— Доброй, — проронил Шилов и пожал мою руку.
Его ладонь все так же покрывали крепкие мозоли, но рукопожатие стало слабее.
— Не составите ли мне компанию, Рафаэль Игоревич? Я в сопровождении почетного эскорта иду к местному главному офицеру.
— Сочту за честь, — еще шире усмехнулся он и вошел в «коробочку».
— Офицер, мы можем идти, — повелительно бросил я мужчине.
Тот поджал бледные губы и кивнул своим солдатам.
Мы всей толпой продолжили идти по улице, освещенной факела и кострами. А любопытные имперцы провожали нас взглядами, активно обсуждая для чего в город прибыл сам Громов, и почему он в таком наряде.
— Ты сегодня удивительно тактичен, Громов, — прохрипел с иронией Шилов и провел рукой около своего лица. — Даже не спрашиваешь, кто меня так отделал.
— Уверен, это была целая орда самых свирепых зверолюдов, но вы всем наверняка жопы порвали и головы открутили.
— Спасибо за твою веру в меня. Я вообще-то и вправду орел, если сильно не присматриваться или глядеть издалека. Но в моем крайнем бою мне чуть не устроили комфортную могильную тишину, — невесело признался мужчина и провел рукой по жирно поблескивающим темным волосам.
— Могильную тишину? Бредни. Ваш гроб еще шумит листьями в лесу. Никто даже не спилил дерево, чьи доски станут вашим последним пристанищем, — подбодрил я Шилова.
— Твои слова да богам в уши. Но в любом случае, потрепали меня знатно, потому и перевели в местный гарнизон. Тут поспокойнее и будет время восстановиться.
— А что Румянцев? Он в порядке? — вспомнил я своего стародавнего лысого знакомца.
— Ему досталось поболее моего, — помрачнел Рафаэль Игоревич, опустив голову. — Кажется, война для него закончилась. Ему прямо в лагере отняли ногу, поскольку уж очень мерзкий ядовитый атрибут угодил в его лодыжку.
Слова Шилова обрушились на меня ледяным дождем, заставив сердце застучать быстрее.
— Твою душу мать! — рассерженно выдохнул я, ударив кулаком в раскрытую ладонь. — Где он сейчас?
— Его отправили в столицу на излечение. Наверное, он уже в госпитале. Жить-то Румянцев точно будет, а вот нога… не знаю. Мало в империи умельцев способных помочь человеку восстановить конечность, — понуро произнес бывший тренер и пнул ногой гнилое яблоко, валяющееся на обожжённой огнем земле.
— Я подумаю, как ему помочь, — твердо выдал я, хмуря брови. — Друзья — это тот бастион, который я никогда не сдам.
Шилов искоса посмотрел на меня с одобрительным огоньком во взгляде. Да и сопровождающие нас солдаты, те, что были поближе и слышали наш диалог, тоже глянули на меня с явным одобрением.
— Все хочу спросить… — начал приободрившийся Рафаэль Игоревич, чьи карие глаза снова загорелись плутоватым огоньком, — а ты чего в таком наряде? На войну одеваешься, как на праздник?
— Что-то вроде того, — слабо улыбнулся я и перевел взор на офицера.
Тот остановился около двухэтажного дома, вполне роскошного по меркам Брек-Гана. Хоть его песочные стены и украшали трещины, он был все еще крепким, с выцветшей на солнце рыжей крышей, настежь распахнутыми оконными створками и деревянной верандой, где за столом при зажженных свечах восседала пара солдат, подозрительно глядевших на каждого встречного-поперечного.
— Где майор Сухов? — требовательно бросил им офицер.
— У себя, господин, — ответил один из солдат. — Доложить о вашем прибытии?
— Доложи. И добавь, что с Александром Громовым, Рукой императора.
— Есть! — выпалил имперец и одарил меня почтительным взглядом.
Я дружелюбно кивнул ему. А тот отдал мне честь и скрылся в доме. Вернулся он спустя пару минут и гаркнул, что майор Сухов ожидает нас.
— Благодарю за сопровождение, — сказал я солдатам, пришедшем со мной сюда. — Вы делаете важное дело. Империя не забудет вас.
— Рады стараться, господин Громов! — громыхнули они в один голос, горя преданными глазами.
Офицер опять слегка поморщился и приглашающе махнул мне рукой.
— Шилов, пойдемте со мной, — бросил я Рафаэлю Игоревич и взошел на веранду по скрипучим ступеням, успев услышать шепотки солдат.
Они, не отходя от кассы, начали активно перемывать мне косточки, но в позитивном ключе. Мол, Громов, истинный аристократ. Даже мятый костюм не может скрыть его благородной породы. Он, дескать, со всеми вежлив, друзей в беде не бросает и обходителен даже с простыми людьми.
— А ты быстро набираешь популярность, — шепнул мне Шилов, тоже расслышавший шепотки солдат.
— А то, — самодовольно улыбнулся я и вошел в дом.
Офицер проскользнул мимо меня и провел нас в некое подобие гостиной, куда стащили не пострадавшую во время штурма мебель. Конечно, она вся была пошарпанной, грубой и покрытой шерстью, но выбирать не приходилось.
— Доброй ночи, господа! — звучным голосом поприветствовал нас невысокий щуплый мужчина с кривыми ногами и ореолом седых волос, окружающих красную от солнца плешь.
Его мундир мог похвастаться вышитым золотом гербом империи, внушающими уважение погонами и металлическими пуговицами, отражающими свет керосиновой лампы. Последняя вольготно устроилась на сколоченном из досок столе, где лежала целая кипа бумаг и карт.
— Доброй, — бросил я за всех и огляделся, пытаясь сообразить, куда мне пристроить свой зад.
— Располагайтесь, где хотите, господа, — тут же понял причину моего замешательства майор Сухов, изобразив благожелательную улыбку. — Но я бы порекомендовал вам вон те стулья в углу около шкафа. А то на софу, кажется, кого-то стошнило. Уж больно пятна характерные. А вон в том кресле мой помощник, лейтенант Шмелев, собственноручно застрелил бывшего хозяина этой лачуги. Пятная крови уже высохли, но всё же… гм…
Майор сконфуженно развел руками, стрельнув глазами на кресло. Позади него на стене живописно красовались засохшие серые комочки мозга.
— Благодарю, вы очень любезны, — сказал я Сухову и вместе с Шиловым уселся на стулья, рекомендованные смертным.
— Не хотите ли чаю? — предложил майор, указав пальцем на закопчённый чайник, стоящий на подоконнике единственного окна.
— Позже. Сейчас давайте сразу перейдем к делу, — решил я.
— А вот это правильно, — улыбнулся мне Сухов.
В нем чувствовался опытный придворной, знающий, как понравится вышестоящему начальству. Но в то же время мужчина не лебезил и не заискивал. Более того он пусть и вежливо, но твердо попросил меня:
— Не соблаговолите ли показать ваш документ, удостоверяющий личность? А то, знаете ли, Хаос хитер. Кто-то из его проклятых всеми богами прислужников, в теории, мог притвориться вами.
Я щелкнул пальцами и многозначительно глянул на приведшего нас сюда офицера. Тот вздохнул, вытащил из кармана мои «корочки» и передал их майор. Он изучил их, покивал, а затем с помощью железа проверил и меня, и Шилов на наличие иллюзий.После чего Рафаэль Игоревич клятвенно заверил Сухова, что перед ним действительно Громов, уж он-то точно это знает, поскольку давненько знаком со мной.
— Отлично, — наконец-то закончил проверку майор и хлопнул в ладоши. — Итак, давайте приступим к делу.
Сухов выпроводил офицера и вопросительно посмотрел на меня. Мол, будем вести разговор при Шилове? Я кивнул. И тогда мы начали обговаривать все нюансы, касающиеся переброски пленных хаоситов из Брек-Гана в Гар-Ног-Тон.
Рафаэль Игоревич с трудом удержал на загорелой физиономии невозмутимое выражение. Но глаза его так и пылали громадным изумлением от того, что он тут услышал. Кажется, в какой-то миг его даже поразил шок. По крайней мере, дышать он стал через раз, а косился на меня так, словно я превратился в самого Перуна. Оно и понятно. Вряд ли он ожидал, что его бывший ученик подчинит себе целый город зверолюдов, куда начнет собирать всех пленных, взятых армиями империи.
— Сухов, налейте Шилову чаю. Кажется, ему не мешает промочить горло, — с улыбкой попросил я майора.
— Один момент.
Мужчина проворно налил чай в кружку с гербом империи и протянул ее Рафаэлю Игоревичу. Тот взял ее, сделал глоток и просипел с неуклюжей улыбкой:
— Отменный напиток.
— Жена выбирала. Она у меня ценительница. Вроде этот чай из самой Британской Индии, — потряс пальцем майор, чей голос при упоминании супруги потеплел. — К слову, у меня и баранки есть. Правда, немного черствые, но с такие чаем даже они идут на ура. Сейчас прикажу, чтобы их принесли.
Сухов посмотрел на меня, дожидаясь моей реакции. И получив одобрительный кивок, он вышел из комнаты и крикнул:
— Прохор, принеси баранки и чего-нибудь еще к чаю!
— Ты когда успел подчинить себе город зверолюдов? — тихонько выдохнул Шилов, пользуясь тем, что майор далеко и не может нас услышать.
— Минутка свободная выдалась, вот я и приобрел недвижимость в элитном районе Пустоши, — весело усмехнулся я, откинувшись на спинку жалобно заскрипевшего стула.
— Уже несет! — приподнято выдал Сухов, вернувшись обратно в комнату.
Он быстро переложил все бумаги и карты со стола на подоконник и поманил пальцем нас с Шиловым. Мы вместе со своими стульями переместились к столу. И как раз вовремя…
В комнату, величаво ступая, вошел здоровенный бородатый детина в форме, едва не трещащей на его широких плечах и небольшом пузике. Волосатые толстые пальцы мужчины держали перед ним поднос, а на том красовались хрустальные вазочки с баранками и прочими угощениями.
Половые доски поскрипывали под весом солдата, а сабля в ножнах слегка похлопывала по его объемному бедру.
— Ставь сюда, Прохор! — приказал ему с благодушной улыбкой майор, указав на стол.
Солдат с кряхтением опустил поднос на указанное место, звякнув посудой, а затем украдкой глянул на меня из-под косматых, черных, как смоль, бровей, в которых зайцы могли жить, как в кустах.
— А конфеты? Где конфеты? — всполошился Сухов, пробежавшись взглядом по вазочкам.
— Слопал пади, вон какой здоровенный. Чуть ли не больше нашего Румянцева, — беззлобно произнес Рафаэль Игоревич, цапнув баранку.