотом, как делишься ты опытом… на семинаре крохотном.
Вера швыряет в скрывающегося в ванной Костю подушкой. Потом набрасывает халат, садится к телефону, снимает трубку, задумывается… и всё же набирает номер.
ОНА: Привет, ну как вы там? У меня все в порядке, завтра последний день семинара, послезавтра вылетаю, в Москве буду в четыре часа. Пришли водителя. (Смеётся.) Да, и машину тоже пришли. Как Олежек?.. Кашляет?.. Действительно кашляет, или на музыку идти не хочет? Ладно, завтра пусть не идет. Да. (Пауза.) Конечно, соскучилась. Что тебе привезти? Про чурчхелу я помню, что еще? Заднюю часть? Чью? (Смеётся.) Не переживай, всё свое ношу с собой. Когда у тебя коллегия? (Пауза.) Ни пуха, ни пера… Нет, скажи: «к черту». Вот теперь точно утвердят. Все, целую. Пока.
Вера подходит к зеркалу, вглядывается в отражение, но, как у всякой женщины, общение с зеркалом ведет к изучению не глубины, но поверхности.
В ванной стихает шум воды. Появляется Костя в расстегнутой рубашке, с полотенцем на шее.
ОНА: Твои замечания про «деление опытом на семинаре крохотном» я слышу в последний раз… У нас с тобой стратегический паритет. На одну твою жену приходится один мой муж. Так было, так есть и так будет.
ОН: Человеку даровано великое благо: не знать своего будущего.
ОНА(раздражаясь): Оставь свои банальные афоризмы!
Костя подходит к Вере, обнимает ее.
ОН: Афоризм — это отредактированный роман.
ОНА: Да ну тебя…
Они целуются. Вера нажимает на кнопку прикроватного светильника, выключая свет. В темноте звучит голос Константина.
ОН: А как же чурчхела?
АКТ 4-й
1985 год.
Красивый гостиничный номер «люкс». Большая двуспальная кровать. Цветной телевизор, картины на стенах. Хрусталь. В вазе 25 роз. Костя бродит по номеру, смотрит на часы, проверяет, работает ли телефон. Обрывает лепестки одной из роз и бросает их на кровать. Включает радиоточку — звучит песня Антонова:
Моряку даны с рожденья
Две любви — земля и море,
Он без них прожить не может,
ими счастлив он и горд.
Две любви неразделимо
В нем живут — к земле и морю,
А граница между ним — порт, порт.
Константин подходит к телефону, набирает номер.
ОН: Алло, девушка, что с московским? Сел? Как — час назад, вы же сказали, что задерживается? Ах, два московских… Спасибо.
В номер входит Вера, ставит на пол дорожную сумку. Вера и Костя сливаются в поцелуе.
ОН: Я до последней минуты не верил, что тебе удастся вырваться.
ОНА: Если бы ты знал, чего мне это стоило! Пришлось просить маму дать в посольство телеграмму, что серьезно больна. «Товарищи» пошли нам навстречу, тем более что мы уже год в Союзе не были.
ОН: А мужа ностальгия не замучила?
Вера проходит в номер, сбрасывает на кровать плащ.
ОНА: Его не отпустили. Ожидается приезд Шеварднадзе в Нью-Йорк, и все стоят на ушах. Я вчера прилетела — и сразу к себе в «Спутник», чтобы с билетом в Ригу помогли. Из-за туристов выходного дня билетов не достать!.. А ты как?
ОН: Путевку взял. Выходного дня. Шучу. Обмениваемся опытом с рижским портом.
Вера осматривает номер, заглядывает в ванную, снисходительно вздыхает.
ОНА: Да-а… Бедненько, но чистенько.
ОН: Ты считаешь? А по-моему, шикарный номер.
ОНА: Ты шикарных не видел… (Улыбаясь, кивает на букет.) Двадцать пять?
ОН: Как всегда. С мамой-то повидалась?
ОНА: Весь день была с ней. Ой, кстати! Я же твоей маме привезла…
Она роется в сумке, вытаскивает какие-то пакеты и заглядывает в них.
ОНА: Таблетки эти… Не могу найти. Разница во времени — восемь часов, я как в полусне каком-то.
ОН: Брось, потом найдешь. Куда они денутся?
ОНА: Нет, лучше сейчас, потом не до того будет. Как она?
ОН: Врачи говорят — в ее возрасте с этим не шутят.
ОНА: Кошмар… Я их наверно в такси оставила. Искала кошелек, пакеты на сидение вынула… Надо звонить в таксопарк. (Садится к телефону, набирает номер.) Алло, день добрый! Я только что на такси приехала, и в машине сумку оставила. Подскажите телефон таксопарка. (После паузы.) Спасибо большое. (Снова набирает номер. Константину): Администраторы здесь такие любезные… Даже про семейные узы не спросили, когда в номер провожали.
ОН: Подожди, еще не вечер.
ОНА(в трубку): Алло, девушка, здравствуйте! Помогите, пожалуйста, я в аэропорту… Что? Девушка, у меня один вопрос… Девушка! (Кладет трубку. Говорит, подражая латышскому акценту): «По-русски не понимаю».
ОН: Ура! Я наконец-то за границей! Здесь не понимают по-русски! Не переживай, сейчас все устроим. Дай-ка телефон. (Набирает номер, говорит по-английски): Здравствуйте! Не поможете ли вы мне? Моя жена… (Прикрыв трубку рукой, говорит Вере): Переключают на кого-то. (Продолжает в трубку по-английски): Здравствуйте! Моя жена полчаса назад ехала из аэропорта в гостиницу и забыла в такси пакет с лекарствами. Не поможете ли вы мне?.. О, да, гостиница «Латвия», номер 911. Да, буду очень благодарен. (Кладет трубку и вздыхает. Вере):
Обещали привезти, но я разочарован. Это не Рио-де-Жанейро. К дуракам и иностранцам у нас по-прежнему относятся лучше, чем ко всем остальным.
Константин обнимает Веру и целует ее. Потом достаёт что-то из кармана, берет Веру за руку и надевает ей на палец кольцо.
ОНА: Какая красота! У нас сегодня помолвка?
ОН: Нравится?
ОНА: Спасибо, очень.
Вера целует Константина.
ОН: Вера, я подумал…
В этот момент раздаётся стук в дверь, Константин выходит в прихожую и возвращается с подносом, на котором стоят чайник и две чашки.
Вера вынимает из дорожной сумки халат, но, подержав, кладет его на кресло и садится за стол.
ОН: Ты не переоденешься?
ОНА: Потом. Хочу к тебе немного привыкнуть…
Костя смотрит на Веру с удивлением, смешанным с неудовольствием, затем ставит поднос на стол, наливает из чайника в чашки.
ОНА: У нас сегодня чай с бальзамом?
ОН: Бальзам без чая.
ОНА: А почему в чайнике?
ОН: Конспирация.
ОНА: Ну, тогда надо соблюдать ее до конца и пить из блюдец.
ОН: Легко!
Он чокается с Верой чашкой, переливает бальзам в блюдце и пьет по-купечески, подпирая локоть рукой. Вера смеется. Допив бальзам, Константин достаёт из своей сумки красную папку с надписью «Меню» и торжественно раскрывает её.
ОН: Гражданка, позвольте Вам вручить аттестат об окончании нашей десятилетки. (Читает): За искусство любви — отлично, за конспирацию — пятерка. Верность — зачет.
ОНА(смеется): Ну, хватит, давай сюда. (Читает «аттестат» про себя, потом кладет его на стол.) Ох, когда уже мое чудовище аттестат получит?
ОН: У Олега в школе проблемы? Опять что-то натворил?
ОНА: Натворил?! Нашел дома старый нотный сборник, дореволюционный, от бабушки остался… Выучил «Боже, царя храни» и сыграл на уроке пения, да еще и подговорил весь класс при этом встать… Спасибо моей маме. Если бы не она, из-за этой музыкальной истории нас с мужем могли отозвать гораздо раньше срока.
ОН(с сарказмом): Господи, какая у торгпредов жизнь тяжелая! Врагу не пожелаешь!
Вера не замечает его интонации. Потупив взгляд, она по привычке помешивает чайной ложкой в своей чашке.
ОНА