Старшие братья всё время младшего Огня совестили, на работу звали. Да куда там! У братьев фартуки рабочие, прокопчённые, и руки горелым железом пахнут. Сморщится младший Огонь, отвернётся, лихо тряхнёт кудрями — и опять пошло-поехало...
...Узнала грозная Молния о безобразиях этих, разгневалась очень и приказала: Красного Петуха в омуте глубоком утопить, а младшего Огня Великана в камень малый запрятать да и закинуть подальше. В наказание.
Сказано — сделано. Потащили Красного Петуха к омуту глубокому. Упирается Петух, дурным голосом кричит, прощенья в слезах просит. Да не тут-то было.
А Огня рыжего бедового в камень малый запрятали да и закинули подальше. Летел, летел камень и где-то в Стране Голубых Озёр в болото шлёпнулся...
...Жил в те времена в Стране Голубых Озёр дед Куделька. Смолоду ходил-бродил он по горам, по лесам, все земные кладовые изучил, в травах лекарственных не худо разбирался.
Глаз у Кудельки приметливый, на работу весёлый. Всё у него спорилось, любое дело в руках горело. Да и в мастерстве огневом не в последних числился. Под началом у большого и умного человека был. У него и тайну булата перенял.
Построил он себе на старости лет неказистую избушку в глухой лесной деревушке. К самой горе прицепился. Хоть и мала горница в избёнке, да светла. На стенах пучки трав душистых висят от болезней всяких. Чистота, порядок во всём — каждая вещь своё место знает.
В одно оконце глянешь — раскинулась в мареве зелёном уральская тайга, в которой зверей и птиц несчитано. В другое посмотришь — голубая жемчужина озера глаза слепит. На крылечко выйдешь — слышно, как щука хвостом воду бьёт да рыбью мелочь по камышам гоняет.
А вокруг деревушки — синие горы, заросшие щетиной сосен. Яркими свечками ели горят, качают белыми шапками цветов тоненькие рябины. Прыгая с камешка на камень, падают с гор звонкие речки. Вербы роняют в студёные воды лёгкий пух, а по берегам — непроходимые заросли черёмухи...
...Уважали деда Кудельку в деревне за мудрость и старость, за советом не раз приходили. А дед Куделька мужикам молодым как бы невзначай подсказывал: такая-то, мол, гора малахитом богата, а в таком-то вот месте золотая жилка пробежала.
Слушай дальше. Скоро сказка сказывается, а время ещё быстрее на ковре-самолёте летит.
Посеребрили годы деда Кудельку, к земле пригибать стали. И сила уже не та, и глаз туманиться стал. Внуки и правнуки ему и дровец на зиму привезут, и еды всякой довольно принесут. Сиди, мол, дедка, на крылечке да на жарком солнышке грейся — ты своё честно отработал. Рыбалкой побалуйся.
А рыболовной снасти у деда много! И жерлицы[1] на щуку чубастую, и на карпа — своя ловушка, и на ерша закидушка.
Старику много ли надо? Почти весь улов соседке-вдове отдавал. Пусть с мальчишкой своим, Пострелом по прозванию, на здоровье едят.
А мальчишка таким непоседливым был — то там, то сям его видят. И всё-то ему любопытно, всё узнать хочется.
Только дед Куделька удочки разложит, Пострел тут как тут. И начинается...
— А на какую насадку чебак берёт? Как кружки на воду ставить? Да как...
— Тише ты, Пострел. Эдак всю рыбу распугаешь...
Удивляется Пострел:
— Да разве рыба слышит?
— А то как же. И разговаривает.
— По-рыбьи?!
— Ага. Вот сейчас карпу ёрш про тебя сказал: вон, мол, Пострел-Семидел к нам на озеро пожаловал.
Мальчишка обиделся было:
— Никакой я не Семидел. Павлушка я.
А дед Куделька хитро щурится:
— А ты посчитай, посчитай, сколько ты дел с утра переделал? Козла Ваську из огорода прогнал — раз, сестрицу Алёнушку умыл — два, коту Яшке молока в плошку налил — три, гусей хворостиной на луг выгнал — четыре...
— ...Мамкину чашку разбил — пять, в избе подмёл — шесть да в пятнашки поиграл — семь! Ой! И в самом деле — семь! И как это ты узнал, дедка? Ты волшебник, да?
Посмеивается дед Куделька:
— Никакой я не волшебник. Старик обыкновенный. Долго небо коптил — вот и ума накопил.
Не верит Пострел:
— Нет, чудной ты какой-то! И одёжка у тебя непонятно из чего сделана.
— Одежду я себе из горного льна мастерю. В работе удобна и Огня не боится. Стой! Никак щука попалась? Так и есть. Отвоевалась, зубастая! Ну, Пострел-Семидел, бери улов за жабры да тащи домой. Только смотри, не кричи громко, соседа разбудишь. Он поспать ой как любит!
И верно. Соседом деда Кудельки никудышный мужичонка был. С рыжеватинкой в волосе да со ржавчинкой в голосе. Верхушкой его прозвали. За десяток дел сразу брался, да ни одного до конца не доводил. Всё верхоглядом. А на язык был подковыристый, занозистый.
Бежит Пострел домой, а сам песенку напевает:
Вот какая рыбина!
Чудо-юдо рыбина...
Проснулся Верхушка. Потягивается, охает, нечёсаной башкой крутит. Ругается:
— Лихоманка вас затряси! Поспать не дадут. То петухи орут, то мальчишки песни поют. Ишь, какая рыбина-то! Откуда волокёшь?
— А мне дед Куделька дал, — и похвастался: — Я уже с утра целых семь дел переделал!
— Хы, — зевнул Верхушка. — Семь! Да я сразу десять делаю. Вот только не везёт мне... Хоть бы камешек какой дорогой найти — я б тогда...
— Куда тебе! Матушка говорит про тебя — и простого камня не заметишь, пока не запнёшься.
Рассвирепел Верхушка:
— Цыц! Я тебе!
Прогнал Пострела, рассуждает сам с собой:
— Нет, не везёт мне. Десять дел сразу делаю — ни одного не видно. И куда деваются? Эх, разбогатеть бы мне!.. Сегодня опять тот же самый сон видел: иду я будто, а камни дорогие кругом валяются. Играют, переливаются. Однако, что дальше-то было?.. Досмотреть бы надо...
И Верхушка снова завалился спать.
Спит Верхушка и не знает, что к нему Варнак Разбойничек подкрадывается. Усищи у Варнака, что у таракана, — длиннющие, серьга в ухе. Одет в кафтан атласный, шёлковым поясом подпоясан...
...Варнак Разбойничек подсмотрел, как шлёпнулся возле озера камень, в котором Огонь Великан запрятан. Умишко-то у Варнака Разбойничка неповоротливый был, однако смекнул, что к чему. Неспроста, думает, камешек-то с неба свалился. Хоть красоты в нём мало, а сила — большая. Гудит в нём рассерженный Огонь, грозится, выпустить требует. Положил Варнак Разбойничек камень в карман и пошёл в деревушку — поживу искать.
Время для разбоя Варнак удобное выбрал: взрослые мужики при деле были, а бабы с ребятишками в лес ушли. Одни старики в деревне остались, да Верхушка сны богатые смотрел.
Разбудил Варнак Разбойничек Верхушку:
— Гони золотишко! А не то сей момент поганой жизни решу!
Завертелся Верхушка юлой, упал Варнаку в ноги, сапоги слезами уливает:
— Кормилец! Не погуби! Да откуда у меня золотишко? Гроша ломаного за душой нет. Гол как сокол.
— Добром не отдашь, сам заберу. Камешек у меня такой есть. В нём Огонь Великан находится. Вот он сейчас тебе бороду маленько подпалит, сразу добро передо мной выложишь.
— А нельзя ли, господин Варнак, деду Кудельке бороду подпалить? Богатющий старик! Чертознай, с Водяным дружбу водит, вон он с рыбалки идёт.
Пнул Варнак Верхушку — брысь! Заверещал Верхушка зайцем и бежать бросился.
А Варнак к деду Кудельке:
— А ну-ка, дед, бросай свои удочки да признавайся, где золотишко да меха дорогие запрятал? Гони богатства!
— Ишь ты, быстрый какой, — отвечает дед Куделька, — богатства своими руками добывают. Вот наши мужики из горы вернутся — научат. У них руки крепкие.
— Да ты что, старый! Я же Варнак Разбойничек, мне и полагается чужими руками жар загребать. Эй, Огонь Великан! Потешь меня забавой молодецкою, узнай у старика, где и что лежит.
Ударил он камнем по камню. Выскользнул искрой Огонь Великан, задышал жаркой пастью:
— Этого, что ли, прижечь? Да мне раз дохнуть! Старикашка-то махонький, сгорбленный, сухонький, бородёнка на мочало смахивает. Дохну — он, как высохшая берёза, запылает.
Стал Огонь Великан пламенем прижигать, а одёжка у деда из горного льна сделана — не горит, только ещё белее становится. Огонь Великан вспотел даже:
— Нет, не могу этого зловредного старика осилить. Давай, хозяин, уберёмся отсюда подобру-поздорову...
...В это время Пострел из дома вышел. А с ним кот Яшка. Ростом Яшка был, не соврать бы, с телёнка. Шерсть чёрная, на хвосте белое пятнышко.
— Ах вы, бессовестные! Двое на одного старика! А ну, Яшка, вцепись этому усатому в толстую рожу да все глаза ему выцарапай!
А сам на Огня водой из ковша плеснул. Зашипел Огонь, белым паром укутался и незаметно в камень запрятался. Улёгся в пыли и лежит себе потихоньку.
Кот Яшка вцепился в разбойника, когтями кафтан рвёт, а дед Куделька толстым концом удилища Варнака угощает. Так и прогнали...
...Побрёл и Верхушка к себе домой. Идёт, лаптями пылит, сам с собой рассуждает:
— Прав ведь старый Чертознай! Господи! Богатства-то, богатства-то сколько в земле лежит! А может, где и сверху валяется?
Задумался Верхушка да и запнулся за камень, в котором Огонь Великан прятался.
— Эй, ты! Выпусти меня из камня! — заговорил Огонь. — Одарю несметно!
— А много ли дашь?
— Сколько захочешь — золото, рубины, топазы, хризолиты как жар горят. Хозяина настоящего ждут.
...Ударь камень о камень! — приказал Огонь Великан.
Ударил Верхушка камень о камень. Выскользнул Огонь из камня малой искрой, упал на сухую траву и стал сил набираться.
Слизнул огненным языком солому с крыши Верхушкиной избушки.
А Верхушка стоит, кланяется:
— Кушайте, ваша светлость, на доброе здоровье!
Сам-то думает: подарит Огонь Великан богатства несметные — новые хоромы построю, из мрамора. А Огню Верхушкина избёнка — на один зубок.
— Отощал я! — ревёт. — А ты чего стал, рот разинул? Еду мне подавай!
— А как же моё золото, камешки дорогие?
Рассмеялся грозный Великан:
— Твоё золото? Ха-ха-ха! Нет твоего золота! Здесь всё моё! Повинуйся! Еду подавай!