– А это ещё что такое?! – внезапно взвизгнула мать Калли.
«Какое такое что?» – подумал Лохматый Коготь, с тревогой глядя на остроносые туфли, которые приближались к дивану. Всё ближе и ближе.
– Вот это! – победно крикнула противная мама-слизняк, схватив Лохматого Когтя за хвост.
Он попытался ухватиться за ножки дивана, но мать Калли так крепко вцепилась в его хвост и дёрнула так немилосердно, что он с жалобным воплем разжал когти. Она беспощадно выволокла его на свет дня. Красивые, жуковно-копошистые солнцезащитные очки сползли у него с носа, и солнце палило ему прямо в глаза. Это было уже слишком.
Рыча, он вывернулся, с болью высвободил хвост и вскочил на ноги. И тут же с грозным оскалом, размахивая лапами, бросился на маму-слизняка.
– Караул! – завизжала мать Калли. – Помогите, он меня сожрёт! – Она в ужасе отпрянула от разъярённого монстра.
Лохматый Коготь плюнул на её остроносые туфли.
– Лохматый Коготь! Оставь её в покое! – крикнул Калли и попытался его остановить. – Лохматый Коготь!
Монстр отшвырнул его, и Калли упал в разлитый мёд.
– Помогите! – Мать Калли вскочила на пианино, колени у неё дрожали.
Лохматый Коготь с грозным рыком карабкался за ней. Дикая погоня продолжилась на креслах, потом переместилась на два столика и на комод, который опрокинулся вместе с обоими. Они с руганью покатились по полу клубком.
– Гадость противная! – крикнула мать Калли и обрушила на лохматую голову монстра вазу.
– Подлый слизняк! – заверещал Лохматый Коготь и плюнул ей на блузку.
– Ну, погоди! Ну, погоди у меня! – крикнула мать Калли, вскочила на ноги и ринулась к стене, которая снизу доверху была увешана оружейными сувенирами из путешествий отца Калли.
– Мама, нет! – успел крикнуть Калли, но в руках матери уже было большое копьё из какого-то африканского племени.
У Лохматого Когтя от страха началась икота. Земляного монстра не так легко обратить в бегство, но это копьё, которым неистово потрясала у него перед носом большая мама-слизняк, выглядело смертельно опасным. И Лохматый Коготь взял ноги в руки и сломя голову пустился спасать свою жизнь. Мимо Калли, который, онемев, застыл, по-прежнему сидя в липкой медовой луже.
– Предатель! – прошипел Лохматый Коготь и плюнул в его сторону, пробегая мимо.
Потом он ринулся в прихожую и добежал до двери. Мать Калли гналась за ним – с диким взглядом и растрёпанными волосами, размахивая грозным копьём. В последнюю секунду дверь распахнулась – и Лохматый Коготь вырвался на волю. С проклятиями он спрыгнул с крыльца.
– Презренные, коварные слизняки! – проверещал он напоследок. – Подлюки лупоглазые, поганцы!
И скрылся в кустах.
Мать Калли выскочила с копьём на крыльцо и озиралась в поисках мохнатого чудовища. Несколько бесконечных мгновений она стояла, а Лохматый Коготь из кустов корчил ей рожи и показывал язык. Потом она отступила в дом и с размаху захлопнула дверь.
9
Надломленный телом и духом, Лохматый Коготь поднялся на ноги и выглянул из своего укрытия.
– Какое бесчестие! – сокрушался он. – Какой стыд и позор!
Но самое худшее было то, что он не видел ни малейшей возможности подкрепиться. Баночка с бесценным запасом червей была вне досягаемости. Лохматый Коготь с проклятиями чесал свой пострадавший в сражении хвост. Что же теперь делать? До сарая со входом в его нору было много непреодолимых монстро-метров. Как туда попасть при свете дня? Бежать через открытое пространство, насквозь простреливаемое с крыльца дома? Чтобы эта обезумевшая мама-слизняк его всё-таки пронзила копьём? Лохматый Коготь точно знал, что у него была единственная возможность – рыть туннель. Отсюда до его норы. Но он не испытывал никакого желания рыться в земле. Ни малейшего!
Плюх! Вдруг на нос ему упала холодная капля дождя. И ещё одна. И ещё. Лохматый Коготь простонал. Только этого не хватало! Он ненавидел дождь. Почти так же сильно, как рыть туннель. Ведь это была тяжёлая работа, а он был ленивый монстр. Но деваться некуда.
Рыча, ругаясь и отплёвываясь, он принялся за работу. И уже скоро на том месте, где он только что сидел в кустах, виднелась лишь дыра в земле да небольшая горка вырытого грунта.
Лохматый Коготь рыл и рыл. И проклинал людей. Коварных людей, хватающих за хвост своих гостей-монстров и копьём выгоняющих их вон – под дождь и под свет дня. Предательских людей, которые не помогают своему другу-монстру, виноватому лишь в том, что он немного напачкал. Какая низость! Какое подлое убожество! Вонь собачья, кошачье дерьмо, вот что такое эти люди!
К счастью, в этом бесконечном рытье Лохматый Коготь повстречал нескольких червей. И с каждым червяком, которого он поедал, ему становилось всё лучше и лучше.
Но стоило ему опять припомнить маленького человека, который ничуточки не заступился за него перед злостной мамой-слизняком, – и от ярости он готов был прогрызть дыру в собственной шкуре.
Когда Лохматый Коготь наконец проломился сквозь стенку своей норы, он издал счастливый стон. Хотя его желудок урчал от голода, а четыре руки ныли после тяжкого рытья.
Смертельно усталый, он рухнул на мягкие пуловеры.
«Люди отвратительны, – думал он. – Но кое-какие вещи у них всё-таки жуковно-копошисты».
Паук спустился на него с потолка норы на своей ниточке, но Лохматый Коготь был так обессилен, что даже не стал его есть.
Похрюкивая, он свернулся калачиком и тут же заснул.
– Вот видишь, я же тебе говорила, – шёпотом сказала Трюфелька. – Он вернулся. Правда, сильно потолстевший.
Лохматый Коготь открыл глаза и увидел перед собой двоих своих соседей.
– Эй, Лохматый Коготь, – сказал Вонючка. – Где ты пропадал? Мы уже думали, тебя сожрала собака.
Позёвывая, Лохматый Коготь сел.
– Я был в человеческом доме, – сказал он и поскрёб себе живот.
– В человеческом доме? – Соседние земляные монстры молча уставились на него.
Сперва дар речи вернулся к Трюфельке.
– А неплохо тебе там было, – сказала она, похлопывая Лохматого Когтя по животу.
– Там было чудесно! – похвастался Лохматый Коготь и потянулся всеми четырьмя лапами. – Но мне наскучило в конце концов. Кроме того, кончились мои дождевые черви.
Вонючка неодобрительно обнюхивал его шерсть:
– Тьфу, дерьмо мышиное, как противно ты воняешь мылом.
– Я выпил целую бутыль жидкого мыла! – Лохматый Коготь с наслаждением закатил глаза. – Ах, как это было личинисто-мучнисто! Клоповно-запашисто! Ммм!
Гости недоверчиво качали головами.
– Судя по всему, – сказала Трюфелька, – каким ты был, таким остался. Типичный сумасшедший. Если хочешь, пойдём с нами, угостим тебя парой мокриц. Я не могу долго выносить эту парфюмерную вонь в твоей норе.
– Да, ты должен нам рассказать, как там всё устроено в домах у людей, – добавил Вонючка. – Я тоже принесу для складчины пару червей.
– Ну, если вы настаиваете, – милостиво уступил Лохматый Коготь, – так и быть. Только идите первыми. Я сейчас приду.
Он задумчиво осмотрелся в своей норе. Сумеречный свет благотворно действовал на его глаза. Он с наслаждением втянул ноздрями аромат мокриц и многоножек.
«Как хорошо вернуться домой!» – подумал Лохматый Коготь.
Но тут же вздохнул. Ему здесь будет недоставать кровати Калли. И тортов. И трень-брень-музыки. Небесной трень-брень-музыки.
10
Несчастный Калли. Кругом несчастный.
И ведь он признавал, что с Лохматым Когтем было одно мучение. Вечно голодный. Вечно сонный. И везде плевался. И тем не менее Калли скучал по нему. Теперь он опять был один.
Мамино пианино он почистил. И ковёр тоже. Копьё унёс на чердак. И потом начал думать, как бы ему вернуть Лохматого Когтя.
Найти его было не сложно. Ведь монстр рассказывал ему, где находится его нора. Под старым сараем. Выманить его оттуда тоже не могло быть слишком уж трудно. Хватило бы куска пирога или шоколада. Но мама… Проблему представляла собой мама. О проблеме папы Калли в тот момент ещё не хотел думать. «По порядку, сперва одно, потом другое», – сказал он себе.
Сперва он должен дать маме понять, что заболеет, если Лохматый Коготь не вернётся. Очень заболеет. После этого должен внушить ей чувство вины, что она чуть не проткнула монстра копьём. Хотя тот всего-навсего порычал на неё и немного поплевался. Вызвать у мамы муки совести было нетрудно.
Калли немедленно принялся за дело.
Он использовал трюк, который однажды спас его от контрольной работы по математике. При помощи маминой пудры он навёл на себя такую бледность, что выглядел уже почти при смерти. Потом пошатываясь спустился по лестнице и сел с бледным лицом в гостиной, где мама как раз вытирала пыль с папиных сувениров.
– О боже, что с тобой? – ужаснулась она. – Надеюсь, ты не заболел?
Калли сделал замогильное лицо.
– Непременно заболею. Если ко мне не вернётся мой Лохматый Коготь! – сказал он.
– Лохматый Коготь? Это что, так зовут того рыжего монстра? – спросила мама. – Даже не заикайся об этом! Чтобы он сожрал нас всех среди ночи? Не сходи с ума.
– Он совершенно безобидный, – сказал Калли. – Правда. Он только притворяется таким грозным. Кошки ведь тоже шипят и выпускают когти.
– Я терпеть не могу кошек, – заявила мать, передвигая фарфоровую Эйфелеву башню и двух греческих богов из гипса. – Да и когти у них куда меньше. И они не воняют к тому же.
– Ты напугала его до смерти, – сказал Калли. – Иначе бы он никогда на тебя не напал.
– Ах, это я его напугала до смерти?! – воскликнула мать. – А каково было мне? Четверорукий монстр загоняет меня на моё собственное пианино, плюёт мне на блузку, царапает мне ноги – а до смерти испугала его я! Ха!
– Плеваться я его отучу, – лепетал Калли. – Честное слово. И когти мы можем ему немного подрезать.
– Забудь про это! – отрезала мать. – И точка. Всё. Закончили. Посмотри немного телевизор, это наведёт тебя на другие мысли.