Проблема с Сэнди в том, что она следователь, и мысли, которые приходят ей в голову, обходят стороной других. Моя жена Мария погибла более десяти лет назад. Ее застрелили из проезжавшей мимо машины. Я так и не нашел стрелявшего. И не забыл Марию. Не смог. Может быть, для этого надо было раскрыть убийство — дело оставалось открытым. Каждый раз, когда я вспоминаю о ней, сердце отзывается болью.
— Я совершенно без ума от Джамиллы Хьюз. Это все, что я сейчас знаю. Нам хорошо вместе. Что тут плохого?
Сэнди улыбнулась и покачала головой.
— Слышала, Алекс, слышала. Она очень тебе нравится. Но ты так и не сказал, что любишь ее. А что касается твоего «без ума», то позволь с тобой не согласиться. Ты не из тех, верно? Верно. Я права. Я всегда права.
— Я тебя люблю.
— Отлично, — рассмеялась она. — Тогда дело в шляпе. Остаешься на ночь у меня.
— Прекрасно. Согласен.
Мы оба посмеялись, однако через полчаса Сэнди высадила меня у отеля на Виктория-стрит.
— Подумаешь? — спросил я, выбираясь из такси.
— Уже думаю, — ответила Сэнди.
Я знал, что она не обманывает, как знал и то, что здесь, в Европе, мне не обойтись без помощи.
Глава 62
Генри Сеймур жил неподалеку от убежища Ласки на Эджуэйр-роуд, в районе между Триумфальной аркой и Паддингтоном, известном как Маленький Ливан. По пути к жилищу бывшего агента САС полковник Шейфер поглядывал по сторонам и думал о том, что же случилось с городом, его городом, а заодно и со всей чертовой страной.
Удручающее, жалкое зрелище.
Всюду восточные кофейни, ресторанчики, магазинчики. В воздухе витают густые ароматы этнических кухонь — и это в восемь утра! Возле газетного киоска два старичка курят кальян.
«Кошмар! Жуть! Что, мать вашу, сделали с моей страной?»
Квартира Генри Сеймура располагалась над магазином мужской одежды, и Ласка сразу поднялся на третий этаж. Постучал.
Дверь открыл сам Сеймур.
Едва увидев старого знакомого, Шейфер усомнился в собственном выборе. С последней встречи — а это было всего лишь несколько месяцев назад — Генри потерял тридцать или сорок фунтов. Роскошные черные кудряшки покинули голову, оставив разрозненные серовато-белые клочки, которые и волосами-то не назовешь.
В общем, Шейфер не без труда признал в этом придавленном жизнью страдальце бывшего армейского приятеля, одного из лучших экспертов подрывного дела. Они вместе воевали во время «Бури в пустыне», когда служили в Двадцать втором полку САС, потом встретились уже наемниками в Сьерра-Леоне. В Ираке их забрасывали в тыл противника с задачей сеять хаос и панику. Ни у кого это не получалось лучше, чем у Шейфера и Сеймура.
Сейчас бедолага выглядел человеком, не способным посеять панику даже в доме престарелых… впрочем, внешность часто бывает обманчивой.
— Итак, ты готов к работе? Дело очень важное.
Генри Сеймур улыбнулся, и Шейфер заметил отсутствие двух передних зубов.
— Надеюсь, самоубийство.
— Вообще-то мысль неплохая, — согласился гость.
Он сел напротив хозяина и рассказал то, что тому полагалось знать. Услышав детали плана, Генри зааплодировал:
— Всегда хотел взорвать Лондон. Ты выбрал того, кого надо.
— Знаю, — сказал Ласка.
Глава 63
В конференц-зале Скотланд-Ярда собралось несколько сотен человек, от полицейских до правительственных чиновников. К нам обратился доктор Стэнли Берген. Низкорослый и полный, лет шестидесяти, не меньше, он, однако, умел заставить слушать себя.
Доктор Берген говорил без бумажки, и ни разу никто из нас даже не посмотрел в сторону. Все присутствующие прекрасно понимали — мы живем взаймы.
— Мы подошли к критической точке и вынуждены ввести в действие план чрезвычайных мероприятий. Люди, которые отвечают за его реализацию, заслуживают доверия.
Итак, вот какими будут наши действия в Лондоне. Если мы получаем какое-либо предупреждение о надвигающейся катастрофе, нам понадобится определенное эфирное время на всех радиостанциях. Это же относится к службам пейджинговой и мобильной связи. Другие, менее эффективные методы, включают в себя громкоговорители, системы громкой связи и тому подобное.
Короче говоря, население будет оповещено, если мы получим предварительное предупреждение. В таком случае по телевидению выступит с обращением специальный представитель лондонской полиции или министр внутренних дел.
В случае нападения с использованием обычного или химического оружия на место происшествия будут незамедлительно отправлены полиция и пожарные бригады. Сразу после выяснения всех обстоятельств пораженный район будет изолирован. Затем пожарные и полиция определят три зоны — горячую, теплую и холодную.
Оказавшиеся в горячей зоне — если там кто-то уцелеет — останутся на месте до прохождения процедуры деконтаминации.[4]
Пожарные и «скорая помощь» расположатся в теплой зоне. Там же будут развернуты пункты деконтаминации.
Холодная зона будет использоваться для размещения следственных групп, командно-контрольных и погрузочных пунктов.
Доктор Берген помолчал.
— Некоторые из вас, вероятно, заметили, что я не употребил слово «эвакуация». Дело в том, что эвакуация такого города, как Лондон, невозможна, если мы не начнем ее сейчас, рискуя спровоцировать Волка.
Нам раздали карты и справочные материалы. Настроение в зале, похоже, упало ниже нуля.
Я просматривал бумаги, когда ко мне подошел Мартин Лодж.
— Приняли звонок от Волка, — прошептал он. — Тебе понравится. Говорит, что ему по вкусу наш план. И еще согласен с тем, что эвакуация бессмысленна и опасна…
Внезапно где-то совсем рядом прогремел взрыв.
Глава 64
Внизу, когда я наконец пробился по лестнице к месту взрыва, царили невероятный хаос и смятение. Знаменитый на весь мир знак Скотланд-Ярда перестал существовать. На месте входа со стороны Бродвея зияла огромная дымящаяся дыра. Повсюду валялся мусор и остатки того, что было черным фургоном.
Начальство уже приняло решение: здание не покидать, всем оставаться на местах. Разумное и по крайней мере смелое решение. В кризисном центре, когда я туда пришел, десятка два человек просматривали видеозаписи камер наружного наблюдения. Одним из них был Мартин Лодж.
Я сел рядом. Опустил глаза и увидел, что у меня дрожат руки.
На экране было видно здание, перед которым прохаживались вооруженные дежурные полицейские. Неожиданно на Кэкстон-стрит появился мчащийся на предельной скорости фургон. Проскочив Бродвей, машина врезалась в возведенный у входа барьер. И тут же последовал взрыв. Правда, звука мы не услышали. Все здание осветилось, словно от иллюминации.
— Наш противник — настоящий террорист, человек решительный и твердо идущий к цели. Он хочет внушить нам, что мы уязвимы. Интересно, что сегодня никто не погиб, если не считать водителя фургона. Может быть, у Волка все же есть сердце.
Лоджу ответил голос с заднего ряда:
— У него нет сердца. У него есть план.
Голос, который я не сразу узнал, оказался моим собственным.
Глава 65
Я работал в Скотланд-Ярде до конца дня и не стал возвращаться в отель, а лег на диване в одном из кабинетов.
В три ночи я проснулся и снова взялся за работу. Срок второго ультиматума истекал в полночь, никому не хотелось даже думать о том, что может случиться потом.
А в семь утра мы — Мартин Лодж, я и еще трое детективов из лондонской полиции — уже мчались в фургончике без опознавательных знаков в некое поместье в Фелтэме, неподалеку от аэропорта Хитроу. Нам даже выдали специальное разрешение на ношение оружия, чему я был рад больше всех.
По пути Лодж объяснил ситуацию:
— Наши ребята уже несколько дней работают в Хитроу и прилегающих районах вместе с парнями из особого подразделения и, разумеется, полицией аэропорта. Один из агентов обнаружил на крыше частного дома подозрительного субъекта с переносной ракетной установкой. За ним установлено постоянное наблюдение. Решено пока не вмешиваться — причины, я думаю, всем понятны, особенно после вчерашнего. Он чего-то ждет, но чего?
— А известно ли, кто находится дома? — спросил один из детективов. — Что это вообще за дом?
— Принадлежит застройщику, пакистанцу, если это имеет какое-то значение. Нам не удалось выяснить, снимает ли его кто-нибудь в настоящее время. Важно то обстоятельство, что дом находится в нескольких сотнях ярдов от взлетно-посадочных полос Хитроу. Пояснения нужны?
Я посмотрел на Лоджа. Тот тяжело вздохнул и покачал головой.
— Неприятное дело, Алекс. Очень неприятное. И это еще мягко говоря.
Я кивнул:
— Да. У меня такое же чувство. Волку доставляет удовольствие мучить людей, причинять боль.
— Кто он, Алекс? Ты знаешь о нем хоть что-то? Почему он такой?
— Насколько мне известно, он регулярно меняет и документы, и внешность. Он… или она? Пару раз нам удалось подобраться к нему довольно близко. Может, повезет сейчас.
— Да, удача нам не помешала бы.
Через несколько минут мы прибыли в Фелтэм. Нас с Лоджем встретил представитель «СиО-19», службы специальных операций. Полиция уже установила в соседних домах с полдюжины камер наблюдения, сигнал с которых поступал на мониторы во временном штабе.
— Как будто кино смотришь, — заметил Лодж, постояв перед экраном. — Сделать-то все равно ничего не в силах. Что за чертовщина! С одной стороны, нам запрещено что-либо предпринимать, с другой — остаться в стороне тоже невозможно.
У Лоджа был при себе список всех рейсов, прибывающих в Хитроу в то утро. В следующий час с небольшим ожидалось более тридцати самолетов. Ближайшие — из Эйндховена, три из Эдинбурга, два из Абердина, затем из Нью-Йорка. Начальство обсуждало вопрос о временном закрытии Хитроу и Гэтвика. До прибытия самолета из Нью-Йорка оставалось девятнадцать минут.
— Кто-то на крыше! — закричал один из детективов. — Посмотрите! Вот! Вот он!