— Лорд Тедрик? — дородный капитан гвардейцев вытянулся перед ним, подняв руку в воинском салюте.
— Я — Тедрик. Ты знал, что я приду?
— Да, господин. Сообщение передано только что через солнечные зеркала. Мы в твоем подчинении; твое слово — приказ самого короля Фагона.
— Хорошо. Собери своих людей. Мне будут нужны двенадцать или пятнадцать бойцов — самых сильных.
Через минуту Тедрик стоял перед плотным строем, солдат, шагах в тридцати от стен храма.
— Королевские гвардейцы! — он говорил громко, — так, чтобы было слышно не только его людям, но и противнику. — Кто среди вас лучше всех владеет мечом?… Так, выходи вперед/ парень… Панцирь, который на мне — не из железа; он сделан из божественного металла, металла Ллосира, всемогущего бога и моего покровителя. Чтобы все могли в этом убедиться, я приказываю тебе, парень, нанести мне удар мечом… самый сильный удар, какой сможешь.
Солдат пару раз взмахнул мечом и рубанул по панцирю Тедрика вполсилы.
— Я велел ударить как следует! — взревел кузнец. — Думаешь, твоя ржавая железка может пробить металл бога? Ударь так, чтобы убить! Бей!
Солдат стиснул зубы, быстро шагнул вперед и ударил Тедрика по плечу изо всех сил. Панцирь отозвался протяжным звоном, а в руках нападавшего осталась рукоять с обломком клинка. Волна видимого облегчения прокатилась по рядам гвардейцев; их враги были поражены и испуганы.
— Молю о прощении, мой лорд, — сказал солдат, отбросив сломанный меч и опускаясь на одно колено.
— Встань, парень! Ты действовал по моему приказу — и действовал верно. Теперь, люди, я хочу кое-что сказать вам. Только что я уничтожил половину Сарпедиона в его храме и он не посмел коснуться меня. Скоро вы увидите, как я убью другую его половину — здесь, в храме Скина. Бог он или дьявол — вы не должны бояться, потому что меня и всех, кто пойдет со мной, охраняет Ллосир. Мы, люди короля, будем иметь дело только с крысами из Тарка, с их плотью и кровью.
Он повернул голову и окинул взглядом силы врага. Плотная фаланга копьеносцев; щиты сдвинуты, 41 тупые концы копии уперты в землю. Сильная позиция, но рассчитанная только на пассивную оборону; когда гвардейцы отступили от стен храма, ни один наемник не бросился за ними, ни один дротик не полетел следом.
— Мы будем наступать клином, — сказал он капитану. — Я встану впереди с топором. Этот сержант, — он ткнул пальцем в грудь рослого здоровяка, — понесет мой меч и молот. Остальные пусть подпирают нас сзади и прикрывают с боков. Мы пройдем через их отряд как корабль по волнам. Стройтесь клином? Вперед!
Колонна гвардейцев ринулась вперед подобно тарану с наконечником из закаленной стали. Тедрик врезался в плотный строй тарконцев; несколько наемников упали при столкновении, образуя брешь. Прижатый мощным напором сзади к вражеским щитам, кузнец едва мог шевелить ногами, чтобы сделать очередной шаг; его тело как будто попало в тиски. Однако могучие руки Тедрика были свободны — и резкими, яростными ударами боевого топора он начал пробивать путь ко входу в Храм. За ним двигались самые сильные бойцы королевской гвардии. Их щиты были плотно сдвинуты, мечи и секиры разили врагов, оставляя за собой вал мертвых тел.
Смертоносный клин пробивался все дальше и дальше — к подножию лестницы, что вела на крышу храма, затем — вверх по широким ступеням.
Когда гвардейцы достигли вершины лестницы, сопротивление прекратилось. Бросив взгляд на алтарь, Тедрик понял, что церемония еще не закончена. Старый Дивейн, в третий раз поднял вверх жертвенный нож, обращаясь с молитвой к богу; согласно священному ритуалу, он должен был повторить это еще дважды.
— Убей этих собак! — крикнул Тедрик капитану, показывая на две сверкающие мелью фигуры у входа в жертвенную камеру. Я возьму на себя тех троих у алтаря, а твои парни пусть разберутся с остальными!
Когда Тедрик достиг зеленого алтарного камня, нож был поднят в четвертый раз. Но удар, лишивший Дивейна правой руки, снес также его голову и левое плечо. Еще два быстрых удара и Тедрик мог гарантировать, что в этот день жертвоприношение не состоится.
Он протянул руку и сержант, следовавший за ним по пятам, вложил в нее молот. Тедрик повернулся к Священному Лику и принялся за работу. Он извлек из статуи мозг, сердце и печень, а остальное превратил в кучу бесформенных обломков и мелкой каменной крошки. Затем он снова бросил взгляд на алтарь.
Принцесса Роанна Ломарианская, с растрепанными волосами, с лодыжками и запястьями, прикрученными веревкой к массивным медным кольцам по углам алтаря, была растянута на грязной, пропахшей мертвой плотью жертв поверхности камня. Ее взгляд метнулся от обломков божественной статуи к гиганту в сверкающем панцире, залитом вражеской кровью; выражение радости, смешанной^ с изумлением и ужасом, появилось на лице девушки.
Тедрик перерубил веревки.
Тебе не причинили вреда, леди Роанна?
Нет. Я только закоченела.
Взявшись за его протянутую руку, она села, оправляя разорванный ворот платья. Затем, наклонившись, начала растирать лодыжки. Длинные каштановые волосы рассыпались по ее плечам и полуобнаженной груди.
Высокая, крепко сбитая, но стройная — истинный отпрыск древней королевской крови — какая женщина, во имя святой печени Ллосира! Мысленно Тедрик раздел ее — но его видение было только жалким отблеском представшего наяву величия. Какая женщина! Девственница несомненно, иначе Дивейн не выбрал бы ее… тем больше позора этим малодушным ничтожествам при дворе… если бы он был рожден благородным…
Она соскользнула с алтаря, ее глаза внезапно потемнели, как море перед бурей. Обняв гибкими руками шею Тедрика, она прильнула щекой к его панцирю, не обращая внимания на кровь, пачкавшую ее грудь и лицо.
Он осторожно обнял девушку окованной сталью рукой; ее глаза цвета океанской волны были почти на уровне его лица. Боги древности, какая женщина! Страсть бушевала в нем. Какая женщина! Настоящая подруга для мужчины приличного роста!
— Хвала богам! — дыхание с шумом вырывалось из груди короля Фа-гона, но для человека под пятьдесят, пробежавшего две мили в золотом панцире, он еще сохранил отличную форму. — Хвала всем богам, ты успел вовремя!
— Вовремя, сир, хотя едва-едва не опоздал.
— Назови свою награду, лорд Тедрик. Я был бы рад сделать тебя моим сыном.
— Только не это, сир, только не это. Меньше всего я хотел бы стать братом леди Роанны.
— Назначь его лордом Марки, отец, — быстро сказала девушка. — Помнишь, что гласят саги?
— Да, это будет лучше, — согласился монарх. Он выпрямился, лицо его приняло величественное выражение. — Тедрик, потомок старого ломарианского рода, я объявляю тебя лордом и повелителем Верхней, Средней и Нижней Марки, пэром королевства.
Тедрик опустился на одно колено.
— Благодарю, сир. Будут ли одобрены мои намерения и действия по уничтожению власти Сарпедиона?
— Если ты станешь поддерживать Трон Ломарры со всей силой, которую я вижу в тебе, то я обещаю, что Трон, одобрит и поддержит тебя во всем, что ты пожелаешь совершить.
— Конечно, я буду поддерживать тебя, сир, пока я жив и имею силу в руках. Я твой вассал с того мгновения, как кровь впервые заструилась в моих жилах. Мой мозг, моя печень, мое сердце — твои.
— Благодарю тебя, лорд Тедрик. Встань и продолжай.
Тедрик вскочил на ноги. Его меч блеснул высоко в воздухе. Его громкий голос наполнил храмовую площадь и полетел дальше по улицам города.
— Народ Ломарры, слушай глашатая Трона! Сарпедион мертв; Ллосир жив. Никогда больше человек не станет жертвой на алтаре из зеленого камня. Это будет законом. Никогда больше жрецы-воины не станут служить
богам; только женщины-жрицы. Слушайте! Я говорю как глашатай Трона Ломарры!
Он повернулся к девушке, все еще державшей его за руку.
— Наверное, леди Роанна, ты была бы хорошей верховной жрицей, но…
— Нет, нет! — энергично запротестовала она, — я вовсе не хочу быть жрицей, лорд Тедрик!
— Во имя Ллосира, девушка, ты права! Ты и так потеряла зря столько времени!
На другой временной линии другой Скандос и другой Фурмин, почти такие же — но чуть-чуть отличные от обитателей первой линии, внимательно изучали хронограмму.
— Критическая точка находится здесь, — задумчиво сказал Главный физик, указывая концом карандаша на острый зубец хронограммы. — И ключевой фигурой является лорд Тедрик Ломарианский, открывший способ производства высокоуглеродистой стали. Им очень легко манипулировать… но, возможно, в этом нет необходимости. До катастрофы еще триста восемьдесят лет, а любое вмешательство в события прошлого скорее всего ухудшит ситуацию. — Скандос поднял голову и посмотрел на своего помощника. — За долгие годы совместной работы я убедился, Фурмин, в объективности ваших суждений. Что вы думаете по этому поводу?
— Я полагаю, мы должны подождать — как минимум, несколько недель или месяцев. Хоть восемьсот одиннадцатый опыт обманул наши ожидания, восемьсот двенадцатый и, скажем, девятисотый, может оказаться успешным. В худшем случае, мы будем в такой же ситуации, как теперь. И тогда мы подумаем, следует ли предпринимать действия, которые уже сто лет строго запрещены и Советом, и Академией.
— Пусть будет так.
Лорд Тедрик
Изучая хронограмму, Скандос Номер Один (Скандос из Первой Временной Линии, пронумерованной так по причинам, которые станут понятны в дальнейшем) выяснил, что человеческая цивилизация стремится к глобальному самоуничтожению, до которого осталось сто восемьдесят семь лет. Чтобы предупредить эту катастрофу, он отправился в прошлое и разыскал ключевую фигуру — некоего Тедрика, ломарианского кузнеца-оружейника. В рамках реальности Первой Временной Линии Тедрик был простым, незнатным человеком и умер, не совершив никаких великих деяний.
Скандос Номер Один научил Тедрика, как изготовить сверхпрочную сталь. Кузнец ненавидел жестокий культ местного бога Сарпедиона, требовавшего непрерывных человеческих жертв. Он изготовил непробиваемый стальной панцирь и прочее вооружение, чтобы напасть на жрецов Сарпедиона. Скандос-Один, наблюдая за его