– Заснула, да? – тревожно спросила жена.
Кивнул.
– Днем повезем в больницу. Пусть проводят обследование! Хоть что-то же путное проклятые доктора должны сказать! – разгорячился Том.
– Милый, все будет хорошо? Они ведь не найдут у нее ничего дурного?
– Все будет хорошо. Мэдди улыбнулась:
– Пойдем, накормлю тебя.
– Родная, ты укладывайся, а я поем и присоединюсь, – обнял девушку, поцеловал в висок, вдохнув пряный аромат шампуня.
Облокотившись на подоконник, пил кофе с бутербродом, всматриваясь в сумерки за окном. Одинокий фонарь освещал крошечный участок тротуара. Из разбитого асфальта торчал толстый стебель засохшего бурьяна. Томас окинул взглядом комнату. Интерьер, прямо скажем, не царский. Они снимали маленькую квартирку, единственным преимуществом которой была невысокая цена. Кухня вмещала плиту, старый шкаф, стол, два расшатанных стула и полосатую раковину. Однажды Мэдди купила дорогое чистящее средство. В рекламе говорилось, что оно отмоет и вековой налет грязи. Прыснула по периметру раковины и оставила минут на двадцать, чего было достаточно, чтобы стекающие ручейки волшебного средства разъели эмаль, превратив умывальник в черно-серое творение авангардистов.
Неужели в этой халупе пройдет вся его жизнь? Ему 28 лет, а что он видел? Лишь один раз выезжал за пределы штата Иллинойс, да и то, когда по пьянке угнали с парнями тачку у одноклассника. Бобби был мерзкий, единственный, кто ездил в школу не на автобусе, а на автомобиле. Все же ему хватило мозгов не обращаться в полицию. Знал, что иначе ему не жить. Хотя они же не звери. Покатались и машину вернули. Правда, изрядно помятую.
Томас выключил свет и улегся в кровать. Обнял Мэдди. Он не допустит, чтобы его дочь влачила нищенское существование. Надо куда-то двигаться. Он дает себе две недели, чтобы четко решить, как ему действовать дальше. Здоровый мужик, полный сил. Даже если придется зубами рыть землю, он проложит путь из этой сточной канавы.
ГЛАВА 4
На экране монитора нежный стебель сорняка пробивал толстую корку асфальта.
– Жизнеутверждающая заставка, но я бы предпочел видеть у тебя на компьютере таблицы с индексами РТС и ММВБ. Понятно? – отчитал Андрей подчиненного.
– Я только собирался открыть…
– Мне неинтересно, что ты собирался. Важно, что ты сделал. Результат. Ре-зуль-тат. Работай.
Андрей покинул отдел аналитики и вернулся в свой кабинет. Плюхнулся в широкое кожаное кресло. Пробежал взглядом по трем плоским мониторам, стоявшим бок о бок. Ситуация развивалась по предсказанному графику. Сегодня с утра «быки» пожинали плоды пертурбаций нефтяного рынка. Стоило Саудовской Аравии и Кувейту поддержать заявление о сокращении добычи нефти, и российский фондовый рынок открылся на 2 процента выше вчерашнего закрытия. Андрей довольно потер ладони. Он вовремя сменил медвежью тактику на бычью. К обеду зафиксировал собственную прибыль. Неплохо.
Зеленый цветок ICQ замигал сообщением.
«Я нашел то, что вам нужно», – номер был
неизвестный, но мужчина сразу понял, кто
это.
«Продолжай».
«Логин и пароль для входа я выслал вам по e-mail. Там же приложил подробную инструкцию, как правильно пройти по ссылке и куда нажать для верной переадресации на ресурс. Это даст вам доступ в клуб, но, насколько я успел понять, там необходимо будет заполнить анкету. Предупреждаю, что ваш IP будет им виден. Лучше проделайте это из какого-нибудь интернет-клуба. Что дальше – без понятия. Думаю, разберетесь».
«Разберусь. Через пять минут проверь свой web-кошелек. Как и договаривались».
«Будут еще заказы – обращайтесь».
«Надеюсь, не будут».
Андрей откинулся на спинку кресла, заложив руки за голову. За эти годы он ни на минуту не сомневался, что осуществит задуманное. Возможно поэтому сейчас не чувствовал никакого волнения. Все идет по плану. Если ставишь цель и не отступаешь, она обречена реализоваться. Ведь он был хорошим мальчиком, все делал как надо. И получил награду – давно ожидаемый шанс.
Мужчина не делил мир на добрый и злой. И в своей мечте не видел ничего дурного. Какая разница, чего хотеть? Любые желания равноценны. Однако зацикленное на морали общество позитивно воспринимает лишь самые распространенные: иметь семью, выгодную работу, красивый дом. Стоит взалкать о чем-то ином – и тебя посчитают маньяком или душевно больным. Что ж, если общество против… Ему никто ничего не расскажет.
Позвонил Завацкий. Слил малозначительную информацию, потом завел любимую пластинку.
– Слушай, что ты там с Олесей сделал? Жанна мне по секрету поведала, что подруга ей уши прожужжала «ах какой мачо».
– Да, старик, я такой.
– И за что тебя бабы любят?
– Любят меня за сердце беззлобное и душу открытую, – засмеялся Андрей.
– Не, серьезно, как тебе Олеся-то? Я на нее сразу глаз положил, но сам знаешь – для милого дружка и сережку из ушка.
– Да обычная баба. Я уже забыл.
Андрей не лукавил. К женщинам он относился сдержанно. Они ему нравились, не более. Пару-тройку раз в юности он увлекался, но страсть длилась недолго и заканчивалась по его инициативе. Первая муза посетила его в пятнадцать лет. Близились экзамены, одноклассники думали исключительно о предстоящих испытаниях. Тем неожиданнее было внимание самой красивой девочки – Аллочки. На переменах она подходила к Андрею и без умолку щебетала. Мальчик не растерялся и принялся ухаживать. Однажды они гуляли в парке. Он поволок ее в заросли, прижал к дереву и полез под юбку. Аллочка захохотала и ударила его по руке.
– Бессовестный! На носу экзамен по математике.
– А при чем здесь экзамен?
– А при том. Тебе-то легко говорить, ты умный. А я совсем не подготовилась.
– Кто виноват?
Аллочка надула губки, а затем изобразила озарение:
– А что если мы сядем рядом и ты решишь мой билет? Тебе же раз плюнуть. А потом мы бы отпраздновали успешную сдачу… И я бы… – ее щеки залились румянцем.
Мальчик усмехнулся:
– Знаешь, я предлагаю иное развитие ситуации. Сейчас я заявлю, что помогу тебе на экзамене. Но мне необходимо вдохновение в виде немедленного секса.
Одноклассница вытаращила глаза, но Андрей продолжал:
– Ты поломаешься пару дней, но в итоге согласишься. Я возьму тебя прямо на скамейке в дальнем углу парка. На экзамене решу твои задачи, но непременно неправильно. Чтобы ты поняла: нельзя быть такой корыстной. Уяснила?
Придя домой, мальчик закрылся в ванной и начал бороться с игравшими гормонами старинным способом. Мастурбировал несколько часов кряду, представляя Аллу в неприличных позах. К вечеру обессилевший Андрей напрочь избавился от власти коварного образа и на следующий день, не испытывал к девице ровным счетом ничего.
Вторую девушку звали Настя. Он познакомился с ней на первом курсе института. Казалось, отличницу, старосту группы мысли о межполовых отношениях совсем не одолевали. Она не была красавицей, но Андрей с наслаждением разглядывал ее. Бывают такие лица, на которые хочется смотреть, изучать каждую правильную и неправильную черту. Нельзя сказать, что парень чувствовал влюбленность. Он не мучился от вынужденных разлук на каникулах, не мечтал впиться в рот жадным поцелуем. Ему нравилось видеть ее. Когда Настя говорила, ее губы двигались ярче и агрессивней, чем у большинства людей. Каждое слово она произносила, будто педантичный логопед. Чеканила звуки, как кузнец монеты. Они рассыпались с гулким звоном, смешивались с посторонними голосами, превращаясь в шум большого здания, полного людьми. Андрея завораживал этот процесс. Вскоре девушка заметила столь пристальное внимание. Сначала ее поведение не менялось. Но какая женщина останется равнодушной при такой настойчивой сосредоточенности на ее персоне? Во время разговоров с подругами она стала кидать в его сторону резкие, затем удивленные и, наконец, вопросительные взгляды. Когда же в них появилась мольба, Андрей привел Настю в пустую аудиторию, закрыл дверь на ключ и лишил ее невинности на преподавательском столе. Через месяц она ему надоела. Настя тяжело переносила разрыв, ходила по пятам. Андрей спиной ощущал ее осуждающий взгляд. Сперва было неловко. Затем он научился его игнорировать.
На Марину он обратил внимание на студенческой научной конференции, где выступал с докладом. Высокая худая преподавательница, сидевшая в комиссии, задавала ему вопросы и с неподдельным интересом слушала его ответы.
Он подождал ее у выхода из института. Когда аккуратно схватил ее под локоть, она вздрогнула, изогнула и без того изломанную бровь.
– Не пугайтесь. Я провожу вас до дома. Женщина сыронизировала:
– Малыш, тебе сколько?
– Два.
– Что?
– Я пью кофе с двумя кусками сахара.
– Какая наглость!
– Какая? Возбуждающая, не так ли?
– Малыш, я замужем.
– Меня зовут Андрей.
– Мои дети чуть младше тебя.
– Смотрите, падает снег, а так тепло… – Парень энергично моргнул, осыпав снежинки с ресниц.
– Какой смысл начинать знакомство?
– Вам к лицу это пальто.
– Ты слышишь, что я тебе говорю? – истерично воскликнула собеседница.
– Да.
– И?
– И я собираюсь проводить вас до дома, – улыбнулся Андрей. Для сорока двух лет Марина выглядела свежо. Она красила волосы в ядовито черный цвет, который оттенял ее бледную кожу.
Они занимались любовью на съемной квартире, а потом беседовали об экономике и политике. Андрей обычно сидел на подоконнике и дымил сигаретой. Его обнаженный торс выделялся темным силуэтом в светлом квадрате окна. Марина лежала на кровати и одну за другой выдавала умные фразы. Парень гадал: смогла бы любовница понять, расскажи он о своем желании убить? Марина отличалась от остальных женщин. Возможно, она дала бы мудрый совет.
– Я развожусь, – обронила она после особо удачного секса.
– Зачем? – удивился Андрей.
– Опостылело жить с нелюбимым человеком.
Марина больше ничего не сказала, но парень прочитал ее надежды: «Отныне хочу быть лишь с тобой». В опущенных уголках ее губ затаился легкий намек на обязательства. Это не входило в его планы. «Она не так уж умна, эта Марина», – Андрей перестал ей звонить. Чтобы забыть женщину, парню понадобилось не меньше недели. Процесс забывания забрал много душевных сил. Он так яростно забрасывал сердце камнями доводов разума, что заболел и на полмесяца слег с ангиной. Когда выздоровел, постановил, что впредь будет осторожнее.