достаточным основанием данного вывода.
Название рассматриваемого четвёртого логического закона мышления — «закон достаточного основания» — не свободно от возражений. В философской литературе указывалось, что закон этот следовало бы называть проще — законом основания. В самом деле: обычное название противопоставляет достаточное основание основанию недостаточному. Однако недостаточное основание не есть, строго говоря, основание. Таким может быть только основание достаточное. Поэтому выражение «достаточное основание» заключает в себе плеоназм, т. е. неоправданное употребление в названии излишнего слова.
Возражение это вполне основательно. Однако название «закон достаточного основания» может быть всё же сохранено, если мы учтём, что название это подчёркивает сложный характер всякого основания. Так как основание обычно бывает сложно, то принадлежность известного обстоятельства к составу необходимых условий факта ещё не означает, что этим обстоятельством основание исчерпывается. Только вся совокупность обстоятельств или условий, необходимых и достаточных для возникновения факта или явления, составляет основание этого факта, этого явления. Поэтому название «закон достаточного основания» может быть сохранено как подчёркивающее необходимость исчерпывающего учёта всех необходимых составных частей основания.
§ 25. Закон достаточного основания выражает наличие для каждой истины достаточного основания лишь в самом общем виде. Поэтому закон этот, разумеется, не может указать, каким именно должно быть основание в каждом отдельном случае: покоится ли оно на прямом восприятии факта или на доказательстве положения. Закон этот ничего не говорит и о том, какими должны быть это восприятие и это доказательство. Закон достаточного основания выражает только, что для всякого истинного утверждения существует и потому должно быть указано достаточное основание, в силу которого это утверждение является истинным. Вопрос о специальном характере основания требует в каждом особом случае особого рассмотрения и стоит в связи с особым содержанием каждой отрасли знания.
§ 26. Так же, как и рассмотренные уже логические законы мышления, закон достаточного основания может быть выражен общей формулой, а именно: «если есть В, то есть как его основание — А».
Формула эта означает, что закон достаточного основания выражает не только обусловленность наших истинных мыслей, но и обусловленность действительных фактов и событий. Ни один факт не может иметь место, ни одно событие не может наступить, если они причинно не обусловлены другими фактами и другими событиями. Ни одна мысль не может быть признана истинной, если нет достаточного основания для её истинности в других истинных мыслях. При этом истинной может быть только та мысль, которая правильно отражает действительные факты.
§ 27. Значение закона достаточного основания становится сразу очевидным во всех случаях, когда этот закон нарушается. Одной из возможных логических ошибок является ошибка, состоящая в том, что за основание вывода или утверждения принимается то, что таким основанием служить не может. Так, простое следование во времени двух событий одного за другим — как бы часто оно ни повторялось — само по себе не может быть достаточным основанием для утверждения, будто предшествующее событие есть причина, а следующее за ним — действие. Допустим, что мы множество раз видели, как вслед за рассветом восходило солнце. Это наблюдение не может быть достаточным основанием для того, чтобы утверждать, что рассвет есть причина восхода солнца, что эта связь событий — необходимая и что она должна постоянно повторяться также и во всех других случаях. Чтобы решить вопрос, действительно ли данное явление есть причина другого, за ним следующего, необходимо произвести особое исследование, основывающееся не только на наблюдении простого повторения последовательности двух явлений. Логика устанавливает правила таких исследований — в учении об индукции.
§ 28. Четыре логических закона мышления — закон тождества, закон противоречия, закон исключённого третьего и закон достаточного основания — применяются во всех действиях, или операциях, мышления. Во всех рассуждениях, доказательствах и выводах, всюду, где противопоставляются суждения, где мыслятся понятия, правильное мышление происходит согласно логическим законам мышления.
При этом в каждой особой операции мышления логические законы обычно применяются не только каждый в отдельности, но и совместно. Так как определённость, различие и обусловленность всех предметов мысли являются не изолированными чертами этих предметов, но друг друга предполагают, то в соответствии с этим и основные черты логического мышления — определённость, последовательность и доказательность, — выражаемые логическими законами тождества, противоречия, исключённого третьего и достаточного основания, связаны между собой и друг друга предполагают. Так, в доказательстве теоремы выступают — в качестве необходимых логических условий доказательства — кроме закона достаточного основания, выражающего условие доказательности в собственном смысле слова, также и другие логические законы мышления: закон тождества, закон противоречия и закон исключённого третьего. И действительно, без соблюдения закона тождества невозможно было бы усматривать какую бы то ни было необходимую связь между понятиями, входящими в доказательство: одно и то же понятие, появляясь дважды или несколько раз в рассуждениях, не было бы тождественным, т. е. не было бы понятием о том же самом предмете, мыслимом по одним и тем же признакам. Далее, без соблюдения логических законов противоречия и исключённого третьего не существовало бы никакой непреложной необходимости, признав истинными исходные положения, на которые опирается как на своё основание доказательство, признавать истинными те положения, которые из них следуют: только закон противоречия объясняет, почему невозможно, признав истинным известное исходное положение, одновременно признать истинным противоречащее ему заключение. И только закон исключённого третьего объясняет, почему, придя к убеждению в ложности известного утверждения (как это имеет место в некоторых доказательствах), мы тем самым оказываемся вынужденными признать истинность противоречащего ему утверждения.
Глава III. Учение о понятии
Связь понятия с суждением
§ 1. Всякая мысль всегда есть мысль о каком-либо предмете, или, как говорят в логике, о каком-нибудь объекте. Объектом нашей мысли могут быть вещи, их свойства, их действия, отношения между ними и т. д. Эти вещи и их свойства могут действительно существовать и могут быть несуществующими, мнимыми, воображаемыми. Но даже когда объект нашей мысли воображаемый, как, например, Черномор в «Руслане и Людмиле», он существует как предмет нашей мысли. Даже когда наши мысли об объекте бедны, пусты, смутны, как это бывает с людьми, плохо знающими предмет, мысли наши остаются всё же мыслями об объекте, пусть даже плохо нам известном.
§ 2. Но мысль не только указывает на известный объект, но, кроме того, всегда раскрывает нам какую-то часть содержания объекта. Рассмотрим предложение: «мортиры — орудия, стреляющие навесным огнём». Предложение это, во-первых, выражает мысль об известном предмете — о мортирах; во-вторых, предложение это не просто указывает нам на известный предмет. Оно, кроме того, раскрывает для нашей мысли некоторую часть содержания этого предмета: способность мортир, в отличие от других видов орудий, вести навесной огонь.
При этом мысль, выраженная в предложении, раскрывает для нас далеко не всё содержание объекта, но лишь какую-то часть этого содержания. Кроме свойства стрелять навесным огнём мортиры имеют ещё множество других свойств — калибр, длину, конструкцию, особенности механизма управления и т. д. Свойства эти в данной мысли вовсе не рассматриваются и не раскрываются, хотя все мортиры имеют эти свойства и хотя все эти свойства являются отличительными для мортир.
Объект всегда богаче содержанием, чем наша мысль об этом объекте. Предмет имеет бесчисленное множество свойств, мысль — в каждом отдельном случае — отражает только часть этих свойств, рассматривает только те свойства, которые выделены самой мыслью и которые составляют лишь часть содержания предмета.
§ 3. Итак, всякая мысль, выраженная в форме предложения, есть мысль, во-первых, о предмете, или объекте, и, во-вторых, об известной части принадлежащего предмету содержания, которая раскрыта или выделена из всего содержания этого предмета.
Но этого мало. Во всякой мысли, выраженной посредством предложения, кроме предмета и кроме части содержания, выделенного из всего состава предмета, раскрывается, в-третьих, ещё и отношение между предметом и содержанием. Рассмотрим ещё раз наше предложение: «мортиры—орудия, стреляющие навесным огнём». В этом предложении, кроме предмета («мортиры») и кроме содержания («свойство стрелять навесным огнём»), раскрывается ещё и связь между мортирами и орудиями, стреляющими навесным огнём. Связь эта состоит в том, что «мортиры» и «орудия, стреляющие навесным огнём», мыслятся в этом высказывании как предметы тождественные: «все мортиры — орудия, стреляющие навесным огнём», и «все орудия, стреляющие навесным огнём, — мортиры». В свою очередь, тождество это основывается на том, что в составе всего содержания предметов, называемых мортирами, имеется некоторая часть, которая выделяется особо мыслью, — свойство стрелять навесным огнём. Эта часть содержания предмета имеет своё основание в самом предмете и необходимо должна быть там, где имеется налицо предмет.
§ 4. Мысль, посредством которой: 1) выделяется известный предмет, 2) раскрывается часть содержания